Фракс и оракул
Шрифт:
– Разве ты не должна охранять нашего военного лидера?
– Я держу ее на виду, - говорит Макри.
– Я всего лишь отойду на несколько ярдов, пока она не остынет.
– Она и на твой счет прохаживается?
Макри уныло кивает.
– Вчера напустилась за то, что я слишком шумела, когда она пыталась размышлять. Я всего-то упражнялась с клинками. Мне нужна ежедневная тренировка.
У Макри один меч - эльфийский, ярко-серебряный, прекрасной ковки. Другой - темный оркский клинок, зловещее оружие, которое, казалось, поглощало свет
– Я в поте лица бьюсь над расследованием, - говорю я Макри.
– Но Лисутарида этого не ценит. Возмутительно, что она меня оскорбляет. Я спас ее из Турая!
– Ты постоянно тычешь этим в лицо.
– На нее давит ответственность. Она не справляется. Хороший военный лидер, независимо от перепадов настроения, не позволяет себе закрывать глаза на выдающиеся качества личной команды, особенно капитана Фракса, турайского воителя.
– Ты знал, что Кублинос повсюду разгуливает под ручку с эльфийской красоткой-волшебницей?
Прихожу в замешательство от внезапной перемены темы.
– Кублинос?
– Портовый чародей бухты Оросиса.
– Я в курсе, о ком ты. Что с ним?
– В Элате он страстно домогался Лисутариды.
– И что с того? Лисутариде он был безразличен.
– Знаю. Но он встречается с эльфийкой из эльфского полка волшебников и повсюду таскается с ней, и водит на всякие собрания чародеев.
– Ну и что?
– Возможно, в этом-то и причина скверного настроения Лисутариды.
Тупо пялюсь на Макри.
– С чего бы ей из-за этого хандрить?
– Потому что Кублинос везде гуляет с красивой эльфийской волшебницей.
– Но Лисутариде он безразличен.
– Это не означает, что ей приятно видеть, как он моментально забыл о ней и встречается с кем-то еще. Это обидно.
– Где тут обида?
– Ему бы следовало скорбеть подольше после того, как Лисутарида его отшила.
– В этом нет смысла!
– Нет, есть, - настаивает Макри.
– Ему следовало дольше грустить вместо того, чтобы цепляться к первой же встречной красавице-эльфийке. Теперь это выглядит так, словно быть брошенным Лисутаридой - не значило вообще ничего.
Я испытываю необоримую жажду пива. Оглядываюсь вокруг в надежде, что бутылочка-другая всплывет в реках грязи, но ничего не видать.
– Не думаю, что ей нравится, как Кублинос на встречах чародеев хвастается новой женщиной, - говорит Макри.
Убежден, она несет ахинею.
– Да что ты в этом понимаешь? Разве ты, по своему же признанию, не абсолютно беспомощна во всяких амурных делишках?
– Только в личных увлечениях. На счет других людей я вполне сведуща.
– Говоришь, из-за этого Лисутарида в дурном настроении?
– Скорее всего.
– Просто превосходно. Теперь-то мы по-настоящему обречены. Нашего лидера не только обставляет оркская колдунья, где только
– Сейчас ты выставляешь себя полным идиотом. И мне не по душе, что ты оскорбляешь женщин.
– Да ну? Ты не лучше. Сколько немаловажных посланий от эльфов мы не досчитались из-за того, что ты увиливаешь от работы, повсюду прячась от Си-ата?
– Нисколько.
– Это ты так говоришь. Меня б не удивило, если бы ты разрушила всю цепочку связи между Лисутаридой и эльфским командованием. Какой стыд, что такие храбрые воины, как я, вынуждены гибнуть из-за женщины, у которой на уме ничего, кроме любовников и туфель. Я собираюсь повидаться с Гурдом для подобающей военному времени беседы об истреблении орков.
– И пить пиво?
– Немного пивка не помешает.
– Если ты надерешься, Лисутарида об этом услышит, и тебе не поздоровится.
– Лисутарида будет всецело поглощена рыданиями, что Кублинос ее не замечает.
Макри-телохранитель возвращается к несению службы. Я плетусь по грязи на поиски Гурда, пива и разговора по-мужски. Нахожу его и нескольких турайских солдат за возрождением своих палаток. Они уже почти закончили, работая споро и успешно. Солнце взошло, и парок вьется над промокшими полотнищами и одеждой, развешанной для просушки на палаточных веревках.
Я хлопаю своего старого товарища по плечу.
– Напоминает время, когда симнийцы атаковали нас на болотах. Мы показали им, как сражаться, сухими или мокрыми.
Делаю паузу, ожидая, что Гурд подхватит нить истории. Эта одна из наших самых любимых. В "Секире Мщения" мы, должно быть, сотни и сотни раз пересказывали ее. Гурд не поддерживает. Он выглядит смущенным. Он направляется к кострищу. Следую за ним и повторяю попытку.
– Помнишь, мы отбивались от них, и вдруг наш центурион выкрикнул: "Эй, сзади нас аллигатор?" Это всех заставило подскочить.
Я утробно хохочу. Гурд не смеется.
– В чем дело?
– интересуюсь я.
– И у тебя есть пиво?
Гурд вытаскивает из продовольственной сумки маленькую бутылку и передает мне.
– Да так, ни в чем.
– Тогда почему ты не засмеялся, когда я припомнил аллигатора?
– Я уже сотни раз слышал эту байку. И сам сотни раз ее травил.
– Что с того? Симнийцы и аллигатор - одна из самых лучших наших историй. Мы всегда веселились.
Гурд принимается уныло копошиться в головешках, разыскивая для розжига наиболее сухую.