Форсайт
Шрифт:
— Ненастоящий... — медленно вставая, повторила девочка.
— Нюра, он настоящий, он хороший! — отступая от неё, пробормотал Миша.
Девочка перевела взгляд на него. Нахмурилась. И указала уже на него.
— И ты... ненастоящий... зачем... зачем вы здесь...
У меня по спине пробежал холодок.
— Мы пошли, Нюра, не сердись, — быстро сказал Миша. — Никита...
Нюра оскалилась.
Люди так челюсть растянуть не могут. Рот разошёлся до ушей, блеснули зубы — длинные
Девочка издала протяжный шипящий звук. Встала, опрокинув табуретку. И тут же упала сама: у неё что-то происходило с ногами.
— Бежим, — сказал Миша негромко.
И мы кинулись прочь, в сторону магазинчиков, где он обосновался. Рюкзак тяжело хлопал по спине, я не затянул ремни как следует.
— Никогда! Днём! Не превращалась! — на бегу выкрикивал Миша. — Она! Днём! Милая!
Не останавливаясь, я бросил взгляд назад.
Нюра каталась по асфальту. Она стала ощутимо длиннее, вместо ног из платья торчал и бился в воздухе чешуйчатый змеиный хвост.
— Имел я этот форсайт! — выругался я и поднажал.
Вовремя мне Миша перебинтовал ногу. Голеностоп болел, но работал.
Мы остановились у магазинов, рядом с тёмным пятном и какими-то клочьями, оставшимися от тела варга. Ночью у ниблов был пир.
Нюра билась в судорогах у подъезда. Но то ли днём ей было труднее обратиться, то ли наше бегство её успокоило — она нас не преследовала. Через минуту она затихла, сжалась в клубок. Потом медленно поднялась — это снова была девочка-подросток.
— Я уж решил, придётся стрелять, — сказал Миша, тяжело дыша. — Блин... Жуть, да? Откуда у неё хвост вырос, из задницы?
— Мне кажется, ноги срослись. — Я помотал головой. — Не знаю, не приглядывался!
— А зубы, зубы видел какие стали? — Миша нервно рассмеялся. — Она нас почуяла, понимаешь? Поняла, что мы в форсайте!
— Ты же с ней уже разговаривал!
— Да, разок! Конфет дал. Она поглядывала, но вроде ничего... На тебя злится, факт.
— Что не дал себя ночью сожрать?
— Ну да.
Адреналин ещё будоражил кровь, но нас начинало отпускать.
— Чего от нас хочет Григорян? — спросил я. — Ни хрена мы тут не сделаем.
— От нас просят узнать, а не сделать! — наставительно сказал Миша. — Но если они сами не знают...
Мы мрачно уставились друг на друга.
— Миша, надо отсюда валить, — сказал я. — Ты знаешь, где мы?
— Новогиреево, — ответил Миша. — Мой тут полгода уже обитает.
— А мой только пришёл... — Я представил себе карту. — Двигаем в сторону МКАДа? Может, дойдём до Реутова. Нет, лучше до Балашихи.
— И зачем? — не понял Миша.
— Проверим, что за пределами Москвы.
Парень вздохнул, глядя на фигурку
— Мой вернётся, — вздохнул Миша. — Форсайт кончится, и он назад потопает. У него тут всюду нычки и укрытия. Он тут прижился.
— А если записку написать?
— Станет он меня слушать... — Миша помолчал, что-то обдумывая. — Ты просто за МКАД хочешь выехать? Потом вернуться?
— Да. Стой, ты сказал «выехать»?
Миша усмехнулся.
— Ты водить умеешь?
Я кивнул.
Своей машины у меня не было, но на права я сдал и время от времени пользовался каршерингом — чтобы не терять навыков.
— Двигай за мной.
Идти пришлось недалеко. Миша уверенно подошёл к одной из машин, застывших на улице — самой обычной с виду. Зеркала разбиты, стёкол тоже нет. Какой-то небольшой китайский паркетник, не из дорогих, но стильный.
Миша запустил руку в проём окна, открыл бардачок, достал и протянул мне ключи.
— Да ладно, — сказал я. — Ты бы хоть прятал их!
Миша улыбался.
Я нажал кнопку — щёлкнули замки в дверях.
— Машина прямо так стоит все годы? Не верю!
— Он следит, — пояснил Миша. — То есть я слежу. Аккумулятор заряжаю, масло меняю, салон от пыли протираю. Иногда езжу туда-сюда. Я однажды в форсайт выпал, глядь — сижу за рулём! Хорошо, что медленно ехал.
Открыв дверцу, я сел на место водителя. Подогнал под себя сиденье — моторчики натужно взвыли, но кресло подстроилось. Панель приборов и экран бортового компьютера были заклеены антибликовой плёнкой от отражений.
Миша, кряхтя, влез на соседнее сиденье, положил пулемёт перед собой на торпедо. Ствол торчал в пустом проёме лобового стекла.
— Мы как на бэтээре, — сказал он довольным тоном.
Я осмотрелся, разбираясь с управлением. Машинально попробовал подстроить разбитые вчистую зеркала.
— Дороги вроде пустые, — заметил Миша. — Можно быстро смотаться.
Да, в основном машины стояли припаркованными вдоль обочин. Событие, наверное, случилось ночью, когда движение было минимальным.
— Ты не перестаёшь меня удивлять, — сказал я Мише. — Оживаешь, ходишь с пулемётом, разбираешься в медицине. Да ещё и машина есть!
Миша аж расцвёл от похвалы.
Я подумал, что любому человеку, даже уверенному в себе, нужны чужие ободряющие слова, нужны другие голоса, кроме своего. Почему же все тут одиночки?
Переключив коробку на драйв, я осторожно нажал на газ. Машина плавно тронулась.
— Начинаем наше путешествие на восток, — объявил я. — Всем пристегнуться. В поездке не будет предложено ни еды, ни напитков.