Французская демократия

Прудон Пьер Жозеф

Завоеваніе Алжира разршало задачу народнаго пропитанія. Оно давало намъ землю, давало намъ средство кормиться и требовало отъ насъ только рабочихъ рукъ, которыхъ было у насъ вдоволь. Обезпечивая дешевизну сырыхъ продуктовъ, Алжиръ позволялъ намъ спокойно заниматься развитіемъ всхъ прочихъ отраслей промышленности и тмъ самымъ способствовалъ нашему обогащенію.

Но увы! – государственная система наша воспротивилась всему этому. Колонистамъ отказали въ земл; ее стали раздавать въ аренду разнымъ привилегированнымъ компаніямъ. Буржуазія вошла во вкусъ подобныхъ арендныхъ раздачь, и правительство не нашло ничего лучше, какъ воскресить старый феодализмъ. Но раздавая земли, правительство должно было надлить новыхъ феодаловъ и рабами, которые работали бы безплатно: для достиженія этой цли у него не хватило, однако ни смлости, ни силъ. Колонизація Алжира не удалась совершенно. И вотъ, съ отчаянія, правительство стало уже помышлять о томъ, чтобы обратить Алжиръ въ военную школу и марсово поле. Съ этой самой поры, централизація, отрицающая свободу, усиливается въ Алжир преобладаніемъ военной

власти, и трудъ ршительно убивается. И такъ, завоеваніе 1830 г. завоеваніе, купленное дорогою цною крови нашихъ согражданъ, завоеваніе, на которое возлагала столько надеждъ наша нація, стало уже невыносимымъ бременемъ для Франціи, даже по увренію ея государственныхъ людей. Мы опустошили Африку; выгнали бедуиновъ, турокъ, кабиловъ, и что же? – въ той самой стран, которая была золотымъ дномъ для римлянъ, не насчитывается и 150 тысячь французовъ обоего пола и всхъ возрастовъ! И здсь, въ Алжир, точно такъ же, какъ и въ Канад или въ Луизіан, Санъ–Доминго, Восточной Индіи, мы, французы, оказались неспособными владть землей и пользоваться ею.

Что же придумали, однако, наши депутаты Оппозиціи для оживленія и развитія страны, попавшей въ наши несчастныя руки? Они, эти умные депутаты ршили только… удвоить число алжирскихъ депутатовъ!.. Не будь мы сами свидтелями такого ршенія, никогда бы намъ не приснилось даже, что какая нибудь страна огласилась съ высоты трибуны подобною возмутительной нелпостью.

6) Каверзы Оппозиціи. – И такъ, Оппозиція, въ силу своего принципа, общаго у нея съ правительствомъ, осуждена вотировать бюджетъ цликомъ и, потому, можетъ вести съ властью только пустую игру на словахъ. Оппозиція порицаетъ экспедицію, которая ей не нравится, и одобряетъ другую, предлогъ которой ни сколько не разумне. Оппозиція критикуетъ письмоводство, счетоводство правительства; она прибавляетъ, убавляетъ, выкраиваетъ, урзываетъ; она предлагаетъ замысловатыя поправки, задаетъ вопросы тономъ недоврія… Восемнадцать лтъ царствованія Люи–Филиппа прошли въ этой пошлой игр, которую теперь вздумали продолжать. Г. Вюитри, отвчая г. Тьеру отъ имени правительства, имлъ полное право сказать, что изъ бюджета въ 2.300,000,000 франковъ г. Тьеръ не исключитъ и 10 милліоновъ. Стоитъ ли, посл этого, называться членомъ Оппозиціи! И какая заслуга забавлять, въ теченіе полугода, все законодательное собраніе безцльной болтовней?

Правительство захотло сдлать заемъ въ 300 милліоновъ фр. и тотчасъ–же получило согласіе. Кто ршился бы помшать правительству исполнить свои обязательства, остановить работы, отнять хлбъ у ста тысячь рабочихъ, стснить дйствіе власти? И вотъ, соглашаясь на заемъ, г. Тьеръ придумываетъ, однако, разныя каверзы, которыя до такой степени затрудняютъ всю операцію, что министерство не въ состояніи выполнить ее, какъ слдуетъ, и можетъ уронить себя въ глазахъ народа. Коммисару правительства не трудно, разумется, выставить на видъ подобное обстоятельство. Къ чему же ведетъ, однако, парламентская ловкость г. Тьера? Къ чему вся эта тактика Оппозиціи?! И мы пошлемъ своего депутата, отъ имени рабочаго народа, играть съ такими каверзниками и въ такую шулерскую игру? Никогда!

Передо мной лежитъ рядъ поправокъ, предложенныхъ гг. депутатами демократической Оппозиціи.

Въ числ этихъ безсмысленныхъ поправокъ находится и слдующая:

«Ассигновать: 1) 50,000 франковъ на изученіе (!) проэкта закона о начальномъ, безплатномъ и обязательномъ для всхъ образованіи; 2) 200,000 франковъ на пособіе отставнымъ учителямъ, и 3) шесть милліоновъ фр. на устройство женскихъ школъ».

Вотъ уловка, какая употребляется для заявленія принципа безплатнаго и обязательнаго образованія и, притомъ, съ цлью пріобрсть популярность! Но даровымъ, безплатнымъ называется только то, что никому ничего не стоитъ… и что же? – наши превосходные депутаты требуютъ на одно лишь начальное образованіе милліоны и сотни тысячь франковъ! И такъ ясно, что эту сумму заплатятъ плательщики податей. Мало того: доказано уже, что всякая подать ложится на каждое семейство въ обратномъ отношеніи къ его средствамъ, то есть взимается съ рабочихъ бдняковъ, а не съ богачей, и потому, въ конц концовъ, всегда и за все неизбжно платитъ одинъ только народъ. Теперь спрашивается: можетъ ли народъ платить боле того, сколько онъ уже платитъ? – получитъ ли онъ, взамнъ всхъ своихъ пожертвованій, это желанное образованіе? – могутъ ли дать его? – и будетъ ли оно, наконецъ, на что нибудь пригодно?… Обо всемъ этомъ мы поговоримъ въ одной изъ слдующихъ главъ.

Чудная система всевозможныхъ сборовъ, поборовъ и безчисленныхъ статей налоговъ, о которыхъ разсуждали и спорили съ правительствомъ вс наши оппозиціи, въ теченіе семидесяти пяти лтъ, – ничто иное, какъ подкладка политической системы, которую, между прочимъ, воплощаетъ и настоящая имперія. Кто вотируетъ бюджетъ, тотъ непремнно защищаетъ подобную систему, кто утверждаетъ его, тотъ значитъ, въ то же самое время, предполагаетъ и ее. Споры, боле или мене горячіе, какіе ведетъ Оппозиція съ министерствомъ, ведутся только для очистки буржуазной совсти, которая требуетъ, чтобы бюджетъ проврялся, обсуждался и утверждался; на самомъ же дл, вс эти споры совершенно безполезны, потому что не касаются вовсе принциповъ, а вращаются только на вздорныхъ мелочахъ и подробностяхъ. Такая забава была причиною паденій разныхъ министерствъ, порядковъ и династій; при всякой перемн обстоятельствъ, новое правительство измняло такъ или иначе свой политическій тонъ, свою министерскую тактику, а бюджеты по прежнему росли, да росли. Соглашаясь

на общій итогъ налоговъ, правительство и партіи, министерство и оппозиція спорятъ только о томъ, какъ назвать ту или другую статью бюджета и подъ какимъ благовиднымъ предлогомъ утвердить ее. Но этотъ самый общій итогъ налоговъ и отвергается рабочею Демократіей потому именно, что она отвергаетъ всю систему централизаціи. Съ какой же стати избирать намъ представителей для поддержанія подобной системы?!

7) Окончательная ликвидація. – Европа монархическая, аристократическая, буржуазная, епископская и папская, короче – Европа консерваторская подавлена такимъ долгомъ, который превышаетъ сумму шестидесяти милліардовъ!

Этотъ долгъ накопился, большею частью, со времени французской Революціи, съ 1789 года. Съ этой поры онъ не переставалъ возростать и ростетъ теперь безостановочно. Такимъ образомъ, долгъ Франціи, сокращенный, посл ликвидаціи Рамеля въ 1798 году, до 40 милліоновъ процентовъ, то есть, считая по 5%, на сумму 800 милліоновъ, увеличился уже въ 1814 г. до 63,507,637 франковъ пятипроцентной ренты, а въ 1857 году возвысился до 511,525,062 фр. годовой уплаты процентовъ.

Въ настоящее время достоврно извстно, что долгъ Франціи превышаетъ десять милліардовъ или 10,000,000,000!

Гд кроется причина, постоянная и неизбжная причина всхъ государственныхъ долговъ? На этотъ вопросъ я отвчалъ уже въ начал настоящей главы: причина кроется въ томъ безобразномъ порядк политической централизаціи, который побуждаетъ государство безпрестанно увеличивать свои расходы, какъ домашніе, такъ и заграничные. Съ 1798 по 1814 г., во все время Консульства и первой Имперіи, возрастаніе долговъ было относительно слабо, потому что значительная часть чрезвычайныхъ расходовъ покрывалась контрибуціями, которыя налагалъ императоръ на побжденныхъ чужеземцевъ. Но въ 1815 г. они взяли перевсъ, и Франція, пострадавшая отъ нашествія, была осуждена, въ свою очередь, на уплату милліарда контрибуціи; такимъ образомъ оказывается, что на первую имперію падаетъ часть настоящаго долга Франціи. Не прошло еще и пяти лтъ, какъ фантазія единства успла уже подорвать финансы Италіи и породила въ ней такой ужасающій дефицитъ, который, по всмъ вычисленіямъ, выражается долгомъ въ пять милліардовъ! Та же самая бшенная страсть къ единству, которая разорила Италію, стоила громадныхъ издержекъ американской республик: по разсчету нкоторыхъ финансистовъ, одни только Сверные Штаты задолжались на сумму 16 милліардовъ; если къ этой сумм прибавить еще долгъ Юга, то въ итог окажется, что весь долгъ Американскихъ Штатовъ, вроятно, не меньше 20 милліардовъ.

Система династическая и буржуазная, которая создала въ главныхъ центрахъ цивилизаціи такую страшную пропасть долговъ, та система, которая тщеславно величаетъ себя названіемъ партіи «охранительной и экономной», можетъ ли она или надется ли, по крайней мр, уплатить когда нибудь свои долги? И какъ разсчитываетъ она управиться съ этимъ дломъ?

Отвечать на подобный вопросъ легкомысленно не приходится.

Прежде всего слдуетъ замтить, что въ мір консерваторовъ, въ мір династическо–буржуазномъ, который гордится своимъ девизомъ «Порядокъ и Свобода», укоренилось убжденіе, будто ни одно великое государство не можетъ существовать безъ долговъ боле или мене значительныхъ. Это мнніе кажется, на первый взглядъ, до такой степени нелпымъ и противнымъ основнымъ правиламъ экономіи, что большинство экономистовъ указываетъ на него съ крайнимъ сожалніемъ. Но вглядываясь въ него поближе, скоро замчаешь, однако, что оно вовсе не такъ нелпо, какъ думается сначала. Дло въ томъ, что всякій государственный долгъ, постоянный или текущій, въ такихъ государствахъ, какъ Франція, Англія, единая Италія, Австрія и т. д. – ничто иное, какъ привязь, которая заставляетъ лихоимца, получающаго доходы, держаться за бюджетъ; говоря другими словами: государственный долгъ ничто иное, какъ союзъ или, врне, стачка консерваторовъ съ правительствомъ; вотъ почему они такъ и дорожатъ его участью. Кому не случалось слышать сужденія, что государство, обремененное долгомъ въ десять милліардовъ и дающее поживу милліону кредиторовъ, избавлено отъ всякой опасности?! Такова была политика Цезаря: чмъ больше длалъ онъ долговъ, тмъ значительне становилось число его приверженцевъ.

Мн не замедлятъ, конечно, возразить, что кредиторы государства только получаютъ законный процентъ со своихъ капиталовъ и потому вовсе не похожи на барышниковъ, монополистовъ или взяточниковъ. На подобное возраженіе я даю такой отвтъ: государственные займы вообще заключаются на лихвенные проценты, по 6, 7, 8 и даже по 10 на 100. Мало того: при законномъ процент 5 на 100, капиталы буржуазовъ, отданные въ займы правительству, все-таки приносятъ барыша вдвое больше, чмъ земля даетъ дохода; въ этомъ обстоятельств и кроется главная причина непомрнаго возвышенія процентовъ за ссуду денегъ, возвышенія, которое иметъ своимъ послдствіемъ страшное вздорожаніе цнъ на квартиры и на вс товары вообще, что разоряетъ, разумется, массу народа и обогащаетъ однихъ ростовщиковъ.

И такъ, отсюда ясно видно, что политика консерваторовъ, поддерживаясь долгами, конечно, не заботится погашать ихъ. Унитарная система нуждается въ долгахъ.

— Однако, скажутъ мн, не могутъ же долги возростать безконечно? Если уже сумма ежегодныхъ процентовъ въ 500 милліоновъ стала теперь для насъ тяжелымъ бременемъ, то намъ не будетъ никакой возможности взять на себя уплату милліарда процентовъ…

Тутъ именно и слдуетъ дать себ отчетъ въ той финансовой систем, какая господствуетъ въ каждомъ правительств, основанномъ на централизаціи и единств.