Форт Росс
Шрифт:
Глава тридцать пятая
Лета 1820-го. Калифорния. Поселение индейцев племени Кашайа. Продолжение…
Все племя собралось вокруг костра. В его отсветах лоснились, смазанные жиром, полуобнаженные тела индейских воинов. В такт ритму, отбиваемому тамтамами, прихлопывали в ладоши восторженные зрители. В центре широкого круга в стремительно-прекрасном танце Разящего Дракона извивалась Марго.
Старики долго будут рассказывать потом, что в тот знаменательный день был действительно
Ибо человеку не дано познать таких движений и такого ритма за всю свою жизнь, как бы он ни старался, если только он не умеет впускать в себя дух Великого Тотема. Потому-то белым братьям Россам и сопутствует удача, что само воплощение Великой Змеи охраняет их денно и нощно!
А потом была великая битва! И великая победа!
Чуть в отдалении, на бревне, занятые своей тихой беседой, сидели оба Дмитрия. Так же, как и вся деревня, они наблюдали за искусными, отточенными движениями девушки. Наконец Дмитрий оторвал от глаз видеокамеру, на которую снимал танец Марго. Завалишин вздохнул с грустной улыбкой.
— Да уж, Дмитрий Сергеевич! Об одном жалею, что не с кем будет поделиться мне тем, что вы мне сейчас рассказали! Ведь за сумасшедшего примут! Лучше уж буду молчать! Честно говоря, и сам ни за что бы не поверил, если бы не был свидетелем ваших, как вы говорите, временных перемещений! Это же надо, до чего наука дойдет!
— Вы правы, Дмитрий Иринархович, — лучше не стоит… Лучше сами запомните хорошенько все, о чем мы тут с вами беседовали. И знаете что, напишите это в послании на высочайшее имя. Может, в новом течении истории доклад ваш будет услышан и, главное, по нему будут приняты меры, в отличие от истории нашей!
Говоря это, Дмитрий особо подчеркнул слово «нашей».
— Что вы имеете в виду? — недоуменно переспросил Завалишин.
— В нашей истории, Дмитрий Иринархович, вы такое письмо писали… Точнее, еще напишете, да вот только толку от него будет мало. Так вот я и говорю, что, может, в новом течении истории что-то поменяется к лучшему, — грустно пояснил Дмитрий.
— «Наша» история, «ваша» история — тяжело мне все это понять пока, Дмитрий Сергеевич, — вздохнул Завалишин. — Для меня она одна. В ней моя жизнь и чаяния…
— Так оно и есть, несомненно, — кивнул головой Дмитрий, — просто благодаря этому уникальному феномену, о котором я вам рассказал и который, поверьте, так же труден для понимания и мне, появилась возможность взглянуть на весь ход развития России как бы со стороны! Предатели толкают страну на путь, где благодаря самому своему географическому положению Россия всегда будет ущемлена! И будет тратить немыслимые ресурсы, пытаясь преодолеть эту ущемленность. Пытаясь закрепить свои позиции на европейской арене. А ведь придет время, когда
— Честно говоря, в это трудно поверить, — задумчиво покачал головой Завалишин.
— Поверить-то трудно, однако это факт! Геополитики будущего станут тыкать нам в нос, мол, посмотрите на Балтийское и Черное моря! Это же два закрытых бассейна! Небольшой эскадрой можно перекрыть два узких перешейка — и весь российский флот в обоих морях — парализован!
— Не забывайте Дмитрий Сергеевич, — грустно усмехнулся Завалишин, — что перед вами преподаватель навигации и географии Императорского Морского кадетского корпуса!
— Да я, Дмитрий Иринархович, и не забываю! Поэтому и говорю… И знаю, что никто кроме вас не поймет меня лучше! Ведь здесь, на востоке — великий океан, где Россия может превратиться в ведущую морскую, а значит и мировую, державу! Вы же знаете: кто на Земле правит морями, тот правит миром! Так всегда было, и так всегда будет! Сейчас у России и так уже в руках два побережья этого океана! От Камчатки до Китая и от Аляски до Калифорнии! Закрепитесь здесь! Не любезничайте с испанцами! Испанская корона все равно эти земли через два года потеряет! Тут и захватывать-то ничего не надо — земля пустая! — возбужденный, Дмитрий и не заметил, что ходит перед Завалишиным, размахивая руками.
— Да какое — захватывать… — со вздохом согласился Завалишин, — тут вон к любому пресидио с одной ротой молодцов подходишь, так все ружья бросают и бочки с вином выкатывают — только нас не трогайте!
— Ну вот видите! И об этом вы тоже напишите, Дмитрий Иринархович, только на этот раз богатствами бейте, что в земле местной сокрыты! Может, подействует!
Чем дальше Дмитрий говорил, тем больше ему казалось, что он никак не может дойти до чего-то главного. Это «что-то» крутилось у него на языке, но ему не удавалось найти правильные слова. Завалишин, похоже, почувствовал это.
— Да вы не волнуйтесь так, Дмитрий Сергеевич… Мне кажется, я понимаю. Неясно только, почему, если, как вы говорите, это не сработало однажды, это сработает сейчас! Да и потом, богатства в недрах — это хорошо, да кто на земле этой работать будет? Братья наши кашайцы? Так они еще в первобытности родовой пребывают!
— Крестьян раскрепостите! — запальчиво воскликнул Дмитрий.
— Эк, вы куда хватили! Так вы, батенька, сами себе противоречите! — удивился Завалишин. — Ежели мужика освободить, так кто ж тогда работать-то будет? Да и потом, а в России на земле кто останется? Разбегутся же все!
— Да никто никуда не разбежится! Если у тебя дом есть да работа… А если нет — так вот и везите их сюда! Одна Российская Американская Компания новый материк не освоит!
— Что-то подобное я уже слышал… У нас в Корпусе говаривали, что в Петербурге, да и в Москве, офицеры программы экономические пишут, Россию хотят преобразовать. Даже парламент ввести!
Дмитрий вдруг замер на месте как вкопанный. На миг ему показалось, что он ухватил ту мысль, которая давно уже крутилась у него в голове.