Французы на северном полюсе
Шрифт:
– Значит, артезианский колодец 82 , вырытый в далекой древности.
– Думаю, ни то и ни другое,– вмешался в разговор Мишель Элимбери.– Есть у меня на этот счет кое-какие соображения. Но я их открою вечером.
– Лучше сейчас,– сказал капитан.– Ты китобой, моряк опытный. Говори! Не робей! Ручаюсь, никто над тобой смеяться не станет.
– Вы очень добры, господин капитан… В таком случае я скажу. Непонятно, почему здесь нет ни рыб, ни птиц, ни животных…
Note82
Артезианский колодец – буровой трубчатый колодец, использующий
– Ты прав, Мишель. Мне самому это кажется странным.
– Так вот, я пришел к мысли, что это море вовсе не море, а просто соленое озеро с двойным дном.
– Браво, Мишель! Ты открыл первую часть тайны!
– Образовалось оно в большой льдине во время таяния. А место, где лот упал в глубину на двести метров, не что иное, как яма, через которую озеро сообщается с морем… Это я и хотел сказать, господин капитан.
– Молодец, Мишель! Уверен, что ты прав. Теперь остается узнать, как далеко простирается это озеро. Мы находимся на невысокой точке, и кругозор у нас самый ограниченный.
Двойная порция водки взбодрила матросов, и они налегли на весла.
Но к шести часам, пройдя сорок километров, выбились из сил и пришлось остановиться. Всего было пройдено девяносто километров, до полюса оставалось двадцать.
С разрешения капитана все вышли поразмяться после долгого сидения; выпустили собак.
А когда вернулись, привязали лодку, поужинали и легли спать. Каждый час сменялись часовые, следившие, чтобы суденышко не сбило плавающими льдинами.
За ночь ничего особенного не случилось. Проснулись в четыре часа утра.
Один лишь капитан был встревожен.
Во время дежурства он с помощью приборов вычислил широту и долготу и установил, что за время между двумя наблюдениями ледяные горы на юге и само море переместились на три минуты к востоку.
ГЛАВА 14
Первого мая 1888 года.– Мертвый кит.– Напрасные поиски.– Как сохранить документы об открытии.– Какие привезти доказательства? – Полгода ночь, полгода день.– Обратный путь.
Отклонение на три минуты, замеченное капитаном, не имело первостепенной важности. Компас не дает сбиться с правильного курса.
Было достаточно трех часов, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее лодку от точки, где проходит земная ось, при условии, конечно, что льды внезапно не придут в движение. Казалось, что препятствий, по мере приближения к цели, становилось все меньше, но сколько трудностей ждет отряд на обратном пути! Нужно будет отыскать прежние следы и добраться до лагеря, в котором осталось четырнадцать больных матросов со скудными запасами продовольствия, которых едва хватит, чтобы не умереть с голоду. Правда, думать о возвращении было еще рано. Прямо не верилось, что здесь, совсем рядом, как говорится, «стоит лишь руку протянуть», находилась эта таинственная точка, на поиски которой отправлялось столько экспедиций и ради достижения которой было отдано столько жизней. Неужели через несколько часов на полюсе, который не удалось покорить ни немцам, ни англичанам, ни русским, ни американцам, будет водружен трехцветный французский флаг в знак взятия этой твердыни, мирно завоеванной горсткой французов.
Эта мысль удесятеряла силы моряков, и они мечтали о том, как прославят свое отечество.
Стояла ясная
Обычно спокойный, де Амбрие был чем-то озабочен, и по мере приближения к заветной цели все больше и больше мрачнел.
Между тем никаких препятствий впереди заметно не было. Все реже попадались льдины. Лодка легко скользила по гладкой, словно зеркало, воде.
Матросы, видя, что капитан чем-то взволнован, хранили молчание и больше не перебрасывались солеными шуточками. скрашивающими однообразие долгого путешествия. Лишь иногда слышались тихие вздохи и плеск весел.
Собаки, сбившись в кружок, отдыхали в блаженной лени, «пригревшись» на солнышке при минус двенадцати градусах. Это была настоящая весенняя температура, которая заставляла псов высовывать языки, настолько эти северные животные привыкли к жутким полярным морозам.
Прошло часа два.
Торжественный момент приближался. Капитан то и дело вставал, всматриваясь в горизонт.
Через четверть часа он вздохнул с облегчением.
Над зеленоватой водой возвышалась темная масса.
– Наконец-то! – прошептал он едва слышно.– Фортуна повернулась ко мне. Быть может, дело всей моей жизни увенчается успехом.
Нетерпение де Амбрие росло. Глаза лихорадочно блестели, движения стали резкими. Он не спускал глаз с черной точки, которая быстро увеличивалась.
– Стоп! – скомандовал он.
Лодка остановилась. Матросы удивленно взглянули на капитана.
– Мои отважные друзья! – произнес он дрогнувшим от волнения голосом.– Если я не ошибся в расчетах, мы у заветной цели. Все препятствия позади. Там, где мы сейчас находимся, нет ни широты, ни долготы… Это мертвая точка, ось, вокруг нее вращается Земля. Мы на Северном полюсе!.. Да здравствует Франция!..
– Да здравствует Франция! – что было силы закричали матросы и подняли весла, капитан трижды взмахнул национальным флагом.
– Мне казалось, тут должен быть хоть маленький островок земли, но я ошибся. Видите впереди скалу? Там мы и оставим письменное доказательство об успешном завершении нашей экспедиции. Вперед, друзья! К скале! Это последнее наше испытание. После него подумаем о возвращении.
Справедливости ради следует сказать, что матросы были близки к разочарованию. Ведь ничего особенного они на полюсе не увидели. А сколько потрачено сил, сколько жертв принесено! Зато де Амбрие был счастлив. И, глядя на него, матросы не могли не радоваться. Скала все приближалась, и уже можно было ее рассмотреть. Вытянутая вверх, без выступов и шероховатостей, она имела в длину не более двадцати пяти метров.
Когда до скалы осталось метров сто, Мишель Элимбери вскричал:
– Черт побери!..
– В чем дело? – спросил капитан.
– Мы ошиблись! Это не скала…
– Что же тогда?
– Кит, самый настоящий, только мертвый. Баск оказался прав.
Подойдя ближе, все увидели полуоткрытые неподвижные глаза, громадную пасть, необъятное туловище.
Как очутился этот исполин в краю, где не осталось ничего живого? Сколько он вытерпел мук, прежде чем погибнуть?
Китолов по привычке ткнул тушу в бок крюком и тотчас же его выдернул. Из пробитого отверстия со свистом вырвалась зловонная струя, к горлу матросов подступила тошнота, и они поспешили отвести лодку подальше. Кит, видимо, погиб еще летом, стал разлагаться, а зимой замерз. Он еще долго оставался бы в таком состоянии, не наткнись на него моряки. Прямо у них на глазах «скала» стала уменьшаться, постепенно погружаясь в воду и вздымая волны, а вскоре совсем исчезла.