Формула Жизни

Жаров Александр

– Если б у нас был хотя бы час... Он уже почти умер...
– глухо ответил кто-то.
– Здесь ему невозможно помочь...

Дэн неожиданно затих, словно успокоился, услышав мой голос. Глаза приобрели осмысленное выражение. Он заметил меня.

– Майкл...
– прошептал он, почти не двигая губами.
– Всё кончено... Они подонки... Ты был прав... прости....

– Помоги нам, - попросил я дрожащим голосом.
– Где Тейла? Кто Магистр? Как его найти?

– Не знаю. Ничего... не знаю... Ларри сказал... получил приказ... устранить нас... после задания, если... заметит

малейшие колебания...

Дэн затих, видимо, собирая последние силы. Потянулась томительная минута...

– Мы еле успели, - негромко сказал мне Билл.
– Он бы добил его.

– Ларри и Ковбой...
– выдохнул Дэн и захрипел.

– Что?

– Важное... В Нью-Йорке... жилой квартал... Бар "Адам и Ева"...

– Когда, Дэн, когда?!

Он начал задыхаться, рот раскрылся. Дэн поглядел на меня. Глаза его расширились.

– Четыре...
– почти неразборчиво выдохнул он.

Это было его последнее слово. Тело Дэна судорожно изогнулось и, дёрнувшись, вытянулось. Ярко-алая кровавая лужа под ним расползлась вширь.

– О нет, нет!
– я в отчаянии сжал кулаки.

Дэна не стало. Медленно разгибаюсь. Мгновенье стою, в отчаянном порыве напрягая все мышцы тела, впиваясь ногтями в собственные ладони.

– Друг, - бормочу, содрогаясь от горя.
– Мой надежный, храбрый друг...

Я думал: "Как он хотел жить! Жить, чтобы бороться! И вот, когда он прозрел... Но Дэн умер не зря. Он успел помочь нам..." Я утёр лицо рукавом. "Я расквитаюсь за тебя, будь спокоен... За всех...".

– Пойдем, Майкл, - Билл обнял меня за плечи.
– Ему уже не помочь, надо спасти других... У нас осталось мало времени... Станция разрушена, теперь ИИ почти беззащитен.

Знал бы он, что я сейчас испытываю... Умер человек, который был моим другом; даже временно став врагом, он не смог перейти последней черты. Умер исключительно честный и прямой, открытый и добрый человек, которого все любили и всегда ждали. Умер тот, кто ради дела отрёкся от невесты, от личного счастья, умер тот, кто, не дрогнув, рисковал собой, спасая меня. Дэн умер...

Мы шли по улице. Билл и я. И осталось нам пройти сто шагов...

Глухие удары каблуков, словно метроном, отстукивают время. Тук-тук...

В этот тихий послеобеденный час народу на улицах немного, но теперь стало совершенно пусто. Всего несколько минут назад район был перекрыт, а дом и прилегающие к нему улицы незаметно оцеплены. На этот раз никакой самодеятельности - мы проводим операцию совместно с войсковыми подразделениями ИИ. Ларри и Ковбой в западне, живыми им не выбраться. Но желательно обойтись без лишних жертв. Как профессионалы высокого класса, мы решили пойти на задержание лично.

Тук-тук... Пятьдесят шагов...

Внутреннее напряжение нарастает, и уже кажется, что ботинки громыхают невыносимо, что эхо шагов гулко разносится по улице, залетает в открытую дверь заведения с названием "Адам и Ева" и, поведав о нашем приближении врагам, снова вырывается наружу, а затем, успокоившись, замирает где-то вдали...

Пока мы ехали сюда, Билл рассказал мне, что, когда я выполнил требования шантажистов и приземлился в промзоне, недалеко

от энергостанции, координаты посадки моего самолета были известны. Помогло спутниковое слежение. Но далее следы затерялись вследствие моих путешествий по подземным лабиринтам целой сети сооружений. Так как всё это происходило рядом со станцией, Билл отобрал четверых самых достойных спецназовцев, и они отправились на мои поиски. Дальнейшее мне было известно: пока ребята прочёсывали здание за зданием, машина с потерявшим над собой контроль капитаном Майклом Пирсоном проникла в накопитель энергии...

Конечно, спутники видели и эту машину, и людей, сидящих в ней. Беда только в том, что подобной информации поступает слишком много, и даже специализированный ИИ справляется с её обработкой не сразу. Задержка в пятнадцать минут оказалась роковой для судьбы важнейшего объекта.

Тук-тук... Десять шагов...

Снимаю пистолет и автомат с предохранителя. Пистолет с усыпляющими ампулами и автомат с разрывными пулями. Главное - взять хоть кого-нибудь из них живым. Можно отстрелить им руки, ноги, но с черепной коробки не должен упасть и волос! Я скорее позволю продырявить себя, чем допущу подобное! В этом ключ к успеху. Шанс на спасение Тейлы - это раз; данные, которые, возможно, позволят изловить опасного маньяка-гения Магистра - это два, - всё это можно выковырять из их завихнутых мозгов.

И никакая фанатичная преданность делу того же Ларри не помешает нам это осуществить. Установка для сканирования мозга не спрашивает у своего подопечного разрешения, она просто методично перелопачивает всё содержимое серого вещества.

Тук-тук... Протопали мы в открытую дверь и замерли на пороге.

Внутренне сжавшись от пронизавшего мою душу волнения, я стоял, готовый к молниеносным действиям.

Взглядом я сразу нащупал нужную нам двоицу. Они сидели у стойки, на высоких табуретах, полубоком к нам, но больше спиной, и о чём-то негромко беседовали.

Из-за прикрытых тяжёлых портьер на окнах, в баре было так сумрачно, что всё вокруг словно плавало в тумане. Из правого угла до меня долетали обрывки человеческой речи, но в этих звуках почему-то было мало человеческого - скорее они напоминали невнятное урчание каких-то чудовищ или бессмысленные выкрики дегенератов. И, вкрапливаясь в этот шум, то заглушая его, то пробиваясь в щели между фразами, подобно скабрезной шутке, тихо, но настойчиво дребезжало пианино.

Всё вокруг здесь было выполнено под старину, и обстановка мало чем отличалась от убранства какого-нибудь заурядного бара нашего времени. Вот разве что бокалы... Они были круглые, без ножки, в виде яблока с листочком.

Пройдя в центр зала, мы выхватили оружие.

– Вы арестованы!!!
– жёстко проорал Билл.
– Медленно поднимите руки вверх!

На долю секунды они замерли. Ковбой исполнил требуемое, но вот Ларри... Его точно ветром с табурета сдуло, он метнулся низом и мгновенно скрылся за дверью, ведущей к внутренним помещениям.

– За ним! Брать живьем!
– приказал я Биллу, а сам остался с Ковбоем.

– Здесь хорошая выпивка, приятель, - он пристально смотрел на меня. Глаза его были холодны, как лёд.