Французский квартал
Шрифт:
— Мне тоже жаль, но сердцу не прикажешь.
Он медленно провел большим пальцем по ее щеке.
— А можно я сейчас что-то сделаю? Только не поднимай крика и постарайся обойтись без пощечины. — Он поднялся с пола и внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытаясь заглянуть в душу. — Ну ладно, все-таки рискну…
В следующее же мгновение их губы соединились. Поцелуй Джека Шарбоннэ был нежным и одновременно настойчивым. Он не пытался насильно разомкнуть ее губы, но при этом взял в руки ее лицо, не давая ей оторваться от него.
И
Она притянула его к себе ближе, и он подался ей навстречу. Они целовались и целовались и никак не могли остановиться. Селина ни о чем не думала, и ее ничто не волновало, хотя еще десять минут назад она и представить себе не могла, что когда-нибудь будет целоваться с Джеком Шарбоннэ.
Его пальцы скользнули вниз по ее спине, и волна небывалого наслаждения прокатилась по всему ее телу. Его мощная грудная клетка сдавила ее увеличившуюся за месяцы беременности грудь, и это было так сладко…
Наконец Джек оторвался от нее, по всей видимости, не без труда. Напоследок он медленно провел указательным пальцем по шелковистой коже ее шеи.
— Ты прелестная женщина. Неудивительно, что ты побеждала на конкурсах красоты.
Селина чуть нахмурилась.
— А я пытаюсь забыть, мне неловко вспоминать об этом.
— Знаешь ли ты, Селина, что вся светишься изнутри? Беременность даже заурядных внешне женщин делает красавицами, а ты незаурядная, моя милая…
«Моя милая… Интересно, он просто так это сказал или вложил какой-то смысл?»
— Наверное, мне пора домой.
— Я тебя провожу. Сайрус уже ждет?
— Да. Он выходил, но сказал, что скоро вернется.
— А Антуан? Он рассказал тебе то, что не успел сказать утром?
— Нет. Он был чем-то очень обеспокоен или расстроен. И сразу же после работы поспешил к жене. Они прекрасная пара.
Джек вдруг ни с того ни с сего положил свою огромную ладонь ей на живот.
— Ты не против? — спросил он, когда было уже поздно возражать.
— М-м… нет, наверное.
— Многим нравится прикасаться к чреву беременной женщины. Я думаю, это что-то вроде атавизма, сохранившегося с тех времен, когда ребенок был собственностью племени и каждый мужчина считал себя причастным к его зачатию.
— Возможно… — Она улыбнулась.
Он медленно провел ладонью по ее животу, а потом удивил Селину еще больше, когда вдруг приложился к нему ухом.
— Эй, кто там? Отзовись! Как тебя зовут? Селина рассмеялась:
— Глупый какой…
Она даже
— Вот погоди, когда он топнет ножкой, тогда и поглядим, кто из нас глупее! Ты понимаешь, что сейчас произошло? Что вообще происходит? — вдруг спросил он.
— Нет. Я же говорю: у меня все мысли в голове перемешались.
— Ты католичка…
— Да, и что? Ты опять про аборт? Я в любом случае стала бы рожать. Люди по-разному смотрят на это, но я — именно так.
— Здорово. Скажи, а как ты относишься к брачным контрактам?
Она свела брови.
— Порой такое просто необходимо…
— Ты лично оскорбилась бы, если бы тебе предложили подписать такой контракт?
— Не знаю… — Селина задумалась. — Возможно, я решила бы, что будущий муж мне не доверяет, а это, конечно, сознавать невесело…
— Я тоже так думал раньше. Но с тех пор ситуация изменилась.
Селина бросила на него вопросительный взгляд.
— Эррол никогда не предложил бы тебе подписать брачный договор, — проговорил Джек.
— Может, лучше не будем сейчас об Эрроле? У меня уже щиплет глаза от слез…
— Ладно, извини. Я просто, наверное, стал думать вслух. Но дело не в этом…
— Не в этом?
Селина вообще перестала понимать его.
— Я думаю, ты уже поняла, к чему я клоню… и какой у меня подход. Полагаю, этот шаг будет единственно разумным вариантом. И если мы принципиально договоримся, то уже через неделю сможем пожениться. Я знаю, ты меня не любишь, но зато нуждаешься во мне, а я сделаю все от меня зависящее… понимаешь? Как думаешь, твой брат сможет нас обвенчать? Если для тебя это важно, скажи.
— Обвенчать?! Нас?!
— Может, это запрещено церковью? Я не знаю… Он все-таки родственник…
Селина долго молчала. В голове у нее все смешалось. А Джек, чуть склонив голову набок, внимательно смотрел на нее. Затем он сжал ее ладони в своих.
— Я еще утром решил. Вообрази, никто даже не станет задаваться вопросом относительно отца твоего ребенка. Все подумают, что это моя работа. Позже мы, конечно, обсудим…
— Мы?! — Селина высвободила свои руки. — Ты сказал «мы»?!
— Селина…
— Замолчи! Все, больше ни слова, прошу! Он решил… Такие вещи не решаются одним человеком!
— Повторяю, это единственно разумный выход.
— Что?! Ну ты и наглец, Джек Шарбоннэ! Самодовольный болван!
ГЛАВА 13
Маленькая лесенка от узкой двери в коридоре вела на чердак. Только сначала нужно было прокрасться мимо комнат Тилли. Половицы под ногами то и дело скрипели, но, слава Богу, негромко. Выбравшись на лестницу, Амелия сразу же наглоталась пыли и закашляла. Закрыв рот рукой, она тотчас осторожно затворила за собой дверь, чтобы никто не заметил отсвета ее фонарика.