Фракс и чародеи

Скотт Мартин

– Ты получил вопрос?
– послышался незнакомый голос.

– Да.

Послышался шелест передаваемого из рук в руки листка пергамента. Я набрался духу и осторожно выглянул из-за угла. Рамий беседовал с высоким человеком в тоге. Я узнал в нем одного из членов делегации Симнии. Макри утверждала, что он известный математик. Какая гнусность!! Ведь всем известно, что финальные испытания - священны и неприкосновенны! Я не ошибался, когда утверждал, что Симнии доверять нельзя.

Ученый, держа в руке гусиное перо, принялся изучать полученный от Рамия листок. Немного поразмыслив,

он приступил к письменным расчетам.

– Поторапливайся, - шипел Рамий.
– Лисутарида уже решает эту задачу.

Ученый одарил волшебника ледяным взглядом.

– Я лучший математик западного мира, - надменно произнес он.
– Никто не найдет ответа быстрее, чем я.

Математик продолжил что-то царапать на листке, и у меня возникло сильное искушение выйти к ним и наказать за нарушение правил честной игры. Теперь я не сомневался в том, что делегаты Симнии хорошей взяткой убедили Чария придать соревнованию вид математической задачи, а сами тем временем подготовили подставного игрока, сильного в цифири. Если Рамий победит, я разоблачу его, как жулика, которым он, собственно, всегда и являлся.

– Ответ готов, - сказал, наконец, математик, самодовольно улыбнувшись.
– Это…

– Только не произноси вслух, - остановил его Рамий.
– Лисутарида может нас подслушать. Этим турайским собакам доверять нельзя. Напиши на листке и покажи мне.

Ученый поступил, как ему было сказано. Рамий бросил взгляд на ответ и велел спрятать бумагу. Затем он извлек из кармана мантии небольшой глобус, махнул над ним рукой, и вокруг глобуса начала возникать уже знакомая мне зеленоватая аура. Когда светящийся пузырь достиг подходящих размеров, ученый шагнул в него и исчез, чтобы вернуться в реальный мир. Когда Рамий обернулся, я нырнул за изгородь. Еще через миг он свернул за угол и буквально наткнулся на меня. Я стукнул его эфесом меча по голове, и обманщик тяжело опустился на землю.

– Не могу не выразить своего возмущения, - сказал я, глядя на распростертое у моих ног тело.
– Вы симнианцы - завзятые обманщики, а на войне от вас не было никакого толка.

Сделав это обличающее заявление, я со всех ног бросился искать своих спутниц. Неожиданно похолодало и еще более неожиданно повалил снег. В магическое пространство прибыла зима. Только этого мне здесь и не хватало! Ледяной ветер швырял снег мне в глаза. Я выругался. Рамий не долго пробудет в отпаде. Если бы математик записал ответ на бумаге, я мог бы его похитить. Неужели в Турае не найдется никого, кто мог бы решить головоломку? Однако это требовало возвращения в обычное измерение. Дайрива была мне просто необходима.

Ледяной ветер ураганной силы мешал моему продвижению. Не ожидая встретить здесь зиму, я не удосужился прихватить с собой плащ магического подогрева, и, промерзнув как склеп снежной королевы, я принялся проклинать все те места, где погода меняется каждые две минуты.

Живая изгородь начала дрожать и светиться, видимо, готовясь исчезнуть. Но, очевидно, передумав, она все же осталась на месте, ужавшись, однако, до высоты двух футов. Углубившись в мысли о Лисутариде и о математической загадке, я это не сразу заметил. Вернувшись к действительности и осмотревшись

по сторонам, я увидел, что параллельно со мной по соседней дорожке движется какая-то фигура. Снег лепил прямо в глаза, видимость была отвратительной, и я не сразу узнал этого человека. Лишь приглядевшись внимательнее, я сообразил, что это Копро - прославленный стилист нашей аристократии. В его руках был арбалет. Я вознамерился перепрыгнуть через изгородь, но та, к сожалению, избрала именно этот момент, чтобы вернуться к прежней высоте. В результате я всего лишь тукнулся физиономией в колючие листья.

– Копро!
– прошептал я.
– С арбалетом!

Присущее мне навигационное искусство каким-то чудесным образом привело меня к Лисутариде и Макри. Обе дамы сидели на земле в обнимку с кальяном. Я рассказал им о том, что видел.

– Неужели они притащили сюда математика?
– возмутилась Макри.
– Но это же нечестно.

– Разве я не говорил тебе, что жителям Симнии нельзя доверять?

– Говорил. Раз сто пятьдесят.

– Повтори, что ты сказал о Копро, - вмешалась Лисутарида.

– Он шляется где-то поблизости с арбалетом в руках.

– Тебе все это пригрезилось.

– Почему, ты так думаешь?

– Потому что мы находимся в магическом пространстве, где нет ничего постоянного. Кроме того снежный буран резко снижет видимость.

В последние дни Лисутарида просто выводит меня из себя. Не понимаю, как она могла мне раньше нравиться.

– А я говорю тебе, что это был Копро. Да, где Дайрива? Мне надо вернуться в Турай, чтобы найти человека, способного решить задачу.

– Кого ты имеешь в виду?

– Пока не знаю. Пойду в университет и обращусь к какому-нибудь профессору.

– На это уйдет слишком много времени, - заметила Макри и спросила: - А почему бы тебе не обратиться к Саманатию?

– А разве он сможет это сделать?

– Саманатий - лучший философ стран запада.

– А как у него со сложением и вычитанием?

Макри заверила меня, что ее любимый профессор в полном ладу с цифрами.

– Я попыталась найти ответ самостоятельно, - добавила она, - но у меня пока ничего не вышло.

– Где Дайрива? Мне необходимо срочно попасть в город.

– Используй соль, - сказала Макри, вспомнив, как мы прошлый раз выбрались из магического пространства при помощи щепотки соли. Но на сей раз меня почему-то одолевали сомнения.

– Волшебное измерение может обрушиться, и состязание магов оборвется.

– Этого не случиться, поскольку соль вообще не подействует, - сказала Лисутарида, с вожделением глядя на кальян.
– Хасий воздвиг иное магическое пространство. Более прочное.

– А ты не могла бы вернуть меня в округ Двенадцати морей?
– спросил я.

– Могла бы. Но это вызовет сильную турбулентность магического поля, и Хасий Мудрый сразу поймет, что происходит нечто необычное. Если мы хотим сохранить тайну, то без Дайривы нам не обойтись.

Снегопад усилился. Лисутарида взмахнула рукой, и рядом с ней запылал костер. Из-за поворота появилась Дайрива и, сделав два шага, рухнула на землю. В ее плече торчало оперение арбалетной стрелы, а из раны струей хлестала кровь.