Фотосессия в жанре ню
Шрифт:
– Уже хорошо.
Малинин замолчал. Оля услышала, что он насвистывает. Слуха у Андрея явно не было (очевидно, ему не раз уже медведь на ухо наступил), и звуки он издавал довольно-таки противные. Чтобы больше не слышать их, Оля сказала:
– Мы назначили встречу на девять утра.
– С кем? С маньяком?! – Малинину стало не до свиста. – Это что, синдром жертвы? Вы уже бегаете к нему на свидания?!
– Я не бегаю, – с достоинством ответила Оля. – Он хотел встретиться через полчаса, а я отложила это на завтра. Мне еще триста рублей найти надо.
– На маньяка? Он с вас еще и деньги берет?!
– Не ехидничайте, –
– Значит, вы додумались позвонить на свой мобильник, молодец, – похвалил ее Малинин. – А почему вы решили, что договорились о встрече с сексуальным маньяком? Что, в разговоре он проявил себя как-то так… маниакально-сексуально?
Оля честно подумала над этим вопросом.
– Вообще-то нет. Таких пошлых гадостей, как в эсэмэсках, он мне не говорил. Хрипел только препротивно и еще сказал, что мне нужен богатый дяденька. Это сексуально?
– Вам виднее, – Малинин ушел от ответа. – Говорите, свидание в парке, завтра в девять?
– Да. Он сказал, чтобы я пришла одна.
– Ясное дело – интим!
– Опять издеваетесь!
– Ни-ни. Ну, все, до завтра.
Закончив разговор, Оля уже улыбалась. Солнечная улыбка на ее заплаканной физиономии смотрелась странно. Любаня, которая пришла забрать свой телефон, это заметила и с интересом спросила:
– С кем это ты ворковала?
– С одним хорошим человеком.
– О! А сколько ему лет?
– Какая разница? – Оля задумалась. – Лет сорок, наверное.
– Так он же старый! – непонятно чему обрадовалась Любаня.
– Сама ты старая! – обиделась Оля. – Он умный, сильный и красивый.
– И старый, – засмеялась кузина, уворачиваясь от удара подушкой. – Хотя для тебя, конечно, в самый раз.
Выходя из комнаты, она едва ли не приплясывала. Видно, радовалась за сестру.
– Вообще-то Любаня хорошая девка, – с признательностью сказала Оля диванной подушке. – Дурная немного, но хорошая.
На исходе бурного дня настроение у нее странным образом повысилось. Засыпая, Оля думала об Андрее Петровиче Малинине – красивом, умном, сильном и вовсе не таком уж старом.
«И вообще, тебе же его не варить!» – по-доброму пошутил внутренний голос.
– А что мне с ним делать? – задумалась Оля.
Вопрос был серьезный, и спешить с ответом на него не стоило.
Завтра, завтра, не сегодня…
И снова Оля проспала! Собиралась, как обычно, выбраться из постели в семь, а залежалась почти до восьми.
Словечко это – «залежалась» – очень ее насмешило. Как невостребованная колбаса «Любительская» с закончившимся сроком годности!
– Залежалась, завалялась… Завалящая такая! – иронично бормотала Оля, вопреки сказанному чувствуя, что она вполне еще о-го-го, очень даже любительская – и, кажется, наконец-то нашелся любитель и на нее!
Андрей Петрович его зовут, фамилия – Малинин.
Резво соскочив с постели, Оля нехарактерным для нее широким жестом раздвинула плотные шторы на окне, и тут же выяснилось, что о любителях ее натуры вполне можно говорить во множественном числе. Потому что из окна дома напротив кукушечкой высунулся гражданин с фотокамерой, нацеленной не куда-нибудь, а именно на Олю!
Остолбенев от неожиданности,
«Смотри сюда, сейчас вылетит птичка», – вспомнилась Оле старая шутка фотографов.
Потом до нее дошло, что этот шутник-фотограф снимает ее в непотребном виде – в помятой и перекрутившейся ночной сорочке на голое тело. Взвизгнув, Оля поспешно задернула шторы и отшатнулась от окна.
Отдышалась. Выругалась. Закуталась в халат. На цыпочках подкралась к окну и выглянула в щелку.
Фотоохотник терпеливо ждал, опасно перевесившись через подоконник и прилепив камеру к физиономии так, что лица его было не разглядеть. Отчетливо виден был только черный силуэт с тупым выступом на передней части головы. Ни дать ни взять – Дарт Вейдер!
– Соблазнам темной стороны силы Скайуокер юный поддался! – процитировала Оля из незабываемых «Звездных войн».
Однозначно темному соблазну запустить в папарацци горшком с геранью она не поддалась лишь потому, что сомневалась в своей меткости. Было бы просто здорово подбить негодяя так, чтобы он той самой птичкой вылетел из окна, но навыки гранатометчика у Оли были почти нулевыми. Соответствующий зачет по физкультуре в десятом классе средней школы она сдала с большим трудом и только с восьмой попытки. В данном конкретном случае подобная практика, скорее всего, дала бы в итоге семь разбитых окон.
Бить стекла Ольге Павловне не хотелось. Хватит и того, что из-за нее такую неприятность получил Андрей Петрович!
Из-за нехватки времени и недостаточной военной подготовки сражение с Дартом Вейдером пришлось отложить. Однако Оля постаралась запомнить, в каком окне он засел, чтобы адресно предъявить претензии позже, когда она разберется с более срочными делами.
Первым вопросом на повестке дня стояла встреча с Хрипатым. Оля была полна решимости вернуть себе телефон.
Несмотря на то, что встреча один на один с неизвестной подозрительной личностью ее пугала, Оля решила не нарушать договоренность и провести операцию по возвращению мобильника без подмоги, своими силами. Тем не менее немного подстраховаться не мешало.
Идея, осенившая Олю, была предельно простой и на этом основании могла считаться гениальной.
Девушка рассуждала так: хрипатая личность ждет, что на встречу у фонтана придет одинокая «тетенька»? Отлично! Значит, одинокий мужчина внимания не привлечет. Замаскировавшись «под дяденьку», Оля получит шанс рассмотреть Хрипатого. А рассмотрев – решит, не опасно ли предстать перед ним в натуральном виде.
Все прочие Романчиковы еще спали, и Оля без помех собрала все, что требовалось, для небольшого маскарада. Любимая куртка брата – жесткая, кожаная, с заклепками и англоязычной надписью «Ночной охотник» на спине – сделала ее девичьи плечи чуть ли не вдвое шире (собственно, именно за эту мгновенную метаморфозу и любил свою «охотничью» куртку дохловатый Костик). Папины перчатки скрыли маленькие руки, дедов вязаный шарф, намотанный в несколько витков, закрыл тонкую шейку, гладкая круглая шапочка обтянула голову, примяв и спрятав локоны. Джинсы Оля надела свои собственные, выбрав наиболее мешковатые, а ноги всунула в кроссовки.