Фрактал. Четыре демона. Том 1

АрчиВар

От столь агрессивной реакции, оставшаяся четвёрка вынужденно отступила. Асмодей занёс трясущуюся правую руку на уровень головы. Из-под рукава мантии бурной струёй вырвалась пепельно-дымовая смесь, как газ перемещающий твёрдые примесями, вроде песка, столб специфической манны бил как из брандспойта, шустро заполняющего всё помещение в сторону врагов, но ни на сантиметр не возвращающейся, словно себя Ирмант отгородил невидимым стеклом. Непроглядная туча потока скрыла в себе всех Аримийцев. Не попались лишь самые дальние, Шан с огромным трудом остановил чужое заклинание, защитив себя и личных стражников сотворённым препятствием. Асмодей опустил рукав, и его атма последовала за ним, резко сконцентрировавшись внизу и прильнув к полу, а заодно потянув за собой всех попавших под её распространение. Воздух выше колен очистился, а вся энергия спрессовалась, проведя ровную черту, делящую храм на три секции: обычная, туман и жидкость в основание. Четверо вступивших в физическое противостояние передвигались по горячему маслу. Внутренний поток Аримийцев защищал их от густого вещества на полу, но он же сыграл злую шутку в облаке пепла, ящеры защитились своей манной, контактируя ею с Ирматианской и вторая просочилась в них, смешалась и подчинила воле

одержимого Лега. Когда уже сражавшиеся Аримийцы падали, самостоятельный битумный поток отвердел, воплотив множество острых шипов, наподобие сталактитов, но развёрнутых для убийства, скрывая пики в тёмной, туманной пелене и каждый напоролся, превратившись в решето и медленно растворяясь в угольной луже. Копья размякли, и всё исчезло. Остальным повезло чуть больше, но не многим.

Двадцать пять Опустошителей были прикованы к полу, удерживаемые заряженным туманом, всех скрыло с головой и обездвижило, заодно понемногу удушая, они боролись, и чары постепенно развеивались, но то была не заслуга сопротивляющихся. Южен возмущался, он был крайне недоволен происходящим. Распущенная Асмодеем мгла отступила, но прежде под шумок удушала пять лучников, они издавали характерные звуки, но у выхода их не слышали, а остальные не помочь не могли. Так и издохли, глупо и бесславно. Бессознательный организм сдвинулся, а генерал прищурился. Орталеон шагнул и тогда, его голова забавно качнулась уперевшись в подбородок. Это напомнило игрушечную собаку, устанавливаемую на приборную панель в автомобилях, такие игрушки пользовались спросом у Россиян прошлого десятилетия. Бренное тело, образ Орталеона, демон или остаток его личности перешел к основной программе, ради которой он в принципе и загнал себя в эту обречённую обстановку.

На возобновление активности лидер ящеров отреагировал подняв два пальца. Сейтлер ограничился несколькими шагами и остановился, правая кисть зашевелилась, и в кулаке медленно отлился посох, а налитая лужа атмы задребезжала, хотя поезда рядом не проезжало. Энергия расшевелила всё здание, а раскаленная манна затвердела, создав узор на всём пятне, огромную печать, напоминающую масштабный лабиринт, с ровными стенками высотой в несколько сантимов. Ирматианская атма свободно меняла свои критерии. В точке образования весь символ сошелся в некий водоворот с жирной точкой по центру, Асмодей вставил в неё посох, как ключ в паз. Тот час же из искусственно сотворённой палки вырвался луч тёмной манны, с шумом воды ударивший в потолок и оставивший на нём крупную кляксу с брызгами. Смола распределилась в четырёх направлениях, рассредоточившись в виде точной копии нижнего узора, только больших масштабов, и уже не на густой атме, а на потолке и поперечных монолитах. Пусть Ирмант находился не в себе, его оболочку распирало от силы, он горел, расходуя невероятные объёмы, но даже не замечал их, капля в море. Посох в руках Орталеона напугал генерала, он пожалел, что последним жестом руки спустил лишь двух псов из собственной гвардии, оставив последний десяток при себе. Телохранители пролетели пулей, раздвигая всю грязь на пути и развеивая угольную пелену за счёт полного выброса своей манны всем телом. От их продвижения разносились кинетические волны, рушащие Ирматианскую манну, а заодно освободивших несколько пленённых. Только когда пара элитных бойцов удалила газообразный слой мглы в помещении своей силовой пробежкой, они увидели погибших лучников. Двадцать Опустошителей выбирались, с ними не чего не случилось, некоторых заковало, но освободившиеся им помогали уничтожая отвердевшее вещество.

Драконы пронеслись мимо всех, не сбавляя ход и не отвлекаясь на своих. Элита экипированная в жесткие доспехи, расшитые золотым плетением вцепись в Орталеона с показательной хваткой, их встретила сфера меняющая габариты и защищающая носителя, те смогли её пробить и сразу продолжили, всё с тем же жутким натиском. Асмодею следовало отреагировать, но левой рукой он держался за жезл обросший атмой и ставший чёрным смерчем из-за воплощения в виде луча, постоянно передающего манну в потолок и питающему руну, процесс концентрации атмы на спутники полностью восстановился. Охрана генерала не затронула своим спелом развеивания силовой столб и тёмный узор, закрепившийся и прижившийся на внутренней поверхности капища. Ирмант даже не шевельнулся, а его силы возвели вокруг незримый, надёжный барьер, силовое поле или неосязаемый всесторонний щит, всё в одном и сразу. Суть защитного ограждения была в проявляющейся при ударах округлой и очень тонкой грани, оберегающей от попадания любого предмета или энергии.

Безвольный овощ сколько-то простоял, держась за энергетическое торнадо, а затем вытянул свободную руку и развернул ладонь. На ней возник ком переливающейся манны, сияющее и быстрорастущее скопление миазмы. Атма набралась, сжимаясь, чтобы не заполонить собой всё и вся, а после вырвалась вон. Разрыв сферы образовался так, чтобы на выходе поток попал столбом в обработанную Ирмантом правую искру, чудесным образом пройдя сквозь модель планеты. Первичным показателем повреждений стала поморгавшая и погасшая голограмма вселенной, всего Слагора разом. Совершенный Ирмантом лучевой выброс по системным панелям шумно ударил о кристалл, раскрывая огромную, заключённую в атаке силу. По помещению пронесся многократно умноженный звук стука бокалов и битого стекла. Выброс вошел в чёрную эмаль, до сих пор сдерживающую под собой внутренний заряд искры поступающий с Дроды. Скорлупа растрескалась, но с места не сдвинулась, ни кусочка не отпало, а после шов стянулся вместе с коркой, вдобавок сжав кристалл и очень сильно, казалось, что энергоноситель стал меньше, тот аж щёлкнул от приложенных к нему усилий.

Южену поплохело, он даже поперхнулся, до последнего не ожидая ничего подобного, его сознание не признавало попытки Ирманта разбить аккумулятор. Распорядитель громко выдал из себя восклицание, требующее срочно заканчивать с Орталеоном. Два дорого упакованных бойца встали прямо около защитной грани и принялись лупить по щиту оружием, наполняя каждый удар манной и работая на повышение. Барьер вспыхивал от соприкосновений и исчезал до следующей атаки, но принимал неизменно устойчиво, ничего не пропуская. Остальные Опустошители хорошо расслышали команду, но в бой не спешили, испугавшись, несмотря на уверенность в собственных силах и обычное для них бесстрашие, присущие в любом из прежних боёв. Ящеры попросту струхнули

от уже увиденного и пережитого, поубавив прыть и растеряв храбрость с этим соперником. Вступили, но по-особенному - пятнадцать распределились вдалеке, взявшись за стрелковое оружие и планируя атаки оттуда, в каждую стрелу они вкладывали больший заряд, чем прежде, а атаковали посменно. Остальные рассредоточились по святилищу так, чтобы не мешаться друг другу, и нападали по очереди, вбивая своё оружие в невидимую грань словно колья, с семи направлений, влетающих с грохотом и всего за несколько секунд, а пока милишники разбегались для нового нападения, на сцену выходили лучники и метатели, успевающие накопить очередной сильный выброс в искусственных орудиях из концентрата тёмной энергии. И так по замкнутому кругу.

Орталеон собирал вторую сферу на своей ладони для следующего удара по кристаллическому аккумулятору Ахарата, после третьей волны Аримийского буйства силовое поле покрылось небольшими трещинами, щит не успевал восстанавливаться, даже при столь хорошей регенерации, как у атмы Ирманта.

Генерал Хан не имел и мысли, касаемо происходящего, он никак не мог сообразить, что ему делать, и откровенно говоря, завис, засомневавшись особенно в убеждениях насчёт нерушимости искр, хоть по факту, разрушения он пока не видел. Сейтлеры через Ахарат не пришли, и ящер сломал себе всю голову в поисках ответа на вопрос зачем. Раскусить намерения Орталеона управляющему Аримийцу было не дано со всем его возрастом и опытом, ведь такого плана у Ассов не было, да и вообще, сведения о возможности утроить подобный взрыв даже у пришельцев не в общей доступности, Орталеон буквально случайно вспомнил, волей случая.

Уничтожение Лейлы раньше выполнялось всего раз и увы, Орталеон об этом не знал, то была древняя страшная тайна, но именно так Ирмантов когда-то и победили. Текущий грандиозный курьез, задуманный Асмодеем, вырос из другого обстоятельства, а модель действий существовала только в теории, построенной на древней истории, когда-то прочитанной Ирмантом. Будучи ещё ребенком, Асмодей избрал своим местом уединения старинный архив Первых, огромный комплекс на отшибе, где было всего три немолодых хранителя на тысячи квадратов. Лег прочёл описание разрушительных последствий недоработки Ахарата того времени, он решил повторить почти то же самое, но раздвинув грани. Южен пришёл к выводу, что Ассы хотят отдалить наступление его расы на несколько шагов, например, пирамиду взорвать, но не более, однако ощущение опасности засело глубоко в его разуме. Тревога укоренилась и намекала ему, что всё не так просто, а уничтожением капища тут не обойдётся. Чёрная энергия, огородившая Асмодея удерживала все нападки, множество драконьей манны разбилось о силовой щит, и при возникновении он выглядел уже не так привлекательно, как вначале, растерял гладкость и целостность. Воины Шана вгрызлись в Лега мёртвой хваткой, ну а Орта - плевать он на них хотел, выпустил собранную манну в крайнюю левую искру, скорлупа вновь лопнула и сжалась, по появившимся стыкам. Он действовал оставаясь оловянным солдатиком, рабом или чьей-то игрушкой, словно всё происходящее было в него запрограммированно. Пораженная искра источила страшный треск, визг, закладывающий уши, а из той, что уже была испорчена, издавалось глухое гудение.

Осуществив второй выстрел, Ирмант потратился, чёрное пламя на нём погасло, а сам лунатик припал на колено, зато напряг шею, выпрямив голову, словно проснулся, но увы, нет. Глаза были открыты, но залиты исключительно чёрным, без каких-либо зрачков. Зловредные Опустошители добились своего, почти раскурочив стекло, выбив небольшой фрагмент и пустив длинную трещину. Асмодей, или его тело, расставил руки, будто оперев их на невидимый круглый стакан, которым накрылся и всё, что было под стеклом, заполнилось мглою, как полиуретановой пеной. Выглядело так, словно Орталеон укрепил защиту, однако в следующем набеге ящеров стало ясно, что вещество, заполнившее личное пространство Сейтлера, было агрессивной субстанцией. Ближайший удар расколол силовое поле, а тёмная манна сжатая в неё, разом вырвалась, как из взорвавшегося пропанового баллона. Высвободившаяся атма стала небольшим облаком, однако подобно кислотному токсину или химическому оружию, поразило всех, кого настигла, а именно двух элитных стражей и пять Опустошителей, дальше пепельная туча не пошла, наоборот, процесс развернулся вспять, а манна стянулась, прорисовав в воздухе чернильную кляксу, объёмное пятно или странный знак. В дыму показался стоящий Ирмант, а лишняя густота поделилась на несчитанное число кругляшей, одновременно разлетевшихся резиновых шариков, подчиняющихся тому же, что управляло Сейтлером. Сгустки энергии приняли вид воронов, полноценно повторив все очертания, кроме естественного блеска глаз. Копии птиц единожды поднялись под потолок и сразу пикировали по ящерам, часть - обретая черты лезвий и врезаясь, а другие - разбиваясь о драконов, как фигурные упаковки с сухим порошком, чёрным рассыпчатым рыхлым реагентом, поражающим цели, а главное от каждого вида атаки требовалась отдельная защита, предугадать ящеры не могли. Стая покосила драконов сплошняком, пройдя по ним как чума, сразу по всем. Кому не хватило одного ворона, кто смог увернуться или отбить, получал двух, не жалея, спел погубил каждого, всех Опустошителей постелил штабелем. Лишние летающие творения попадали в пол и в уже убитых, с большущим излишком в соотношении. Защищаться Аримийцам мешало покрытие пола, чёрное масло взбунтовалось, загустело и полезло верёвками по их ногам подставляя под удары и сковывая конечности.

Личная охрана генерала довольно трепетно отнеслась к жертвам среди Отрёкшихся, они озлобились и осмелели, возжелав напасть, когда увидели, как досталось их коллегам, облаченным в драгоценный металл. Зато, когда полегло множество Опустошителей, ни один из телохранителей и глазом ни повёл. Причина была не в хладнокровии или аристократичном мышлении, ведь золотой отряд был отобран именно из штурмового десанта, просто это некий вид субординации, элитные Стражи существовали обособленно и общались исключительно в кругу своих, это правило определённое внутренним кодексом. За каждым потенциальным кандидатом наблюдали в течение года, скрытно, подать заявку самому нельзя, только если заметили, потом предлагали должность, если кандидат соглашался, проводились беседы, проверки тела и разума. В случае успеха новоиспечённый охранник поступал на государственную службу и прерывал все прежние связи. Так избавлялись от интриганов, отбирая саму возможность строить козни и сохраняя все секреты правящего состава внутри ордена.