Французские дети не плюются едой [секреты воспитания из Парижа]
Шрифт:
Даже те мои подруги, кто не работает, все равно пытаются пристроить детей в ясли. В качестве альтернативы рассматриваются ясли на неполный день или няня (на нянь выдают государственные субсидии, о чем подробно написано на сайте правительства).
У меня голова идет кругом. Станет ли мой ребенок агрессивным, не почувствует ли себя брошенным? Не нарушится ли привязанность между матерью и ребенком? Или, напротив, Бин социализируется, станет «живой и активной» и «получит квалифицированный уход», в чем не перестают уверять меня знакомые французы?
Впервые начинаю волноваться, что наш с Саймоном межкультурный
Решаю навести справки о детском учреждении со столь странным названием. Почему ясли? В яслях ведь Иисус родился.
Оказывается, история французских яслей восходит к 1840-м годам. Тогда заместителем мэра парижского Первого округа был Жан-Баптист-Фермен Марбо, амбициозный молодой адвокат, полный рвения служить людям. В разгар промышленной революции в больших городах, в том числе в Париже, было множество женщин, приехавших из провинции работать швеями и на фабриках. Марбо поручили провести инспекцию бесплатных детских садов для детей от двух до шести лет. Сделав это, он впечатлился: «Как прекрасно заботится общество о детях малоимущих!» Но ему не давал покоя другой вопрос: а кто заботится о детях до двух лет, пока их матери работают? Сверившись со списком малоимущих своего округа, Марбо нанес визит нескольким матерям. «Из дальнего угла грязного двора позвал я мадам Жерар, прачку. Та спустилась ко мне, не желая, чтобы я вошел в ее дом, ибо тот был слишком грязен для глаз моих (ее слова). В руках она держала новорожденного, а рядом стоял младенец полутора лет.»
Марбо выяснил: пока мадам Жерар стирает белье, ее дети остаются с няней. Это стоит 70 сантимов в день — примерно треть дневного заработка Жерар. Няня тоже из бедных; когда Марбо навестил ее, она как раз «занималась делом, приглядывая за тремя маленькими детьми на полу убогой комнатушки».
Для парижской бедноты XIX века подобное было далеко не худшим вариантом. Ведь некоторые матери попросту запирали детей в доме, а то и привязывали к кроватям на целый день. Детям постарше нередко поручали присматривать за младшими пока мать была на работе. Грудных отправляли к кормилицам, где условия подчас были и вовсе опасны для жизни.
И тут Марбо пришла в голову идея создать… ясли. (Название должно было вызывать ассоциации с уютными яслями, в которых родился младенец Иисус.) По мысли Марбо, эти ясли должны были стать местом, где детей до двух лет можно было бы спокойно оставлять на весь день. Финансирование — от обеспеченных спонсоров, которые занимались бы инспекцией. Марбо представлял себе это учреждение как скромное, но безупречно чистое помещение, где няни присматривают за младенцами и заодно читают матерям лекции о гигиене и морали. С матерей планировалось брать лишь пятьдесят сантимов в день. А те, чьи дети все еще находились на грудном вскармливании, могли приходить дважды в день и кормить малышей грудью.
Идея Марбо нашла отклик у властей. Вскоре созвали комитет для изучения проекта, и Марбо отправился на поиски спонсоров. Как всякий проницательный сборщик средств, он взывал
Марбо установил часы работы яслей — с пяти тридцати утра до восьми тридцати вечера (смена фабричного работника). Судя по его описанию, жизнь матерей в то время не слишком отличалась от распорядка мам сегодняшних: «Женщина встает в пять утра или раньше, одевает ребенка, успевает сделать кое-какие домашние дела, бежит в ясли и на работу… в восемь вечера спешит обратно, забирает ребенка и грязные пеленки, бежит домой и укладывает бедное дитя спать, затем стирает пеленки, чтобы к завтрашнему дню те высохли, и так каждый день! Как она все успевает?»
Доводы Марбо оказались убедительными, и вскоре на рю де Шайо в Париже, в помещении, предоставленном спонсорами, открылись первые ясли. Двумя годами позже их было уже тринадцать. Впоследствии число яслей продолжало увеличиваться.
После Второй мировой войны французское правительство продолжило открывать ясли под эгидой службы защиты матери и ребенка. Была создана официальная программа подготовки воспитательниц (по-французски — pu'ericultrice) — эти женщины специализировались по уходу за новорожденными и детьми младше двух лет.
К 1960-м годам малоимущее население во Франции уже не находилось в столь отчаянном положении, к тому же малоимущих стало меньше. Однако все больше мам из среднего класса теперь работали, и ясли стали для них привлекательной перспективой. За десять лет число мест в яслях почти удвоилось, достигнув в 1971 году 32 тысяч. Теперь, если матери не удавалось получить место в яслях, это было серьезным поводом для расстройства. Ясли вдруг стали обязательным пунктом программы для работающих мам.
Появились и разновидности яслей: неполного дня, «семейные» (организованные самими родителями), корпоративные (для сотрудников компаний). Под влиянием Франсуазы Дольто, убежденной, что дети — тоже люди, на уход за ребенком взглянули по-новому, перестав рассматривать его исключительно как попытку уберечь малыша от болезней и возможного влияния улицы. Вскоре к яслям стали применять модные в среднем классе словечки вроде «социализация» и «познание».
Впервые о преимуществах яслей я узнала, когда была беременна, — от Дитлинд, моей подруги, уроженки Чикаго, переехавшей в Европу по окончании колледжа. Дитлинд говорит по-французски без запинки и называет себя «феминисткой», что в ее устах звучит очаровательно. Она одна из немногих моих знакомых, кто действительно старается сделать наш мир лучше. Единственный ее недостаток — она совсем не умеет готовить. Ее семья не умерла с голоду лишь стараниями «Пикар», сети супермаркетов готовой еды.