Шрифт:
М а р и я Б о т е в а
Фотографирование осени
Собрание прозы
Ailuros Publishing
New York
2013
Maria Boteva
Taking Pictures Of Autumn
Ailuros Publishing
New York
USA
Фотопортрет Марии Ботевой: Светлана Ботева.
Редакторы: Илья Кукулин, Елена Сунцова.
2013 Maria Boteva.
ISBN 978-1-938781-11-7
Театр Износ-Рукавицкой
Дневник
11.01.
Ночью ко мне пришла Виктория Нусс-Рукавицкая. Села на
кровать со мной рядом. Я ждала, когда она заговорит. Она не
говорила. Ждала, когда начну говорить я. Тупиковая ситуация.
Тогда мы начали обмен мыслями. «Виктория», — подумала я.
«А ты ждала Ираиду?» — подумала она в ответ. Нет, Ираиду я
не ждала, я знала, что она в Белой Холунице или ещё где по-
дальше. Отлёживается после инсульта, и не скоро ещё, не скоро
доведётся её увидеть. Всё это прочитала в моих мыслях Викто-
рия. «Ты бы хоть фамилию поменяла, что ли, местами. Ну, что
это: Нусс-Рукавицкая. Рукавицкая-Нусс лучше, хоть не будет
этого ср». «Пожалуй, — подумала она, — мне всё равно. Могу
побыть и Рукавицкой-Нусс. А ты тогда не пиши: мой холод
сгинь и рук не сдвинь». Мне как раз приснилось, что скоро я
напишу стихотворение, которое будет начинаться этими сло-
вами! «Что нам, торговаться теперь?» — с тоской подумала я.
«Нет, — услышала её мысль, — можешь ещё что-нибудь попро-
сить». Что же мне просить? Пожалуй, вот. «Можешь вообще
называться Виктория-Маргарита Нусс. Или Маргарита-Викто-
рия Рукавицкая, например». «Могу. Конечно, могу», — как-то
лениво подумала она. А я подумала, что, пожалуй, запутаюсь в
этих именах и фамилиях. И ещё стихи теперь не напишу, пер-
вой строчки-то нету. Я отвернулась к стене, и она ушла.
11.01.
Потом она вернулась, Виктория-Маргарита, и подумала:
«У тебя будет театр». «Знаю я», — подумала я и повернулась к
ней. За несколько секунд, что прошли с нашего
невозможная Маргарита Рукавицкая стала заметно выше и
толще. «Что происходит?» — подумала я. «Откуда ты знаешь?»
— подумала она. Я кивнула в сторону серванта. Сервант запол-
нен книгами. У него четыре полки, и на каждой книги. И внизу,
за дверцами, две полки, там тоже книги. А на самом серванте
стоит мой театр. Не совсем готовый, но занавес и освещение
уже есть. Осталось красиво оформить две стенки, приклеить
крышку. И всё!
— Как он называется? — спросила вслух Виктория-Нусс-
Маргарита. И пропала. Наступило утро.
12.01.
Я встала и почти сразу же начала делать мой театр. Он со-
всем небольшой, но работы хватает. Все внутренние стены те-
атра, пол и потолок оклеены грязно-голубой непромокаемой
тканью. Наружные стенки ещё не готовы. Только на двух сде-
лана аппликация. Сегодня я пришивала жестянку к заднику и
думала, дадут ли мне зарплату, а если дадут, то сколько? В это
время Маргариты Рукавицкой не было. На жестянке просвер-
лены дырочки, так что ни одна игла во время пришивания не
пострадала. Как же мне назвать театр?
Как только я подумала, что не знаю, как назвать театр, в
комнату вошла Рукавицкая-Нусс Виктория.
— Назови чьим-нибудь именем, — сказала она. Был день,
и мы могли попросту разговаривать.
— Может быть, назвать театр именем Бротигана?
— Вряд ли ему бы понравился этот пафос. А про ловлю
форели даже не думай, ещё неизвестно, какое название будет
хуже.
Вот же! Я как раз собиралась подумать о ловле форели.
Ладно. Может быть, театр восходящей луны? Но это что-то не
то. Или театр имени существительного? Имени прилагательно-
го? Имени глагола? Но глагол — не имя. Так даже лучше, вдруг
ему обидно, что он не имя?
Позвонил телефон, и Виктория Рейснер ушла. Я собира-
лась за зарплатой и вдруг снова задумалась, как же мне назвать
театр, и тут же появилась эта Маргарита Нос. «Она что, теперь
каждый раз будет приходить, как только я подумаю о чём-
нибудь?» — подумала я. «Практически», — подумала она и тут
же удалилась.
12.01.
Когда я получала деньги, её не было, этой Маргариты или
как там ещё. Но я почему-то всё равно оглядывалась, когда
убирала их в карман. Потом я пошла искать магазины с медной
проволокой (1,5 мм диаметр), красивыми дешёвыми платьями,
алкалиновыми батарейками (АА), чёрной и белой краской в
баллончиках или уж бумагой, которую можно приклеить на