Форпост Земля
Шрифт:
Младший Гавс тотчас рухнул на землю — поддерживающее поле исчезло. Хватаясь за ушибленный копчик, он заковылял к брату, а я бросился к Нике. Но моя помощь не понадобилась.
Ника отошла в сторону и с улыбкой смотрела, как из странной конструкции в небо стремился сверкающий голубой поток.
— Круто! — восхитился старший Гавс, утирая ладонью вспотевший лоб. — Почти как новогодний фейерверк.
— Что это? — удивился я.
— Теперь я могу рассказать, — ответила девушка. — Абсолютный щит над Землей установлен. Теперь вы можете не
Ника подошла к Гавсам:
— Спасибо, ребята, вы очень помогли.
Я ожидал чего угодно, но не того, что произошло дальше: оба Гавса покраснели.
— Максим, — представился старший, — а это — брательник мой, Толян. Ты, это, если кто вдруг обижать будет, нам скажи.
И, повернувшись ко мне, добавил:
— За тобой должок был, так это…
— Да знаю, знаю, — перебил я его. — Только давай не прямо сейчас. У нас еще дела.
— Не, — буркнул Гавс, и мне опять показалось, что он чувствует себя как-то неловко. — Типа того, проехали. Ну, бывайте.
Гаврюшкины развернулись и, все еще с сомнением поглядывая в небо, побрели к гаражам. Небось, сейчас примутся хвалиться, как героически победили инопланетян и спасли Землю, подумал я, и горе тем, кто попробует усомниться в их рассказе.
— Я должна вернуться на станцию, — сказала Ника. — А ты можешь оставаться на Земле. Скоро прибудет флот, браслет с тебя снимут и здесь.
— Ну уж нет! Я с тобой. Этот спектакль мне хочется досмотреть до конца.
Нелепая и высокопарная фраза, наверняка в каком-то фильме подслушал, сам бы я до такого не додумался.
— Уверен?
Еще бы! — хотелось крикнуть мне, но я только сдержанно кивнул. Мне очень хотелось увидеть прибытие флота Альянса, хотелось убедиться, что на станции все в порядке и Разрушитель больше никому не угрожает. А еще мне совсем не хотелось расставаться с Никой.
— А не тебя ли это зовут? — вдруг обернувшись назад, заметила Ника.
Я оглянулся. По тропинке к нам торопливо направлялась мама.
— Добрый день, — поздоровалась Ника.
— Здравствуй, Ларочка. Помирились, наконец? Молодцы. Уж как я за Рому переживала…. Видели, что на небе творилось? А, кстати, почему вы не в школе?
Тут мама перевела взгляд на меня.
— И почему в таком виде? — растерялась она. — Почему весь грязный?
Я удивленно опустил глаза на грудь. Елки-иголки! Права была Живоглядова — меня словно прожевали и выплюнули. А потом облили краской. Вся рубашка в черных брызгах и грязи, на рукаве дыры. Все это время перед моими глазами была Ника в идеально чистой блузке — хоть сейчас на показ мод, поэтому я думал, что и сам выгляжу… Ну, пусть не для показа мод, но и не таким замызганным оборванцем. Как только девчонкам удается выглядеть чистюлями?
— М-м… — затянул я, лихорадочно соображая, как бы поубедительнее вывернуться, но лгать мне не понадобилось.
— Сбегай домой, переодень рубашку, — велела мама.
— Будет исполнено, мой женераль, — пошутил я, отдавая ей честь.
— Вообще-то мне
Втроем — хаски не в счет — мы направились к моему дому. Впереди шагала мама с Никой, а сзади плелся я с псом. Хаски, как настоящая собака, трусил рядом, иногда забегая в заросли колючек и что-то вынюхивая по пути. Навстречу нам попалась уже знакомая лайка, и пес вежливо уступил ей дорогу, сделав шутливый реверанс.
Мама, как и обещала, распрощалась с нами у подъезда, по-прежнему называя Нику Ларочкой, и мы поднялись наверх.
— Проходи, чувствуй себя как дома, — скороговоркой отбарабанил я и похолодел: приглашать Нику в мою комнату было никак нельзя.
— Э-э… — замялся я. — Минутку, я сейчас.
Я метнулся к себе. Да уж, этот свинарник никому нельзя показывать, и в первую очередь девушке, которая тебе нравится.
Можно ли убраться в комнате за десять секунд? С учетом того, сколько дней я этого не делал, задача была из разряда «Mission: impossible».
Быстро скатав постель, я сунул ее в диван.
— Присаживайся, пожалуйста.
Тарелку с остатками бутерброда я переставил на подоконник, спрятав за шторой. Подозрительные пятна на столе были замаскированы учебником истории, он по размеру больше остальных. Ворох одежды, живописно раскиданный на кресле, отправился в шкаф, его место заняли валяющиеся на полу книги. В шкаф последовали и валявшиеся на ковре носки. Ух! И Том Круз не справился бы лучше.
Ника с любопытством рассматривала книги из моей невеликой библиотечки, марвеловские постеры на стене, учебники. Я не стал ей мешать. Быстро нашел чистую рубашку и рванул в ванную переодеваться.
— Чистенько, но тесненько, — прозвучало за моей спиной ворчание. — Молодец, справился.
Хаски с любопытством крутил головой, труся следом за мной. Я запустил в него тапок:
— Не наглей! Вот постелю тебе как настоящему псу лежанку в коридоре, узнаешь, что такое на самом деле тесненько.
Пес застыл на месте, его морда посерьезнела.
— Ты думаешь, мне разрешат остаться с тобой, когда все закончится?
Мне показалось, что его голос дрогнул, а потом пришло понимание: я так привык к хаски за эти дни, что даже забыл, что он не настоящий — какая-то там супер-голограмма, данная мне в ощущениях. Он ведь не принадлежит мне! Я даже похолодел от этой мысли. Хотелось отшутиться, но ничего, подобающее случаю, не приходило в голову.
— Ты бы хотел, чтобы я остался? — вдруг спросил пес.
— Еще бы! — мысленно закричал я. — Ты — просто идеальная собака: не ешь, не гадишь, не дерешься с дворовыми псами. И выгуливать тебя по утрам не нужно.
— Я серьезно.
Он действительно был серьезен.
Я подошел к хаски и, усевшись рядом на пол, обнял его за шею и прижал к себе.
— Если серьезно, то сегодня ты учил меня, что не надо ждать конца света, чтобы сказать близкому существу о своих чувствах. Вот и говорю тебе сейчас.