Французская защита

Арамисов Анатолий Николаевич

Старичок чуть улыбнулся.

— Премного благодарен! — старомодное выражение прозвучало у него как-то непривычно. Глаз нового попутчика не было видно из-за черных стекол очков. Такие часто носят слепые люди.

Но его голос показался мне удивительно знакомым…

Я нагнулся ниже, чтобы посмотреть на гостя нашего купе, но старичок не снял шляпу и теперь был закрыт от меня полностью. Он присел на краешек нижнего сиденья и внимательно наблюдал за игрой.

Я снова откинулся на спину, и, заложив руки за голову, закрыл глаза. По доносящимся снизу возгласам

было ясно, что отставник опять побеждает. Попыхтев минут пятнадцать, здоровяк расстался со своей десяткой. Его снова сменил профессор, но, увы, с тем же успехом. Если кто думает, что, например, человек науки — математик, там, физик или еще кто — обязательно хорошо должен играть в шахматы, то он ошибается.

И наоборот, — очень сильные игроки часто просто не понимают такую науку, как математика…

Военный торжествовал.

— Так-с, ну, кто еще? Кто на новенького? А потом — хоп, хоп! Уноси готовенького! — торжествующе похохатывал он.

— Может, Вы тоже играете в шахматы? — бесцеремонно потряс замполит меня снизу за плечо.

Вот что я не люблю, так это фамильярности… Терпеть не могу. И сразу после грубого прикосновения в голове мелькнула шальная мысль: «Обуть его, что ли?»

Но я отогнал её. Не хватало еще связываться с любителями и портить им настроение на всю поездку. Волком же будут смотреть целые сутки, которые предстояло провести до Москвы.

— Да нет, немного только умею… — ответил я.

— Ну и все мы немного! Давай, студент, не дрейфь! Уменьшим ставку ввиду твоего возраста, сделаем студенческую скидку! — замполит заржал как конь, довольный своей шуткой.

— А можно я с Вами? — скрипучий голос старичка вывел вояку из состояния безудержного веселья.

— Вы? Дедушка! Но вам же, тяжело уже думать, наверное? Небось, к 90 годам подкатил возраст-то?

— Да нет, помладше я буду…

— Так мы ж, дедуль — на интерес играем… Сам понимаешь — без интересу какой толк? Чирик партия. Усёк?

— Ну, чирик, так чирик… — старичок порылся во внутреннем кармане пиджака и достал бумажку с профилем Ленина.

Игра началась.

Опять я слышал сквозь полудрему похохатывающий голос замполита. Он выиграл первую партию… Старик отдал деньги. Но не вышел из-за стола.

— Реванш хочу! — провозгласил он странно знакомым мне голосом.

— Ха-ха-ха! Хочешь? А денег у тебя хватит? — нагло спросил отставник.

— Хватит. Может, матч сыграем? — вдруг неожиданно предложил наш новый попутчик.

— О! Как Корчной — Карпов! — заржал вояка. — Давай! — с возбуждением налег он грудью на стол. — Только покажи свои деньги!

Старичок опять порылся в кармане пиджака и вытащил пачку замусоленных ассигнаций. У отставника упала вниз челюсть…

— Хмм… — при деньгах Вы дедушка, при деньгах, — глаза замполита жадно заблестели, — сколько партий матч играем?

— Давайте пять. Только после каждой партии ставка будет утраиваться. Хорошо?

— Утраиваться? — Замполит стал лихорадочно считать в уме необходимую сумму.

Выходило — в последней партии ставка была целых 810 рублей. Полугодовая зарплата трудового народа…

— Согласен! —

возбужденно прокричал отставник. — Деньги на бочку! Мои соседи оживленно зашевелились. Назревало интересное событие в потоке скучных часов под монотонный стук колес. Такое видеть им, вероятно, не приходилось.

Старичок положил на стол свою ставку и, нагнувшись к полу, вытащил из какой-то замызганной торбы шахматные часы.

— Давайте с часами — не возражаете? — тихо проговорил он. — Чтобы игра не сильно затягивалась…

— Ну, конечно, конечно, я люблю с часиками! И ты на кнопки, значит, тоже умеешь давить? — возбужденно расставлял фигуры замполит.

— Да руки еще работают чуть, — скромно отозвался старичок.

— Будете судьями и одновременно свидетелями! — отставник в предвкушении улыбался соседям по дороге. Приподняв белые часы старичка, послушал оба циферблата, посмотрел, как падают флажки на пике большой стрелки.

— Годится! Каков контроль? Блиц или побольше? — он явно был хорошо знаком не только с правилами, но и с маленькими хитростями шахматной игры.

— Давайте минут по десять — устраивает?

— Годится! Ну-с, вперед! — и замполит решительно двинул к середине доски королевскую пешку.

Я склонился опять к краю своего матраца и стал наблюдать за сражением. В проигранной перед этим партии старичок отдельными репликами предстал передо мною и своим противником как простой любитель, играющий постоянно где-нибудь на скамейке во дворике с такими же, как и он, пенсионерами. Слова «офицер», «тура», выражения «пешечка — не орешечка и назад не ходит», «Вот я уже потеряю сейчас свою королеву» (вместо ферзя), — казалось, выдали сразу же обычного «лоха», ничего собой не представляющего в серьёзной игре.

Но после первых ходов, сделанных морщинистой рукой старичка, я понял, что подо мною, — напротив ничего не подозревающего замполита, — сидит профессионал.

Я осознал это по одному его движению, мягкому и изящному — указательного пальца правой руки, неслышно переключившему черную кнопку часов…

Замполит не замечал этого в своем возбужденном состоянии, желании выиграть, вырвать у старого замухрышки неведомо откуда взявшуюся кучу замусоленных банкнот…

«Так, сейчас старик первую партию обязательно должен проиграть, нельзя ему спугивать добычу… Точно! Он «зевает» специально мат в два хода по первой горизонтали».

— Ха! Есть! — радостно вскричал, узрев «ошибку» соперника, замполит. Соседи, молчавшие до этого, зашумели.

— Ну, зачем Вам, мил-человек — дальше играть? Видите — он же легко побеждает Вас! — укоризненно покачал головой профессор. — Не играйте больше…

— Не надо! Тоже мне, адвокаты! Продолжаем! Уговор дороже денег! — лицо отставника покраснело.

— Да… да… Вы правы, — старичок спокойно расставлял фигуры, — а Вы неплохо играете! — похвалил он противника.

— А то! — зарделся замполит. — Я был лучшим игроком нашей 11-й гвардейской Армии. Меня даже посылали на первенство военного округа, — с гордостью сообщил отставник о своих спортивных достижениях.