Французская магия

Бессарабов Николай

— И когда я получил свое письмо из Хогвартса, — я быстро закончил первую часть рассказа, — оно было подписано «чулан под лестницей».

— Дьявол, — стукнул кулаком по столу Дин Томас. — Получается, в Хогвартсе знали, где ты живешь?!

— Да, — кивнул я, обрадованный тем, что эти слова произнес кто-то другой, что придавало им дополнительный вес. — Знал об этом и Дамблдор, отправивший меня к этим маглам.

На лицах многих отобразилось глубокое потрясение и неверие.

— Но зачем директору понадобилось... — Начала Парвати, впрочем, без какой-либо предвзятости

в речи.

— Сложный вопрос... — Я пожал плечами. — У меня есть на него ответ, однако, сначала я хотел бы продолжить свой рассказ.

Взгляды учеников, буквально давившие на меня, изменялись с любопытствующих и сочувствующих на откровенно гневные, скрестившиеся на Уизли и Грейнджер, когда я добрался до эпизода в кабинете Директора, где присутствовал под мантией-невидимкой. И я с удовлетворением заметил, что под этими взглядами предавшие меня люди почувствовали себя неуютно. Я бы на их месте пожалел, что близнецы выпустились из Хогвартса в прошлом году, — тогда бы их было здесь пятеро, а не трое.

К концу моего рассказа аудитория будто бы разделилась на две части: и в своих мыслях, и даже физически — остальные участники клуба отсели подальше от нахмурившихся рыжих и нервничающей Гермионы.

— После этого я обратился за помощью к людям, не связанным с Англией, и получил эту помощь. — Завершил я свой рассказ. — И, чтобы уж вы видели и мою точку зрения, и видение Дамблдора, стоит спросить кого-то из присутствующих здесь Уизли или Гермиону, ведь они, по сути, верные слуги директора.

Воцарилось молчание. Я видел, что членов клуба буквально раздирает противоречие: с одной стороны, рядом с Уизли и Грейнджер они провели уже почти год тренировок, учились, ходили на одни и те же уроки. С другой, — рассказанное мной выставляло эту компанию в несколько ином свете.

— Рон, — Симус инстинктивно выбрал наиболее слабое звено среди насупившихся гриффиндорцев, — Расскажи нам, почему директор выбрал твою сестру на роль жены Гарри Поттера.

Почти неуловимая улыбка скользнула по губам Лонгботтома: моему рассказу ученики поверили больше, чем россказням Дамблдора.

— Это все ложь! — выпалила раскрасневшаяся Джинни Уизли. — Я же люблю тебя, Гарри!

— Если бы ты любила меня, — я мягко усмехнулся, — то вряд ли обсуждала бы со своей матерью, сколько еще нужно подлить мне зелий привязанности и дружбы. Помнишь, когда я случайно оказался возле окна комнаты, где вы разговаривали? И что было потом, когда твои старшие братья гнали меня через весь лес, чтобы поймать?

— Поттер, — Встал Рон, заслонив собой сестру, — ты об этом пожалеешь.

— Может быть, это вы пожалеете? — Я пошел навстречу напряженным «друзьям», — Я планирую дать еще несколько интервью о том, какого рода помощь я получил от семьи Уизли в деле борьбы с Вольдемортом... И о том, каким образом директор Дамблдор планировал обеспечить мне поддержку «простых волшебников».

Молчавшая до этого момента, как самая умная и сдержанная, Грейнджер, наконец не выдержала.

— Директор Дамблдор желал тебе только блага, Гарри! — Мне не показалось:

Грейнджер действительно все еще верила старику.

— И ради моего собственного блага он отправил меня к магглам? Интересная забота... — Я прекратил сдерживаться, и дал наконец волю своей ярости. — Может быть, это я подписал на конверте, пришедшем мне в одиннадцать лет: «чулан под лестницей»? Что ты скажешь на это, Гермиона?! Или это я пропустил в Хогвартс одержимого духом Темного лорда преподавателя?! Или, черт возьми, это я не смог найти буквально смердевший темной магией артефакт Вольдеморта, когда его таскала в Большой зал в собственной сумке Джинни Уизли?! Или, может быть, это я много раз стирал сам себе память, каждый раз, как делал или видел что-то неугодное директору?

Хлынувший в сторону предавших меня людей поток сырой магии отбросил их на пару шагов назад.

— Может быть, это я сидел в уютном кабинете в компании авроров и членов попечительского совета, пока 12-летний мальчик сражался с василиском великого Салазара?! — рывком я открыл взглядам собравшихся белесый шрам на руке. — Или это Дамблдор, рискуя жизнью, вытащил из Тайной комнаты твою сестру, Рон?! Или это Дамблдор снабдил Фреда и Джорджа деньгами для открытия собственного дела?

С каждым моим словом волна магии отталкивала их все ближе к дверям. Наконец я взял себя в руки и остановился, разворачиваясь к Невиллу.

— Только от вас зависит, что вы хотите дальше сделать с этими людьми. — Невилл сочувственно положил руку мне на плечо. — Если вы посчитаете, что они могут остаться, они останутся.

— Нет, — Падма Патил с презрением взглянула на готовых не то драться, не то удирать отступников. — Я не хочу видеть их в одном зале с нами.

Ее сестра тряхнула длинными волосами и встала рядом со мной и Невиллом.

— Рон, — Томас подошел и остановился напротив Уизли-младшего. — Мне стыдно, что я называл тебя другом.

Рон, стискивая кулаки, рванулся было в сторону обидчика, но Джинни и Гермиона ловко поймали его и втащили обратно в импровизированный строй.

Никто не высказался в защиту троих гриффиндорцев, стоявших возле двери.

— Рон, Джинни, Гермиона. — Слова давались Невиллу тяжело, но он говорил искренне. — Вы больше не можете посещать занятия нашего дуэльного клуба.

Луна, все это время так и просидевшая возле камина, будто происходящее её вовсе не касалось, вышла в пространство между нашими группами. Я заметил, что по её щеке стекла слезинка, и Невилл рядом со мной дернулся, словно от удара.

— Вы могли бы быть вместе с нами, — в голосе девушки звучали слёзы. Почти год, как я знал, она дружила с Джинни Уизли. — Но вы обманули человека, который этого не заслуживал.

— Как-то пафосно получилось, — усмехнулся Симус Финниган, когда за ушедшими гриффиндорцами захлопнулась дверь.

Падма Патил согласно хихикнула, хотя от этой серьезной девушки я подобной реакции не ожидал.

— То ли еще будет, — я тряхнул головой, словно пытаясь выбить из нее неожиданно нахлынувшие воспоминания.