Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор)
Шрифт:
— Помолчать. — Проговорила она тихо, поднося к губам очередной стакан.
— Энгер, ты мешаешь. — Усмехнулся Дэймос, следя за девушкой. — Пусть госпожа получит то, что хочет.
Ворон поймал его взгляд, который остановился на губах девушки. И уловив этот жадный красный блеск, мужчина недовольно нахмурился.
— Дэймос. — Тихо прошипел он, нависая над столом. — Даже не думай, мать твою, об этом.
— Все, что я могу, это только об этом думать. — Ухмыльнулся Дракон, забирая бутылку из уже ослабевших рук госпожи и делая пару глотков.
Михаэль тяжело вздохнула,
Спиртное действовало с поразительной быстротой. Вот уже на душе не так погано, все как будто происходит в каком-то ярком сне. О проблемах и думать не хочется…
Дэймос оторвался от бутылки, кидая взгляд на девушку, сидящую перед ним. Госпожа выглядела очень… соблазнительно. Расслабленная, непринужденная фигура, никакого жеманства или фальшивости. Она всегда все делала открыто, не притворяясь и, порой, не думая о последствиях. И в этом она так отличалась от того, что ее окружало. Она как белое пятно на черном. Буквально и фигурально.
Губы, сложившиеся в легкую полуулыбку, покраснели, еще ярче выделяясь на ее бледном лице, веки чуть прикрылись, длинные ресницы скрывали тихий блеск ярких глаз…
— Мальчики, вам скучно? — Пропел над ними кокетливый звонкий голосок.
Дэймос почувствовал, как на его плечо ложиться чья-то маленькая ладонь. Все тело напряглось, а сам он стиснул зубы, ощетинившись. Он терпеть не мог, когда его касаются. Особенно люди. Тем более без спроса.
— Дракон. — Он быстро повернулся на этот голос, смотря на то, как госпожа медленно качает головой. — Не обижай ее.
Он проследил ее взгляд, обращенный к девушке за его спиной. Низкая, болезненно худая. Ее хрупкая фигура была облачена в полупрозрачное платье, которое доставало до пят. Ткань не скрывала ни развилку ее бедер, ни молодую грудь. На ее оголенные плечи падали длинные блондинистые пряди, которые завивались на концах в колечки. На ярко накрашенных губах играла соблазнительная, но такая фальшивая улыбка.
— Как тебя зовут? — Поинтересовалась Михаэль, смотря на проститутку.
— Лили. — Ответила та, покручивая пальцем свой локон. — Позволите мне помочь вам развеяться?
— Садись. — Кивнула Миша, указывая в сторону Дракона, который кинул в сторону своей госпожи недоуменный взгляд.
Девушка скользнула к нему на колени, обвивая его шею своей рукой. В нос ударил запах дешевого мыла, пудры и старых духов. А еще мужчины. Она явно недавно была с кем-то.
Михаэль протянула ей золотую монету, которую Лили охотно приняла, обрадованная тем, что ей попались богатые клиенты.
— Ты красивая. — Проговорила тихо Михаэль, подпирая голову рукой.
— Ты тоже, милый. — Кажется, путана немного растерялась от того, что ее будут использовать не сразу по назначению, а для разговора по душам. Но за деньги она могла бы этому парню и исповедоваться. — Я первый раз вижу кого-то вроде тебя в таком месте. Пойми меня правильно, ты слишком… лощеный для этого места. — Произнесла девушка, перебирая черные пряди волос Дэймоса, который это терпел. Именно терпел, всем своим видом это показывая. —
— Я из самых низов, Лили. — Ответила Миша, покручивая стакан, гоняя каплю по дну. — А из них довольно трудно подняться. Особенно, когда завяз там по колено.
— То как ты говоришь — еще одно доказательство твоего, что ты в эту дыру забрел случайно Как мне называть тебя?
— Михаэль… это имя я слышу слишком редко. В основном, ко мне обращаются «господин». — Проговорила Миша, слыша недовольное рычание Дэймоса.
— Какое мелодичное и нежное. Оно звучит ласково и в то же время довольно величественно. — Проговорила задумчиво Лили, с удивлением отмечая, что ей уже начинает нравиться этот разговор… и еще тело мужчины, у которого она сидела на коленях. — Мне кажется, это имя тебе очень подходит. Твоя внешность… очень необычная. Я никогда не видела подобного сочетания цветов: белые волосы и синие глаза.
— Я родился зимой. — Ответила ей Миша, проводя пальцем по бутылке.
— Но ты не единственный кто родился зимой. Не все же ходят с белыми волосами. — Рассмеялась Лили.
— Не все. — Кивнула Михаэль, смотря на нее с внезапно накатившейся серьезностью. — Все-таки зимой очень много новорожденных умирает. Зимой вместе с воем вьюги слышен стон матерей, которые оплакивают своих мертвых младенцев. Я родился зимой. Белой и беспощадной, когда льды были синими, как губы мертвеца. И зима отметила меня.
— Необычно. — Прошептала шлюха, наклоняясь чуть вперед. — Неужели лед твоей души никто не сможет растопить?
— Холод — это покой, Лили. Огонь — беспокойное горение, тление, умирание. Пламя вечно только в аду.
— Но зимой очень хочется тепла. Разве нет?
— Вино меня греет лучше всего.
— Вино не может быть лучше тепла женского тела. — Прошептала зазывно Лили, поведя плечом.
— Женское тепло изменчиво. — Усмехнулся ее собеседник. — Оно не постоянно. Сейчас тут, потом там.
— Боги, ты такой печальный. Я даже начинаю думать, что у тебя проблемы с какой-то конкретной женщиной.
Синеглазый гость непонятно улыбнулся.
— У меня никогда не было проблем с женщинами, Лили. И предвосхищая твой вопрос: у меня не было проблем с женщинами, потому что у меня не было женщин.
Лили приоткрыла губы, тихо удивленно выдыхая.
Парень девственник? Какая редкость. Какая невинность и красота, какая чистота. Идеальная, не тронутая и не прельщенная. Она просто обязана стать у него первой, той кто покажет ему путь в рай. Он так рассуждает, потому что еще не знает, чего себя лишает.
— Ты отталкивал их, избегал? — Поинтересовалась она как бы ненавязчиво.
— Нет. Я… не в их вкусе.
— А если я скажу, что ты в моем вкусе? — Тогда я тебя поправлю и скажу, что тебе по вкусу мои деньги. — Улыбнулся парень, а в глазах полыхнули грани льда.
— Честно. Ты задел меня за живое. Я многих клиентов повидала, такого как ты — впервые. И то, что ты вызываешь простыми словами…
— Скажи, Лили, что ты предпочитаешь, лед или огонь? — Спросил парень неожиданно, откидываясь на спинку стула.