Фрактал. Четыре демона. Том 1

АрчиВар

Ну и конечно третья, самая крупная часть социума - общая масса бесправных рабочих рук, которые должны обеспечивать блага тех остальных, что пожинают плоды общего труда. Для нас пишутся законы и строятся отдельные планы, контролируется популяция, начинаются войны и создаются обманы планетного масштаба. Однако именно рядовой гражданин составляет человечество.

Отдельные места для меня занимают правоохранительные органы и церковь. Кадры силовых структур, пусть этого зачастую не осознавая, живут в вымышленном мире вместе с нами, но ставятся в противовес. Каждый коп, даже самый честный, может неосознанно поломать жизнь невинному и даже не узнать этого, до самой смерти, но потом правда открывается каждому. Как же обидно понять в конце пути, что ты такой же человек, как и все, и людской закон никогда не наделял тебя правом судить других, узнать, что государство это ни бог, ведь оно может только отнять, а дать жизнь не может. Мысль о том, что ты смотрел не туда, то есть был слеп всегда тяжела, а особенно, когда слишком поздно для внесения корректировок. Конечно, всегда есть те, кому приходится брать на себя это бремя и в современном мире иначе никак, просто вопрос надо ставить лично перед каждым, стоит ли это делать - входить в эту систему без достойного на то основания, а если да, подвигнуть к выбору должна высокая мораль, а не корыстная сущность. В идеале же, нужно менять фундамент, основу, чтобы убить саму потребность примерять на себе божественное право, это искоренит соблазны и искушения, вызываемые безнаказанностью или властью.

Вера во что-то высшее сложнее, я считаю,

что многим она может быть очень полезна тем, что заставляет оглянуться и проанализировать свои действия, не важно, в кого веришь, в бога или богов, инопланетян или высший разум, но есть и те, кому она очень вредна. Человеку приятно думать о том, что нам помогают, наблюдают и направляют по жизни, прикрывая своим мощным крылом. Однако церковь - это совершенно другое, по крайней мере, в существующей на моём веку и привычной для нас форме, она является самым масштабным и удачным в истории проектом сетевого маркетинга, созданного для получения людских секретов и благ, прикрывая свои цели крестом, как это неоднократно было во времена крестовых походов. Главный аспект, напрягающий меня в церковных укладах - переложение ответственности за совершенные нами деяния, путём получения возможности высказаться в исповедальне или перед иконой, либо совершив подаяние, подобные ритуалы помогают освободить собственную совесть для нового проступка. Не могу забыть о пути становления духовенства, тысячах погибших и всей жестокости, на той же Руси при крещение, даже объединение не оправдывает методов. Отрицать неоднократную пользу церкви в отдельных случаях, я не стану, такие примеры, безусловно найдутся, хотя больше пары лично не вспомню, а обратных тьма. В целом считаю, что людям для связи с создателем посредники ни к чему, а именно славянам не хватает частички древности, может даже язычества, но в другом виде, достаточно просто ознакомиться с убеждениями наших предков. В христианстве меня возмущает беспринципность, принципы подобно всепрощению или когда священники не могут молиться или совершать иные ритуалы за некрещеных людей, даже когда того требует случай. К чему спрашивать второе имя, когда к тебе пришли за помощью. Не говоря уже о многочисленных антиморальных случаях в рядах священнослужителей, а не религии. Носить крест не то же самое, что жить с Христом, а в духовной среде очень многие сгнили. Единственное, неоспоримое благо церкви заключается во всём светлом, что сами люди в неё вкладывают, намоленность храмов и святынь.

Информационный век позволил добавить излишний мусор в эту и без того переполненную корзину постоянно и беспорядочно пополняемую абсолютно не нужными нам данными и внедрением ложных идеологий и ценностей; вместо простой и всем понятной жизни, нам предлагают поиграть в ее более интересную, но искусственную версию. Всё для того, чтобы отвести нас от истинных проблем, которые ныне почти никому даже не известны, и усложнить процесс нашего итак сложного само-осознания. Мы видим пыль в глазах, а не мир, каким он есть. Существование тайных обществ, где каждый страдает манией величия и считает себя уникальным, точно знающем, как другим нужно жить, больше ни для кого не секрет, нужно лишь слегка поискать почву для познания. Ныне ложи стали настолько сильны, что никто не может им угрожать, постепенно они частично вышли на свет, показав верхушку пирамид, ведь теперь работает принцип, чем сильнее на виду, тем меньше к тебе возникает вопросов. Главная их проблема в склонности к самообману и самовнушению, они существенно переоценивают свою ценность для нашего мира. Самое страшное, что я, как и большинство людей признающих существование скрытых сообществ, нисколько не осуждаю их стремление ограничить окружающих от важной или опасной информации, пусть и всего лишь, по их мнению и доступной только определенному кругу лиц. Принимая решение скрыть или обнародовать, мы задаем себе вопрос, как другие отреагируют на эти сведения, а в целом, люди зачастую и в себе не уверены, что же тут скажешь, об окружающих.

Разумеется, я не считаю собственную точку зрения неоспоримым представлением мира, но сам уже очень давно придерживаюсь таких взглядов и в моменты погружения в глубокие размышления, они лишь укрепляются. Не сомневаюсь, что многие со мной готовы поспорить, такое отношение к жизни даже не войдёт в список популярных и доминирующих позиций, однако всё это неважно. Подобные взгляды можно считать антиобщественными, ну или развивающимися в тёмном мышлении конкретного индивида, да и далеко не положительного, в данный момент, моего. Каждый сам выбирает среди миллионов других наиболее реалистичный вариант развития картины мира. Да и жизнь вокруг нас не объята, столь велика, что тяжело сделать единый вывод о происходящем даже у нас под носом, что уж тут о целом мире рассуждать, насколько не был бы широк наш разум, всё окружающее человека и за несколько полных жизней не понять. Однозначно одно, меньше всего, я бы хотел узнать, что мой негативный сценарий и есть правда!

Предлагаю проследовать дальше, возьмись я писать о каждой детали, мой словарный запас закончился бы вместе с бумагой.

Глава 3. Дни до.

В две тысячи двенадцатом году человечество окутывает очередная массовая навязчивая идея. Миллионы людей по всей планете готовились к концу света в соответствии с предсказанием великого древнего племени, а точнее оборвавшегося календаря Майя, основывая свои опасения на фактах, подмытых СМИ и внутренними страхами людей. Никто даже не обращал внимание, что ни слова об апокалипсисе оттуда никогда не звучало. Источник гласил лишь о начале новой эры, если конечно современные умники правильно интерпретировали. На мой взгляд, эры на нашей планете сменялись уже не раз, просто раньше этому никто не придавал значения, а порой, люди и вовсе не замечали смены, разница в том, что тогда событию дали хорошую рекламу, преподнеся его в нужном свете. Интересно, что большому числу людей по факту не важна причина истерии, главное её наличие, это эмоционально слабые личности, готовые на многое, только дай повод, а не дашь, они сами его выдумают, будь то зомби или ядерная война, всё равно. Конечно в целом, это не страшно, чем бы дитя не тешилось, как говорится.

На тот момент мне было двадцать лет, меня мало заботило общественное мнение и все существующие в мире проблемы, несмотря на то, что о них говорили везде и абсолютно все. Непосредственно за три дня до конкретной даты, как вы должны понимать, пустое давление усиливалось, захватывая умы даже рациональных людей, тех кого ранее сценарии апокалипсисов вовсе не волновали. Отсутствие моего интереса к массовым страхам казалось вполне нормально, ведь я был подростком, но с весьма широким спектром познания и со своим мнением насчёт грядущего. Отмечу, что в том возрасте голова моя была более чиста и такие мысли не могли переломить защитное отрицание большинства проблем через юношеский максимализм. Мы с друзьями придумывали шутки и высмеивали предстоящие события, радуясь тому, что всё может произойти именно на нашем веку. Вообще будни шли как обычно и в представлении нашей компании, вряд ли, со дня на день, могло что-то измениться, а если вдруг так и произошло, мы бы совсем не расстроились. Любое крупное изменение жизни для нас представлялось возможностью стать свидетелями серьёзных событий, ранее скрытых от всех, но открывшихся перед нами. Конечный исход в подобном не имел фактического значения, главное, возможность поучаствовать. Это как с войной, молодые всегда шли в бой первыми, ведь их сознание ещё не омрачено страхом смерти, а инстинкт самосохранения сильно притуплён, результатом является не объективное восприятие опасности, а выработка адреналина, серотонина и остальных гормонов в раннем возрасте может перебить всё что угодно.

Круг ближайших для меня друзей представлял собой три постоянных участники, несколько хорошо зарекомендовавших себя за годы дружбы товарищей и кучу появляющихся на разные временные периоды приятелей. Мы имели похожее мировоззрение и мировосприятие,

как это часто бывает между тесно общающимися людьми, делящимися мыслями и проблемами, но при этом каждый сохранял уникальность. Поведением и характером нас никогда не сравнивали, отсутствовал смысл, ведь расхождение сразу бросалось в глаза, виновато влияние воспитания и другие индивидуальные особенности в прожитых жизнях, знакомы мы вчетвером с самого детства, с одним с пеленок, с другими не много позже, но разницы это для нас никакой не имело. Самой удивительной, но при этом малозначительной отличительной чертой всегда являлась наша манера общения внутри компании, оскорбления, подколки и принижение ближнего, всегда считалось нормой и шло вместе с нами по жизни. Обидеть кого-то из нас словами почти не возможно. Незнакомцам, которым доводилось слышать наш диалог, нечасто удавалось сразу понять, что мы близкие друзья, нередко и те кто уже несколько месяцев с нами общались, удивлялись, спрашивая, как можно, так разговорить. Особенно дивы давались девушки, которые часто попадали под общую гребёнку, получая весьма своеобразное внимание в форме сарказма, исключительного или частичного. Зависело во многом от самого человека, вообще продолжать с нами общения после первой встречи хотелось совсем не многим, а нас это более чем устраивало. Параллельно с взрослением такое общение с посторонними, постепенно сводилось к минимуму, но всё также присутствовало между собой, пускай и в менее оскорбительной форме, думаю, подобный подход пройдёт с нами сквозь жизнь.

Я родом из небольшого городка, точнее рабочего посёлка городского типа, возникшего очень близко к городу, но только недавно ставшего его частью, районом. Если приехать к нам, так и не скажешь, что до Москвы всего двести километров. Основывали поселение при крупном градообразующем предприятии, функционирующем до сих пор. Соответственно многие местные на нём и трудились, порой поколениями. Наши с друзьями интересы никогда не вкладывались в общепринятые, выгодно отличая нас от большинства ребят по соседству, если честно, нам всегда хотелось верить, что мы выше многих, и по мышлению и по укладам. Хотя на деле я отлично понимал, что это внутренний комплекс человечества, ведь каждый из нас искренне верит в свою уникальность и исключительность, мы надеемся выделиться в процессе своей жизни хоть чем-то и стремимся к этому. Внимание общества нужно не всем, кому-то достаточно получать его от группы лиц, а порой и вовсе всего от одного человека, но к возвышению стремится каждый без исключения, кто как может. Не бывает простых взаимоотношений, особенно в группе, но сейчас обсуждать прошлое не имеет смысла, мы стали такими, как стали, какими бы мы не были, и как бы того не хотели, подготовится к грядущему не смог никто.

Двадцать первого числа еще часов с шести вечера, мы как и многие жители планеты ждали чего-то грандиозного, пусть и не в открытую, а глубоко в душе. Возможность скорой кончины нас в принципе по жизни не беспокоила и тот день исключением не стал, тем более, тогда страх полностью потерял свою актуальность. Ведь если вдруг что-либо и произошло бы, то не только с нами, а со всей планетой, на это ведь вряд ли кто-то мог повлиять, да и лично для меня, даже такой исход во многом считался прекрасным, ведь он красив изменением привычного положения вещей, как и любая другая вероятность поменять наскучившее однообразностью течение, а всем вместе, даже в пекло идти веселей, да и не так обидно, когда свинья прошлась не только в нашем огороде. Ценить то, что уже имеешь, далеко не самое сильное из людских качеств. Двадцать первого числа весь день по ТВ крутили передачи в духе общей истерии, поднимая свои рейтинги на древних писаниях, которые и перевести никто в полной мере не мог, а с восьми часов вечера, люди повсюду начинали прямое наблюдения, строя догадки и ожидая, неизвестно чего. Не дождавшись желанного начала шоу и к девяти, спустя час после обещанного времени, мы ещё раз обсмеяли происходящее, а после, вернулись к обсуждению более приземлённых дел, всё сильнее изменяя тематику разговора и перенаправляя свои шутки в другие сферы. Проведя вместе ещё пару часов, нам всё наскучило и ближе к полуночи все разошлись по домам полные разочарований и с набором новых ругательств, в сторону обломавшегося зрелища и тех, кто виноват в этом срыве. Небо весь вечер было затянуто тучами, сохраняя пятипроцентную надежду на то, что происходило нечто интересное, а мы просто не смогли увидеть. И вот уже подойдя к дому, я в очередной раз поднял голову вверх, от увиденного меня всего передёрнуло. В небольшом пятнышке чистого неба я уловил яркое сияние прекрасного и никогда ранее не наблюдаемого мной света. Я сразу попытался обратить на это внимание ребят всеми возможными способами, не зная наверняка, что видел, но речь меня подвела, потому я махал руками, очень смешно буровя нелепицу. Парни посмеялись, но посмотрели, перестав ржать и войдя в тоже состояние безмолвного восхищения, что и я. Весь остальной мир отошел на второй план, мы молча зависли с задранными кверху головами, рассматривая тот малый просвет, что был доступен и не понимая, временное это явление или такое обновление. Небесное сияние можно было списать на исключительные особенности нашего местоположения, а конкретнее, мы жили впритык к огромному заводу по плавке чугуна, металлов и прочего, за все эти годы мы и не такое наблюдали. Неизменные сливы и остужения чугуна или точный как по часам выброс, три раза в неделю, во время которых небо нашего посёлка принимало самые интересные тона, а чаще остальных проявлялся ярко выраженный оттенок кирпичного или красновато-оранжевого цвета, иногда оно удивляло нас и другими, но никогда такого, что мы видели в ту ночь. Однажды всё это имело вид огромного гриба, будто от ядерного взрыва, что заставило сильно понервничать самых мнительных свидетелей события, проживающих непосредственно в городе, а не за чертой, как мы. Горожане к местной экзотике не привыкли, вот и развели сумм бур, о том трубили все газеты, а на посёлке только посмеивались. Через пару минут свечение полностью исчезло, чем удивило нас сильнее прежнего, ведь выбросы, как правило, продолжались несколько часов и сами собой резко никуда не пропадали, да и происходили они глубокой ночью, когда очевидцев поменьше. Но все сомнения списались на затянутое небо и отсутствие у нас возможности наблюдать за событием с самого начала, после чего, мы распрощались и со спокойной душой ушли отдыхать, как не в чём небывало.

По возвращению домой моё самочувствие немного испортилось, по ощущениям походило на обыкновенную простуду, а болеть я привык на ногах, вот и решил, что делать с этим ничего не потребуется, мол, само пройдёт. Переспав крайне жаркую ночку, я многократно сожалел о своём решении бездействовать, потому что к утру мне лучше не стало. Весь следующий день я не мог найти себе места, ёрзая весь как на иголках. Меня беспокоила странная тяжесть в области сердца, жжение в центре груди, головная боль и ломка по всему телу вдобавок к частым перепадом температуры, комплекс ощущений невольно наталкивал на мысль о серьёзном вирусном заболевании. Всё бы ничего, большая часть симптомов мне пришлась не в новинку и вполне можно было их стерпеть, смущало поведение сердца и солнечного сплетения, чувство очень сжатой груди и прокалывающие боли в разных частях торса. Подобное для меня нехарактерно, с мотором никогда ни малейших проблем не возникало, а что такое бронхит и тяжелое дыхание я знал ни понаслышке и в тот раз было нечто иное. К вечеру общие тенденции моего заболевания заставили идеалы на время отвернуться, я снизошел до терафлюшки и постельного режима, пускай и под ночь. Чем дольше я находился в таком состоянии, тем больше у меня возникало вопросов, касаемо природы происхождения симптомов. Утром следующего дня, чувствовал я себя даже хуже, чем предшествующим вечером. Контрольный замер температуры противоречил здравому смыслу, и обвинив градусник в халтуре, я убрал его обратно в футляр не стряхивая. Перемерять им смысла не было, ведь показывал он всего тридцать четыре градуса, что мной серьезно восприниматься никак не могло. У меня много раз была температура тела ниже нормы, вплоть до того, что тридцать пять с хвостиком совершенно не удивляло, нечто вроде нормы, но подобное бывало перед болезнью, в ранний период, бабушка называла это упадком сил, пару раз наблюдалось и без повода, но точно не вовремя протекания заболевания по организму.