Фрагменты из жизни генерала милиции
Шрифт:
В Министерстве Внутренних дел Украины были очень недовольны, что в ситуацию вмешался начальник милиции без согласования действий с руководством ведомства. Через неделю раздался звонок от начальника УВД Луганской области с возмущением. В короткие сроки была назначена выездная коллегия Министерства МВД с присутствием министра МВД по обстановке в угольном регионе. Одним из вопросов стало обсуждение неправомерных действий Ивакина. Собираясь на коллегию, Юрий Владимирович думал, что уже не вернется в Краснодон в качестве начальника милиции. Но после доклада перед членами коллегии и объяснения причин своих
II
Юрка Ивакин родился на Луганщине – в небольшом городке Перевальске рядом с Алчевском. Третий – самый младший – сын в шахтерской семье. Ни о какой милиции в детстве и не помышлял. Скорее мог оказаться по другую сторону. И оказывался не раз – задерживали будущего генерала за драки с такой регулярностью, что люди в форме на местных танцах сами просили: «Юра, давай без приключений сегодня. Ну сколько можно?».
Перевальск появился на карте еще во времена Российской империи как один из центров добычи угля. Земли те на рубеже веков уже были напичканы рудниками и шахтами. Соответственно, и местный люд, и приезжие – все были заняты понятным делом.
Деды Ивакина в Перевальске восстанавливали шахты после Великой Отечественной, отец и мать работали там же. Когда младшему исполнилось пять лет, переехали в тогда еще поселок Червонопартизанск – в ста километрах от прежнего места жительства – на строительство новой шахты «Красный партизан».
Поселок молодой, шахтерский, комсомольский. Всё в зелени, с красивым Домом культуры, парками и скверами. Девять из десяти мужчин работали в шахтах. Подпитывало мужское население крупное Горнопромышленное училище, куда осваивать профессии приезжали со всего Союза. Классический советский поселок, где при училище и стадион, и спортзал, и общежития.
Мама, как и отец, большую часть жизни проработала в шахте. Управляла вагонетками под загрузку и разгрузку угля. Уже много позже по состоянию здоровья ее, как тогда говорили, вывели на поверхность.
Юркины драки и хулиганство были делом настолько обычным, что очередному ЧП никто не удивлялся. Первые три класса он был круглым отличником, после скатился на одни двойки и тройки. Лишь география и история завораживали паренька: загадки прошлого и настоящего, далекие страны и континенты. По ним школьник Ивакин мог даже учителям из областного центра мастер-класс преподать. А всё остальное, особенно математика, было за пределами его интересов.
Ребята в школе Юрку уважали, а преподаватели всячески пытались отвлечь от дурных мыслей. Работу по хозяйству подкидывали постоянно – лишь бы делом был занят, всё равно путного из него ничего не выйдет. Классная руководительница отзывала его в сторону и шепотом говорила: «Юрочка, мы тебе твои тройки поставим, ты только не шуми, не хулигань. Хочешь, вообще не приходи».
Как-то зимой в выходной день попросился Ивакин с друзьями в школу. Холод на улице стоял собачий, а там светло и тепло. Завхоз школы Дементьевич всех записал в тетрадь и отправил в библиотеку: «Раз пришли, то хоть книги почитайте». Но цель у пацанов была другая. На чердаке макулатуры полно. Почему бы не организовать костерок и не погреться? В старом
Летом были свои забавы: самопалы из рук не выпускали, а уж взрывчатки достать – даже придумывать не надо…
В тот день Юрка спал себе спокойно. И хотя на часах было только восемь утра, через занавеску уже припекало июльское солнце.
– Ты там долго будешь дрыхнуть? Пошли! Забыл? У нас же дело есть! – под окном в нетерпении уже кружили друзья, пытались докричаться.
Заспанный, он вдруг вспомнил о важном деле и подскочил на кровати. Натянул шорты, футболку, запрыгнул в потертые сандалии и выбежал на улицу.
– Идем, конечно! Могли и раньше разбудить! Как у нас – всё по плану? Сейчас, только в сарай заскочу.
Из сарая Юрка вышел с сумкой, до отказа набитой взрывчаткой для твердых пород, детонаторами и бикфордовыми шнурами. Всё это добро, не пригодившееся на шахтах, обычно выбрасывали на пустырях, а дети и подростки с радостью собирали. О безопасности и экологии никто из взрослых в те времена не думал.
Притоки реки Северский Донец сильно отличались по глубине. Рыбаки-взрыватели домчали до одного из них на мотороллере, достали из сумки всё, что нужно, собрали, подожгли шнур и бросили в воду.
– Ну, сейчас разживемся рыбкой, – мечтательно сказал один из товарищей.
– Я матери отдам – пусть нажарит. Только надо будет рыбе иголкой губы проколоть – типа, на удочку поймали, – ответил второй.
В этот момент бахнуло так, что мотороллер отлетел метров на пять, а с ближайшего дерева осыпалась вся листва. Пацаны завалились на спины. Все с ног до головы в комьях грязи. Оглушенные, с глазами, вытаращенными как у самой страшной рыбы на свете.
Это был последний раз, когда друзья чудачили со взрывчаткой. На каком-то из пустырей по пути домой Юрка опорожнил свою сумку.
III
На тот момент в Червонопартизанске было две спецкомендатуры, а это около четырехсот ранее судимых человек. Часть из них решила подмять под себя поселок, да не вышло. Пацаны от двенадцати и старше собрались и поставили зэков на место. Юрка – в свои четырнадцать лет – активно во всем участвовал, а потом хоть и выслушал от милиции целую лекцию про «нельзя», почувствовал в речах молодого лейтенанта скрытую благодарность: за доброе дело бились, поселок отстояли.
Окончив школу-восьмилетку, Юра Ивакин спокойно уведомил мать:
– Я работать пошел!
Старшие братья в армии, есть что-то надо. Учиться дальше? Смысл? Списавший практически на «пять» сочинение по литературе, он получил четверку с минусом. И то лишь потому, что списал без ошибок. Во вдруг открывшийся литературный талант, естественно, никто из учителей не поверил.
– Иди. – Мария Григорьевна отнеслась к решению младшего не то чтобы безразлично, скорее, с пониманием: другого варианта не было. После смерти мужа на шахте в одна тысяча девятьсот шестьдесят пятом году она тянула троих сыновей сама.