Французская мелодия
Шрифт:
– И что вы сделали? – затаив дыхание, произнесла Элизабет.
– Ничего. Катерина приказала не трогать. Испугалась, что я развалю камин.
– Да, да. Припоминаю, – опускаясь в кресло, пролепетала Екатерина Алексеевна, – что-то такое было.
Илья вскочил с раскладушки. Сообразив, что в комнате не один, схватил со стула брюки, начал надевать, с трудом попадая ногами в штанины.
– Вы можете вспомнить, какая конкретно из плиток двигалась?
Обращаясь к профессору, Богданов подскочил к камину,
– Не помню. Но что в верхних рядах, это точно.
Через минуту Владимир Николаевич входил в комнату со стремянкой в руках. Установив ту рядом с камином и взобравшись на верхнюю ступеньку, он начал по очереди касаться плиток.
– Разрешите, я попробую?
Видя, насколько неуверенно держится на лестнице профессор, предложил Илья.
– Попробуйте.
Спустившись, Владимир Николаевич не замедлил обозначить действия свои девизом общего руководства, в результате чего последовала первая, требующая подчинения фраза:
– Начните с верхнего ряда.
– Я уже проверил.
– И что?
– Ничего.
– Тогда попробуйте второй, сверху.
Илья, прикоснувшись к первой в указанном ряду плитке, отдёрнул руку.
– Они двигаются.
Следующее прикосновение оказалось более деятельным, так как плитка осталась у Ильи в руках.
Спустившись со стремянки, Богданов положил ту на стол, после чего последовала команда: «Кто-нибудь дайте тряпку. Здесь что-то написано».
– Такая подойдёт?
Дрожащим от волнения голосом Элизабет протянула Богданову фартук Екатерины Алексеевны.
Поколдовав над плиткой, Илья с безнадёжностью во взгляде опустился на стоящий рядом стул.
– Не могу разобрать. Часть букв стёрлась. Прочитать надпись не представляется возможным.
– Разрешите, я попробую?
Достав из кармана лупу, Владимир Николаевич, потеснив Илью плечом, занял место рядом.
– Ну, что там, Володя? – попыталась достучаться до сознания мужа Екатерина Алексеевна.
– Спокойно, господа! Спокойно! Всё идёт по плану, – не отводя от плитки лупы, профессор победно поднял вверх руку, – Лизонька! Берите карандаш, записывайте. Соколов Александр Семёнович. Родился в 1820 году. Умер в 1888.
– Отец прадеда.
– То есть ваш прапрадед.
– Да.
Ринувшийся к стремянке Илья предпринял попытку сдвинуть ещё одну из плиток. И вновь удача.
– Всего должно быть восемь.
Держа в руках схему генеалогического дерева, Екатерина Алексеевна сгорала от нетерпения озвучить результат собственных соображений.
– Почему восемь? – глянул на жену Владимир Николаевич.
– Потому что на схеме восемь мужчин, и все они обозначены как главы семейств. Если убрать прадеда, деда Лизы и отца, получается восемь.
– Почему убрать прадеда?
– Потому что на плитках указаны не только даты
Столь на первый взгляд сложное и в то же время простое объяснение вызвало всеобщее одобрение.
Держа наизготовку лупу, профессор, подойдя к камину, поднял голову вверх.
– Скажите, Илья! Вы, когда плитки снимали, случаем не обратили внимания, есть за ними пустота?
– Обратил. Ничего такого. Обычная кладка вперемешку с растворной стяжкой.
– Как же тогда были прикреплены плитки, если вы их так легко сняли.
– Специальный крепёж. Каждую плитку можно как легко снять и так же легко установить.
– В таком случае возникает вопрос, зачем было придумывать крепёж, если за плитками кирпич и никаких пустот?
– Не знаю, но на некоторых плитках рисунок почему-то нанесён в обратном направлении.
В течение нескольких минут с камина были сняты шесть плиток. Обозначенные на них имена занесены в список: «Соколов Матвей Иванович, Соколов Илья Матвеевич, Соколов Фёдор Ильич, Соколов Алексей Фёдорович, Соколов Степан Алексеевич, Соколов Семён Степанович, Соколов Александр Семёнович».
Илья попытался сдвинуть другие плитки, но те оказались прикреплены к кирпичной кладке так, что не оторвать.
Надежда на успех умирала на глазах, оставляя в ещё большем неведенье. Как быть? Что делать? Не найден ни тайник, ни пути к его поискам.
Находясь в отчаянии, Элизабет беспрестанно требовала от Ильи хоть каких-то действий. На что тот, разводя руками, повторял одну и ту же фразу: «Что я могу, если дальше сплошная стена».
– Не надо отчаиваться, – предпринял попытку успокоить француженку Владимир Николаевич. – Надо хорошо подумать и ещё раз всё проверить.
– Что, если разобрать камин? – понимая состояние Элизабет, внёс предложение Илья.
– Какой смысл? Знать заранее, что тайник там, тогда ещё куда не шло.
Мгновения ожидания тянулись настолько долго, что казалось ещё чуть-чуть и можно будет услышать звук натянутых до предела нервов.
Элизабет, прижавшись спиной к стене, выглядела бледнее самой стены.
Илья, находясь на стремянке, опершись рукой о камин, боялся пошевельнуться.
Владимир Николаевич, стоя возле дивана, наблюдал за действиями супруги, которая представлялась колдуньей, готовившей приворотное зелье. Вот-вот должно было последовать заклинание, означающее начало волшебства. Не хватало только тумана и ползущих по стенам теней приведений. Остальное точь-в-точь, как в сказке: тишина, затаённое дыхание и еле слышимое тиканье часов.