Французский квартал
Шрифт:
— Нет, я никогда не была помолвлена. Слушай, а что, если мы сходим к Гарту вдвоем?
— Давай. Для меня лично семья очень много значит.
— Потому что в свое время ты лишился своей? — вырвалось у нее. — Ой, прости! Зря я сказала…
— Нет, отчего же? Ты сказала то, что думала. Да, я лишился своих родителей. И своей жены. Но семья для меня действительно очень много значит. Скажи, Селина, я тебе не нравлюсь?
Она рассмеялась было, но тут же закашлялась.
— Воды?
— Нет, спасибо. Ты мне нравишься ровно настолько, насколько сам хочешь мне
Легкая улыбка несколько оживила его серьезное лицо.
— Почему ты ни разу не была помолвлена? — спросил он. — Ты не хочешь выходить замуж?
— Отнюдь.
Возможно, если отвечать на его вопросы коротко, он отстанет…
— А для меня и брак тоже очень много значит.
— Хорошо, когда семья и брак так высоко ценятся мужчиной.
«Дурочка, кто тебя за язык тянет?»
— Ты иронизируешь? По-твоему, мужчина должен думать иначе, а если думает так, как я, то на самом деле это плохо? Да? — В его зеленые глаза больно было заглядывать, но, раз заглянув, уже невозможно оторваться. — Селина, что скажешь?
«Какая ему разница? Какое ему может быть дело до моего мнения?»
— Я с тобой полностью согласна.
— Я очень любил свою жену. Мы познакомились еще в школе. И никогда никого больше не любили.
«Зачем он все это говорит?»
— Почему ты мне рассказываешь?
— Потому что хочу, чтобы ты меня лучше узнала.
— Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что меня очень смущает этот разговор. И кроме того, я не понимаю…
Селина не договорила, потому что Джек внезапно остановился, а потом быстро опустился на пол у ее кресла. Селина взглянула на него сверху вниз, на его согнутые длинные ноги, открытое лицо… и он показался ей моложе… не таким уверенным в себе.
— Смерть Элизы явилась для меня страшным потрясением, — сказал он. — Я, по правде сказать, до сих пор не пришел в себя окончательно. Элиза… страдала от депрессии. Мне и в голову не приходило, насколько далеко зашла болезнь. А когда понял, уже было невозможно что-либо поправить. Ко всему добавилось еще и послеродовое характерное состояние. Она убила себя. Элиза убила себя, а моих родителей убили другие. Вот так.
Повинуясь невольному импульсу, Селина коснулась его лица. Все произошло как-то само собой. Сказать ей было нечего, а не отреагировать она не могла. Что ей было говорить? «Прими мои соболезнования»?.. Ничего глупее и придумать нельзя. Или может: «Всем известно, что твоих родителей убили»?.. В общем, она сочувственно улыбнулась, заглянув ему в глаза, и коснулась рукой его лица. А потом рука соскользнула на его плечо.
Он улыбнулся в ответ и вновь положил ее руку на подлокотник кресла, накрыв сверху своей.
— Спасибо. Собственно, я уже почти оправился от тех переживаний…
— Не может быть.
— Может. Я не лгу. Когда хочешь с кем-то сблизиться, не стоит врать. Я за честные отношения между людьми.
Селина соображала с трудом. Его ладонь обжигала, затмевая все остальное.
— Я тоже за честность… И не люблю притворство… За свою жизнь я навидалась притворщиков.
Его улыбка стала шире.
— Ты хочешь сказать, что отыскала во мне что-то достойное? То, что тебе даже может понравиться?
Селина отвела глаза.
— Я хочу, чтобы рядом с Амелией появилась женщина. Тилли — дар Божий, но в матери букашке она не годится,
— Если ты надумал вновь жениться, Джек, вряд ли у тебя возникнут какие-то сложности. Нисколько не сомневаюсь, что у твоего порога выстроится длинная очередь претенденток.
«Ну вот, он расценит эти слова как мое признание его мужской привлекательности…»
— А ты? Ты тоже?
— Я устала, — призналась Селина. — Мы так ничего конкретно и не решили. Но думаю, визит в больницу Святого Петра будет хорошим началом. Я рада, что ты одобрил.
— Да. Сделаем, как ты предложила, пойдем туда вместе. В нем произошла какая-то перемена. Правда, Селина еще не поняла, какая именно.
— В первое время после гибели Элизы я даже не задумывался о повторном браке. Второй брак, особенно после ухода из жизни Элизы, заведомо нес бы в себе большую опасность развода, а я не хотел подвергать Амелию такому испытанию.
«Ну хорошо. Хочешь еще поиграть? Давай поиграем».
— Развод — вещь естественная при определенных обстоятельствах. Жаль, конечно, когда рушится семья, но иногда лучше так, чем оставить все как есть.
— Если проявить разборчивость в выборе невесты, то и разводиться не придется. Эррол женился бы на тебе, если бы ребенок был от него.
— А Эррол и сделал мне предложение, — вдруг призналась Селина. — Я не успела дать ответ. Он погиб. Эррол предложил ей это сразу после того, как она рассказала ему о своей беременности. И Селина уже решила было согласиться, но Эррола не стало.
— А зачем ты взяла время на размышление?
— Не следует связывать себя узами брака только из чувства ответственности.
— Эррол хотел жениться на тебе только из-за ребенка? Селина устало прикрыла глаза. Джек все еще прикрывал ее руку своей.
— Думаю, не только поэтому. — Она не думала, а знала… — Просто сообщение о беременности послужило для него толчком.
Эррол даже хотел купить обручальные кольца.
— Ты не любила его?
— Не в этом смысле.
— Так-так… Давай-ка разберемся. — Его пальцы сомкнулись на ее тонком запястье. — Ты всего лишь хотела Эррола, а беременность была случайной… ну, бывает, недоглядели. И ты решила не выходить за него замуж, потому что считала, что не любишь его, а только хочешь, так?
— Я решила выйти за него замуж, — устало возразила она.
В комнате воцарилась тишина. Глаза Селины были прикрыты. Потом она услышала, как Джек вздохнул. В следующее мгновение он коснулся рукой ее щеки, и она, вздрогнув, открыла глаза. Он взял ее за подбородок, и Селина вновь торопливо зажмурилась.
— Посмотри на меня, прошу. Я хочу видеть твои глаза. Она медленно открыла их.
— Мне жаль Эррола. Жаль, что ты не полюбила его. Селина слабо улыбнулась и почувствовала, как душа ее наполнилась печалью.