Франция. Большой исторический путеводитель
Шрифт:
Но Руссо исходил из необходимости установления возможно более полного равенства и считал, что для этого люди должны заключить между собой такой договор, по которому каждый в отдельности отказывается от своих прав в пользу всех. «Когда каждый отдает себя в распоряжение всех, он не отдает себя никому». Вот тогда и становится государем, имеющим неограниченную власть над отдельными личностями, весь народ. Знакомые песни: «коллектив всегда прав», «общественное выше личного». Жан Жак примерно то же самое и говорил: «Тело не может вредить своим членам… Общая воля всегда права и постоянно стремится к общественной пользе».
Об
Каким путем собирался мыслитель прийти к желанному состоянию общества? Во всяком случае, не парламентским: по его представлениям, идея общенародной власти не допускает наделения депутатов особыми полномочиями. Все должно было решаться на общих собраниях, на которых присутствуют все. Но если такое было возможно в античных полисах или в каких-нибудь горных швейцарских кантонах, оторванных от внешнего мира глубокими ущельями, - то как собраться на подобный митинг всей Франции?
Возможно, здесь Руссо тоже что-то до конца не продумал, да и практической необходимости не было. Скоро за него это попробуют сделать другие - на свою скатившуюся с гильотины голову. Сама же идея коренного переустройства общества оказалась очень заразительна. А почему бы и нет? Уже в то время делались попытки втиснуть всю Природу в систему математических формул (вспомним Ньютона) - так почему бы не поступить точно так же и с человечеством. Сконструируем идеальный механизм, негодные винтики отбросим. Дерни за веревочку (например, все той же гильотины) - дверка (в рай) и откроется. И потом: «Что такое жизнь в этой чудовищной вселенной, как не незначительная величина, преходящая случайность, плесень на поверхности» (И. Тэн).
Вроде бы разумней мыслил молодой писатель и ученый Тюрго (1727-1781 гг.), принадлежавший к школе экономистов-физиократов. Его требование к взаимоотношениям государства и экономики: не вмешивайтесь! С позиций современного опыта - это либерализм чистой воды. Но мыслители того времени с практикой всевластного капитализма были незнакомы. Они видели другое: когда государство, следуя принципу меркантилизма, вмешивается в производство и торговлю, - запрещая ввозить или вывозить товары, поощряя отдельные предприятия и отрасли, - оно зачастую этим только наносит вред.
В последние 14 лет правления Людовика XV Тюрго служил интендантом в одной из центральных областей Франции. Болевший за свое дело, внимательный к нуждам и заботам людей, он приходил в отчаяние, видя устарелость, запутанность и неповоротливость всей системы государственного управления. Обилие мелочных предписаний гасило энтузиазм промышленников, а непосильные налоги и повинности подрывали стимулы к производительной деятельности у остальных.
Тюрго считал, что в первую очередь надо отменить все повинности, унаследованные от феодализма. Затем упразднить внутренние таможни, цеховую систему в городах, докучливый надзор над промышленниками и все прочее, мешающее свободному предпринимательству. Он попытается это сделать,
ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
БЕДНЫЙ, БЕДНЫЙ ЛЮДОВИК…
Мальчик рос слабым, болезненным. В голубых глазах - неуверенность и робость. Высокий, гундосый голос. Воспитывали его строго. Занятия - по семь часов в день: латынь, история, математика и прочее. Два раза в неделю отец устраивал проверку знаний, и в случае неуспеха Людовика ждала порка. Дед, король Людовик XV, вступался за внука, говорил, что с ребенком надо помягче - но пока отец был жив, все оставалось по-прежнему.
Наряду с некоторой своей несуразностью, Людовик (1754- 1793 гг.) вырос человеком, безусловно, порядочным - честным и справедливым. У него было доброе сердце. Насколько он, еще ребенком, был застенчив и нерешителен в кругу своей сиятельной родни, настолько легко чувствовал себя с простыми дворцовыми работниками. Часами мог расспрашивать о тонкостях профессии: о том, как мостят мостовые, о секретах плотницкого мастерства и о прочем подобном. И сам охотно помогал в работе: таскал камни, перекатывал бревна. Особых успехов достиг в кузнечном и слесарном деле. Еще очень любил вычерчивать карты.
И когда он был дофином, и когда стал королем, все стены его Людовик XVI комнат были увешаны картами и чертежами. В том числе планами каналов, прорытых по его инициативе. Карты были связаны и с его интересом к дальним странам. Это он был инициатором тихоокеанской экспедиции капитана Лаперуза 1785-1788 гг. (ею, в частности, были открыты проливы, омывающие берега Сахалина - Татарский и Лаперуза). Когда экспедиция бесследно пропала, король с тревогой и надеждой ждал сведений о ее судьбе - справлялся о ней, даже когда находился в заточении в ожидании суда и казни.
Во дворце была устроена столярная комната с полным набором инструментов. В огромной библиотеке хранилось множество книг, старинные издания и документы, начиная со времен Франциска I, даже отчеты о заседаниях английского парламента. Над библиотекой размещалась гордость короля и любимое его пристанище - мастерская для всех видов работ с металлом.
Постоянно и много двигаясь, Людовик укрепил свое слабое от рожденья здоровье, набрал недюжинную физическую силу. Память у него была уникальная - в ней надежно хранилась самая мимолетная информация. Однажды ему принесли подробнейший счет на все выполненные за год дворцовые работы. Людовик быстро его просмотрел и ткнул пальцем в один пункт - эта работа уже была оплачена в прошлом году.
К сторонним женщинам он был совершено равнодушен - всю жизнь любил только свою жену. Женили его в 1770 г. в шестнадцатилетнем возрасте на дочери австрийкой императрицы Марии-Терезии - Марии-Антуанетте. Надо было закрепить отношения с новым союзником. Дед-король сам встречал невесту на границе и остался ею очень доволен. Вышла, правда, одна интимная незадача: для нормального хода супружеской жизни требовалось некоторое хирургическое вмешательство, а Людовик несколько лет от него отказывался. Но когда наконец решился - влияние жены на него возросло еще больше.