Фотограф

о’Лик Франсуаза

От блондинки приятно пахло. Я развернул ее к себе лицом и сжал в ладонях ее попку. Грудь птички от движений слегка выскакивала из слишком большого выреза топа, а губки послали шаловливый воздушный поцелуй. Ладонью я провёл вверх по ее телу – по талии, задев грудь, провёл по шее и замер на щеке, поглаживая большим пальцем губы птички. Она чуть приоткрыла ротик и лизнула палец – совсем как девушка в сером, но при этом… совсем не так. Да к черту!

Я втолкнул свой палец птичке в рот, и она принялась ласкать его своим язычком. Вот где точно не

было игры! Вот где была предельная честность.

Я сжал попку девушки ещё раз и, прикусив мочку ее уха, шепнул:

– Поехали ко мне, птичка.

Блондиночка не возражала. Она вообще оказалась, что надо: не задавала дурацких вопросов и не болтала ерунды, а вместо этого раздвинула ножки для ласок на заднем сидении такси. Потом и мне повезло немного, но мы к сожалению слишком быстро доехали. Я привёз ее домой – не в студию – что случалось со мной крайне редко. Видно я и впрямь был слишком пьян.

Вместе с птичкой мы расшатали коридорную тумбу, а потом переместились на кровать. Я не удержался и сделал пару кадров – нас обоих, потому что даже в зеркале напротив мы выглядели отлично. Удивительно, что она не возражала. Удивительно, как надолго ее хватило. Удивительно, как много она была готова кончать.

Удивительно, что, засыпая, я обнял ее и мысленно пообещал себе утром узнать ее имя и номер телефона. Таких птичек надо было сохранять – в телефонной книге.

Но утром меня разбудил Никитос, младший брат. Он оборвал дверной звонок, а когда я наконец ему открыл, – ворвался как ураган, тыча мне в лицо своим телефоном.

– Это же твой снимок? Твой? Тут подписано, что твоя студия. Скажи мне, кто она?! Я должен знать!

– Чего? Черт возьми, Никитос, отвянь, – вяло отмахнулся я, пытаясь сообразить, где мои штаны. – Ты на часы-то смотрел? Завалился ни свет, ни заря и орешь…

– Сейчас два часа дня, Егор, – строго ответил мелкий. – Ты должен сказать мне, кто она! Это жизненно важно! Можно сказать, моя судьба на кону!

– Да откуда ж мне знать, – я заглянул в спальню, убедился, что птичка ещё спит, и прикрыл дверь. – Пошли на кухню, нормально всё расскажешь.

На кухне я включил чайник и повернулся к брату. Он шагал туда-сюда и был очень взволнован.

– Садись и рассказывай.

Никитос сел на подоконник и серьезно взглянул на меня:

– Да рассказывать-то нечего. Я просто серфил по интернету, ничего конкретного. Ну, ты знаешь, как это бывает. А потом открыл какой-то сайт, там реклама вывалилась. И с рекламы смотрит на меня она…

Он замолчал, и я спросил:

– Кто?

– Да я не знаю! В этом-то и проблема! Но у меня такое ощущение, будто мы с ней… ну знаешь, родственные души. Будто я знал ее когда-то… всю жизнь. Будто она – та самая, кого я так долго искал. Ну, понимаешь?

Я скептически покачал головой. Не верил я в это родство душ! Сказки для старых дев.

– Ну и?

– Ну и я начал искать, что за снимок, кто модель, кто фотограф. Имя девушки не узнал, зато выяснил, что студия – твоя, и что реклама

запустилась только сегодня утром. Так ты знаешь ее?

С этими словами Никитос вновь показал мне экран своего телефона. С него на меня смотрела девушка в сером, облизывающая мой палец.

Мила

Я мерила шагами комнату. Слова Эрика не шли у меня из головы, а кроме того… кроме того, утром я обнаружила, что закрыта дома. Закрыта на наружный замок, который не открыть изнутри.

Простая оплошность мужа, подумала бы я, если бы не подслушанный разговор. Меня… меня закрыли, чтобы я не… не задирала юбку на улице!

Меня охватил озноб. К горлу подкатывала тошнота. Мне казалось, что я сейчас попросту умру от этого!

Мысли в голове бились в мерзкой истерике. Таблетки… Эрик… значит, дело не в Егоре, значит это не он!.. Я бревно… а теперь как собака во время течки… Мог ли муж и правда… разделить меня со своим другом?.. Насколько отвратительной личностью надо быть, чтобы вот так… с дочерью своего бывшего начальника… Что за извращённая у него любовь?! Извращённая… Извращенец – я назвала так Егора, но… Но на самом деле извращенец – мой муж!.. И, похоже, я вместе с ним…

Я села на пол в коридоре и обняла себя ледяными руками. Мне было ужасно жаль – себя и свою жизнь. Я не понимала, как это могло произойти со мной, как вообще всё могло докатиться до этого? Я же всегда была хорошей. Я же никогда ничего не требовала, не спорила, не возмущалась. Никогда не обманывала, никогда никого не подставляла. Так за что, почему же это всё происходило со мной?! И… и что ещё ужасного могло произойти со мной?

Воображение подкидывало мне картинки – одна отвратительнее другой – как муж сначала делит меня с одним другом, потом с двумя, потом вообще… вообще…

Я разрыдалась.

Сколько я так просидела в коридоре – давясь слезами и жалостью к себе – я не знала. Только вдруг услышала, как в замке поворачивается ключ. Кто это? Эрик? Но почему так рано? Ещё светило солнце, а он никогда не приходил раньше вечера…

Дверь распахнулась с такой силой, словно ее отшвырнул ураган. На пороге стоял мой муж – и таким злым я его ещё не видела. Лицо его было перекошено, глаза выдавали яростное бешенство.

Я в страхе уставилась на него, чувствуя, как всё тело начинает потряхивать от страха. Что он со мной сделает? Почему он так зол?

– Все-таки успела, да?! – прорычал он.

Я попыталась встать на дрожащих ногах, но Эрик подскочил ко мне и отвесил пощечину, от которой я вновь упала на пол.

– О чем ты? – испуганно прошептала я, поворачиваясь к нему и прижимая ладонь к горящей щеке.

– Об этом! – он ткнул мне в лицо экран своего телефона.

Я толком не успела ничего рассмотреть – только увидела себя, облизывающую чей-то палец. Дыхание сбилось. Это не могло быть правдой! Ведь я никому… то есть никому кроме Егора, но он ведь… он ведь обещал…