Форт Заря

Матвеев Дмитрий Николаевич

— Да вы… Да я…

— Вам нечего сказать? Тогда наш разговор окончен. У меня, знаете ли, много дел, и я не могу тратить время на пустую болтовню.

К тетке вернулся дар речи. Она воздела указательный палец и грозно потрясла им в воздухе.

— Знайте же, я этого так вам не оставлю! Я найду на вас управу!

И правозащитница величественно удалилась. Полетаев, стоявший неподалеку и слышавший весь разговор, сочувственно покивал Жене и изобразил рукой пистолет у виска. Мол, застрелиться легче. Вот ведь мымра! Черный пояс по упертости и твердолобости. Надо поспрошать Сотникова, как они с такими борются. А уже и сеанс поставки близится, надо продумать, что сегодня брать. Обещал капитану

шлемы и броники. Поди, тяжелые. Да еще с продуктами нужно решать… Ну да ладно, посмотрим по месту.

Так, броник шестого класса 19 килограмм, шлем «Сфера» 2,3 кила. Итого комплект 21,3. Шесть штук — вот и вся поставка. А обычный войсковой бронежилет? Всего полпуда! Взять десяток… нет, дюжину, и столько же шлемов. 123,6 килограмма — уже хорошо. Во! Раз потемну будем биться, надо ракет осветительных взять. Пусть видно будет, куда стрелять. Одна штука — примерно 150 грамм. Возьмем полсотни, это семь с полтиной кил. Всего 131 килограмм. С патронами у нас все в порядке, но несколько цинков к ПКМ взять надо. Еще бы десяток ИПП на всякий случай. Вроде, для эпохальной битвы — все. Осталось немного веса, это для бабы Лисы: лаврушка, перец, другие какие-то специи… еще сахару два килограмма под занавес, и можно идти звать Касаткина барахло забирать.

Джамал приехал, как по расписанию. Привез тот самый потрошеный квадр и женщину. Средних лет, с виду здоровую, вменяемую. Странно, на него не похоже. Или вчерашнее происшествие у локалки как-то подействовало? Мазнул взглядом по приличному уже штабелю бревен во дворе форта, чай пить не стал, сослался на срочные дела. Уезжая, сказал:

— Евгений Михайлович, мои люди освободили из рабства у Оромо еще одного европейца. Он, к сожалению, сильно пострадал. Ему, конечно, оказали первую помощь, но я предпочел бы передать его вам как можно быстрее. Его ближе к вечеру привезут мои доверенные люди. Вы, пожалуйста, рассчитайтесь с ними согласно наших договоренностей.

— Разумеется. Не беспокойтесь, я держу свое слово.

Лишь только эфиоп уехал, как Женя кинулся к Касаткину.

— Ну что, капитан, кажется, клюнуло! Теперь давай командуй ты. Весь гарнизон в твоем распоряжении. Я на ужине двину речь о том, что Родина в опасности, а ты озвучишь диспозицию. Любого, включая меня, привлекай на любые работы. Пришло время напрячься по максимуму.

За большим столом в трапезной поместилось все население форта, все тридцать человек. Женщина, привезенная нынче Джамалом, как раз стала тридцатой. Звали ее Любовь Антоновна Верейко, была она офицерской вдовой, годов ей было тридцать восемь, а работала она в прошлой жизни переводчицей у глухонемых.

Женя поднялся, обвел глазами людей. Его людей. Все смотрели на него, ждали, его слов. Большинство знало о предстоящем, остальные догадывались. Вряд ли он скажет им что-то новое, но сказать надо. Женя волновался. Все-таки, сейчас ему предстоит посылать людей под пули и, может, даже, на смерть. Он вдруг ясно осознал это — любой из них может в эту ночь погибнуть. Может даже, он сам. Но отступать нельзя, сейчас ставки высоки, как никогда, победитель получает все. Пауза неприлично затянулась. Кто-то шумно поерзал, кто-то кашлянул. Тянуть дальше было нельзя. Женя глубоко вдохнул и начал:

— Друзья!

Голос подвел, вышло сипловато и хрипловато. В горле у него запершило, он откашлялся и продолжил:

— Наше положение за последние несколько дней сильно улучшилось. Во-первых, у нас есть хорошее укрепление. Во-вторых, нас стало существенно больше и возможности нашей общины выросли. У нас есть оружие для защиты, есть достаточно продуктов и канал снабжения, по которому мы можем получать от Наблюдателей

материальную поддержку. Кроме того, мы теперь не одиноки в этом новом мире. Установлена радиосвязь с Русским Союзом, который объединяет четыре больших анклава: русских, немцев, французов и египтян. Достигнута договоренность о поддержке как военной, так и медицинской, а также информационной. Одним словом, есть все основания для оптимизма. Впрочем, вы все это знаете.

Но есть и большая проблема. Это — эфиопские племена. Причем не такие уж дикие, вполне неплохо организованные. По сути, это банда мафиозного типа, численностью около сотни человек. Они занимаются пиратством на реках, нападают на небольшие поселки, берут в плен попавшихся им одиночек и небольшие группы европейцев, занимаются вымогательством и грабежом других эфиопских племен. Многие из вас ощутили это на собственном опыте. Эфиопы, может быть, не самые лучшие солдаты, но их много. К счастью, их основные силы сюда еще не пришли, но и сейчас у них есть тридцать человек бойцов. Нас же тридцать человек вместе с женщинами и больными. Если бы они собрали для атаки на форт всех своих людей, то мы вряд ли смогли бы здесь удержаться. Но нам удалось ввести их в заблуждение и по нашим разведданным, сегодня ночью бандиты совершат нападение теми силами, которые у них есть сейчас. В случае победы они одних убьют, других возьмут в плен, а сам форт со всем содержимым станет бандитской базой. Многие из вас уже знают, каково быть в эфиопском плену, а по сути — рабстве. Помолчите, Гретта Алексеевна. Поэтому в эту ночь поспать не удастся. У нас достаточно оружия, но недостаточно умелых стрелков. Это значит, что часть людей будет вести бой, а остальные будут наблюдателями, будут подносить патроны, набивать ленты и магазины. Я не знаю, все ли из вас останутся живы после этого боя. Но если мы не устоим, в живых не останется никого.

Женя сделал паузу, перевел дух. Все молчали. Даже правозащитница не порывалась высказаться. Бывший бизнесмен слушал вместе со всеми и не пытался делать вид, что его это не касается.

— Но если мы победим, нам больше некого будет бояться в этом краю. И мы сможем спокойно жить и работать, строиться и торговать. Сейчас наш начальник гарнизона капитан Касаткин подробно расскажет обо всем, что нами запланировано и что кому предстоит делать.

Капитан поднялся.

— Для начала я хочу услышать, есть ли среди вас стрелки. Баба Лиса, про тебя я уже знаю. Иваныч, ты тоже заранее посчитан. Гриша, и ты тоже. Вы трое будете в снайперах. Вам отдаем карабины. Ты, Клаус, со своим автоматом, в строю по определению. Давайте, спрошу иначе. Кто из мужчин служил в армии?

— Я служил в бундесвере, — поднял руку Вальдо Циммер.

— Прекрасно. С пулеметом LMG-25 знакомы?

— Конечно!

— Тогда пулемет ваш. Подберите себе второго номера, Кого? Грубера? Хорошо, тебе, Ганс «сайгу».

— Вальдо, я тебя одного не пущу! — вдруг подскочила Лотта. Я пойду с тобой, а Ганса к кому-нибудь другому прикрепляйте.

Касаткин только руками развел.

— Ну пусть будет так. Кто еще?

— Я тоже в пехоте, рядовым

Это Жора-байкер. Похоже, прозвище прилепилось к нему навечно.

— Тебе «стэн». А пулеметчики есть?

— Есть, как не быть! Пиши, Селиверстов Архип Лукич, гвардии ефрейтор, командир пулеметного расчета.

— А где служили, Архип Лукич?
–

— Дык в Германии, в составе ограниченного контингента.

— ПКМ знаете?

— А как же? Четыре года с ним в обнимку.

— Сверхсрочник?

— Так точно!

— Ну, стало быть, вам и ПКМ в руки. Кого вторым возьмете?

— Да вот, сторожа. Пойдешь, Евсеич?

— А и пойду. Чего не пойти-то?