Фрагменты прошлого
Шрифт:
Ханна громко застонала. Конечно, они ждут. Она ожидала, что останется. Несмотря на это тайное прошлое, Дороти любила и воспитывала ее, и Ханна была обязана ей такой же заботой.
Но Чикаго манил ее. Знакомство с его улицами, людьми и жизнью. Она могла бы изменить ситуацию с новым районом и новым местом. Или она могла вернуться к тому, что знала. Жить рядом с ее любимыми пабами, ресторанами и магазинами. Она даже могла бы помириться с Джеффом.
Ее сердце сжалось при этой мысли, и что это значило?
Нет. Определенно, не хотела.
Она взглянула на его последнее письмо и вспомнила тот молниеносный всплеск эмоций, когда она поняла, что он действительно все еще заботится о ней.
Так что, скорее всего, нет.
— Я не могу сделать это прямо сейчас, — ее слова прозвучали сердито в крошечно коттедже, но в них чувствовался страх.
Она быстро напечатала ответ Жасмин. "О Боже! Я даже не знаю, что и думать. Я позвоню тебе, как только смогу!". Затем она захлопнула ноутбук и встала, чтобы одеться.
Не было никаких причин даже думать об этом дерьме прямо сейчас. У нее еще не было предложения о работе, и Джефф, конечно же, не приглашал ее поговорить о чем-либо, кроме ее семьи. У нее было достаточно стресса, чтобы задумываться еще о чем-либо.
Она оделась и собрала волосы в мокрый пучок, хотя подозревала, что здесь они никогда не высохнут. В худшем случае она высушить их перед сном.
— Да, конечно, — усмехнулась она. Она чертовски хорошо знала, что в худшем случае она упадет в постель с мокрыми волосами и разберется с беспорядком утром. Но сейчас она направлялась в придорожную закусочную, поэтому немного накрасилась, подкрасила губы и еще раз посмотрелась в зеркало. Решив, что это что-то среднее между “достаточно хорошо” и “довольно хорошо”, она схватила сумочку и открыла дверь.
И остановилась как вкопанная.
Старик смотрел прямо на нее. Джо. Его вездеход был припаркован прямо перед ее коттеджем, и он смотрел через ветровое стекло, как будто сидел там некоторое время. Неужели он стучал, а она не слышала? Или он просто… ждал?
Она закрыла за собой дверь и заперла ее прежде, чем он успел подойти и втолкнуть ее в коттедж.
Вероятно, это не имело значения. Вероятно, у него был какой-то мастер-ключ. Но она хотела, чтобы он увидел, как она запирается.
Когда она снова повернулась к нему, он стоял рядом с вездеходом, скрестив руки на груди.
— Вы что-то хотели? — спросил он.
— У меня всего несколько вопросов, — она двинулась вперед, чтобы они были на виду у всех, кто проезжал по территории или выглядывал из других коттеджей. — Я проверяю историю этого места, и мне интересно, как долго вы здесь работаете.
Он пожал плечами.
— Довольно давно.
— Вы были здесь в семидесятых? Может быть, в 72-ом?
— Время от времени, — признал он, явно не желая быть полезным. Выцветшая голубизна его глаз настороженно изучала ее.
— Вы можете рассказать мне о Скале Джейкоба?
Его прикрытые веками глаза на долю
Возможно, этот проблеск ее собственного знания подтолкнул его к любопытству, потому что он спросил:
— Что вы хотите знать?
— Вы были частью этого? Членом общества или… хм, прихожанином?
Джо фыркнул, его щеки сморщились, когда горькая улыбка вспыхнула и исчезла.
— Я никогда не был большим поклонником религии.
— Так откуда же вы их знаете?
— Ну, тогда мы все заботились друг о друге. Путешествовали вместе. Помогали людям. Я останавливался здесь с самого начала.
— С самого начала? — надавила она.
— Какое-то время это было место для ночлега. Я и моя женщина провели здесь несколько месяцев. Потом дерьмо стало слишком религиозным, и мне стало неинтересно.
— И вы двинулись дальше?
Его рот сжался так, что она не могла видеть его сквозь бороду.
— Я поехал с друзьями на побережье. Она осталась.
— О… — подождите, это значит…? Возможно ли, что бывшая девушка этого человека — мать Ханны?
— Я… я родилась здесь в 72-м. Вы случайно не знаете, у кого тогда был ребенок?
— Дети — это женское дело.
— Что? — резко спросила она. О, конечно. Беременность — это женское дело, и не важно, что в этот процесс всегда был вовлечен пенис.
Он, казалось, почувствовал, что она вот-вот выйдет из себя, и оттолкнулся от капота, чтобы пересесть обратно на водительское сиденье вездехода.
— Послушайте, леди, я не жил здесь в 72-м. Да, я иногда бывал там, но там всегда были большие животы и куча полуголых детей, бегающих вокруг.
Опустившись на сиденье, он тут же нажал на тормоз.
— Подождите…
Двигатель взревел, и он дал задний ход. Когда она подняла руку, он остановился ровно настолько, чтобы передвинуться. Выезжая, он бросил через плечо последнее откровение — его глаза сверкали и были жесткими.
— Но ты действительно похожа на своего отца.
— Стойте! — крикнула она, но он не услышал или ему было все равно, и вездеход рванулся вниз по дорожке и завернул за поворот.
И только тогда ее осенило. Она знала, что является дочерью своего отца, потому что была почти его клоном. Но ее отец и дед выглядели совершенно одинаково.
Могла ли она вообще быть в чем-то уверена?
Глава 13
Нет. Она не собиралась размышлять об этом дерьме всю ночь. Она уже была одета и готова ехать, поэтому Ханна вскочила в арендованный автомобиль и поехала по дороге к гостинице, не желая, чтобы этот маленький Румпельштильцхен (прим.: «Румпельштильцхен» — сказка братьев Гримм о злом карлике, способном создавать золото из соломы, спрядая ее) унес ее прошлое.