Французская вдова
Шрифт:
– Салют, муха-дрозофила! Я умирал, как ты улепетывала. Бегаешь плохо, но зато ругаешься хорошо! И бланш у тебя под глазом как настоящий. Настя тоже молодец. Отличный получится кастинг. Считайте, вы обе в деле. Кстати, еще не так уж и поздно… Хотите, я вас подхвачу, ударим по пиву? Только грим снимите, а то в приличное место меня с вами не пустят…
С утра Федор заехал в свой магазин, где его немедленно завалило делами, словно лыжника, попавшего под лавину. Он подписывал документы, общался
– Федь, нам тут заказ поступил от постоянного клиента, – сунула в кабинет голову Верочка. Она одна не боялась по-настоящему хозяйского гнева. Слегка побаивалась, да и только.
– На какую книгу? – заинтересовался Федор, поднимая голову от бумаг.
– Вот, я на листочке записала. Человек хочет старое издание Марка Твена. Книга тридцать шестого года, в переплете красного цвета. У него такая в детстве была.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Федор и пошевелил пальцами: давай, мол, бумажку.
Веруня храбро вошла в кабинет и протянула листочек. На нем ее круглым смелым почерком было написано: «Марк Твен. Приключения Гекль Бени Финна».
Федор не выдержал и захохотал.
– Беня Фин! – восклицал он сквозь слезы. – Фантастика, просто фантастика!
– Не знаю, почему ты смеешься, – гордо сказала Верочка, – но книжка нужна клиенту срочно, к дню рождения сына.
– Я понял, счастье мое, Веруня. Как же я по тебе соскучился!
– Я по тебе тоже, – удовлетворенно заявила та и ретировалась от греха подальше.
Если бы она читала Грибоедова, наверняка вспомнила бы бессмертную фразу: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Но бесхитростная Верочка с классикой знакома не была. Она просто чувствовала, что в те моменты, когда у Федора нестабильное настроение, от него лучше держаться подальше.
Однако не успела захлопнуться дверь, как в нее снова постучали.
– Да! – гаркнул Федор во всю силу своих легких. – Чего такое?
Дверь распахнулась, и все та же Веруня пискнула:
– К вам пришла Надежда Петровна!
И на пороге появилась его собственная мать – с сумочкой на локте, одетая с иголочки и потому похожая на звезду сериала о домохозяйках. Брови ее были высоко подняты.
– Почему ты так орешь, Федя? – спросила она, двигаясь навстречу сыну, который мгновенно вскочил на ноги.
– Мама! Каким ветром тебя занесло? – Федор искренне удивился, потому что родительница до сих пор появилась в магазине всего один раз, в день открытия.
У нее было столько собственных дел и интересов, что вникать в заботы чада ей оказалось просто некогда.
– Ты не отвечаешь на телефонные звонки, – обвиняющим тоном заявила Надежда Петровна.
– Серьезно? – поразился Федор. – Наверное,
– Я заехала к тебе домой, прослушала автоответчик, – гневно продолжала родительница. – И что же услышала?
– Что? – не понял Федор.
– Ты позвонил сам себе и сказал: «Я отправляюсь на охоту за хомяками». И что-то такое про девушек, которые исчезают в подъезде с горящей свечой. Что я должна была думать?!
– По-моему, я оставил очень внятное сообщение о том, где меня искать, если что-нибудь случится.
– И при чем здесь хомяки? – недовольно спросила Надежда Петровна, усаживаясь на заботливо подставленный стул.
– Мама, не волнуйся, все уже в прошлом. Я хотел завести маленького пушистого друга, но потом передумал.
– Лучше бы ты завел жену! – воскликнула Надежда Петровна, с неудовольствием оглядывая интерьер кабинета.
В этот момент мобильник Федора, над которым он колдовал во время разговора с матерью, заиграл летку-енку. Хозяин немедленно прижал его к уху.
– Привет-привет, – ответил он тем насмешливым тоном, который его мать так страшно не любила. – Да, я сейчас в магазине, но завтра меня не будет. И послезавтра не будет. Так что если хочешь пообщаться, то лучше приезжай сейчас. Да, я знаю, что пробки. Но у тебя-то что за проблемы? Села на метлу да прилетела.
– Федя! – укоризненно воскликнула Надежда Петровна, когда сын закончил разговор. – Ну что ты себе позволяешь? Так ты никогда не выстроишь нормальные отношения.
– Я хочу любые, даже ненормальные, было бы с кем, – проворчал Федор. – Мам, сделать тебе чаю?
– Нет, я пойду, – вздохнула Надежда Петровна. – Забежала на минуточку, просто чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. Я ведь понимаю, тут дел невпроворот.
Федор проводил мать до двери, позволил поцеловать себя в щеку, для чего ему пришлось согнуться пополам, и вернулся к своим бумагам. Однако как только занес ручку над очередным бланком, который нужно было заполнить, телефон зазвонил снова. «Тарасов», – высветилось на дисплее.
– Что? – спросил Федор, не здороваясь.
С Тарасовым они сегодня уже общались, и значит, режиссер звонит с новостями.
– Я в театре, – донесся до него далекий голос. – Валерьяныч все еще не появлялся. Я позвонил ему домой, он меня послал и трубку бросил. Сказал, в квартиру не впустит, не нужны ему никакие разговоры, он себя плохо чувствует.
– А на работу когда собирается выходить?
– Через пару деньков вроде. Тогда, говорит, и подходите со своими вопросами. Вредный дед, я же тебя предупреждал.
– Может, Марьяну к нему подослать?
– Да ты что! После того что случилось с его драгоценным браслетом, он ее наверняка видеть не захочет. А уж она-то точно к нему не пойдет, даже если я пообещаю отдать ей все главные роли во всех своих грядущих спектаклях.