Франкенштейн: Антология
Шрифт:
Сейчас Чарли задумался о создании Оскару пары, но этому, естественно, препятствует все та же банальная проблема — отсутствие материалов. Он приглядывается — покуда теоретически — к тетушке Матильде, но поскольку старая леди, похоже, проживет в добром здравии еще лет двадцать, то, видимо, тот миг, когда благодушное самодовольство научного мира встряхнет рождение Монстра-Сделай-Сам, сделанного самими монстрами, откладывается.
Кстати, если вдруг у вас имеется никчемная дряхлая родственница — вы уж черкните мне пару строчек.
БЭЗИЛ
Лучше умереть
Дебютом Бэзила Коппера в жанре хоррор стал рассказ, опубликованный в «Книге ужасов от „Pan“. Пятый выпуск» («The Fifth Pan Book of Horror Stories») в 1964 году. С тех пор как в 1970 году Хоппер решил полностью посвятить себя писательской деятельности, он опубликовал сборники «Еще не в сумерках» («Not After Nightfall»), «У изголовья зла» («From Evil's Pillow»), «Под эхо шагов» («When Footsteps Echo») и «Дальнейшее — тьма» («And After the Dark»).
Он написал более пятидесяти триллеров о частном детективе из Лос-Анджелеса Майке Фарадее. Среди романов Коппера «Огромное белое пространство» («The Great White Space»), «Проклятие насмешников» («The Curse of the Fleer»), «Некрополь» («Necropolis»), «Волчий дом» («The House of the Wolf») и «Черная смерть» («The Black Death»). Миннеаполисское издательство «Fedogan & Bremer» переиздает в твердой обложке его произведения, посвященные приключениям героя а-ля Шерлок Холмс, созданного Августом Дерлетом: уже вышли «Подвиги Солара Пенса» («The Exploits of Solar Pons») и «Мемуары Солара Понса» («Recollections of Solar Pons») (обе книги с иллюстрациями Стефани Кейт Хоукс). Коппер также написал статью о Дерлете и серии «Солар Лоне» для американского издательства и еще одну, о ликантропии, для американского журнала.
Нижеследующий рассказ перекликается с известным произведением автора, повествующим о коллекционировании кинофильмов, — «Отпечаток в янтаре» («Amber Print»)…
— Лучше умереть! — возбужденно воскликнул Роберт, когда Борис нажал рычаг.
Лаборатория в башне взорвалась пламенем и рассыпалась в прах.
— Круто! — сказал Роберт, привстав, чтобы приглушить звук, когда по экрану поползли финальные титры «Universal».
Джойс, как раз просунувшая голову в дверь кирпичной пристройки, где муж устроил свой кинозал, зевнула, глядя на сотни жестяных коробок с пленками, выстроившихся вдоль тридцатифутовой стены, и на металлические полки, на которых бликами отражался свет экрана. Обычно архивные сокровища Роберта были задернуты шторой, но в тот вечер он почему-то забыл их закрыть. Когда в проекторе докрутились последние метры пленки, в комнате зажегся свет.
— Ты, наверно, в сотый раз смотришь «Невесту Франкенштейна», — устало сказала Джойс.
Глаза Роберта сияли.
— И до конца года посмотрю еще раз сто. Классика не стареет!
Джойс покачала головой:
— Чай готов. Можно надеяться, что ты сегодня подстрижешь газон?
Роберт изобразил притворное раскаяние:
— Едва ли. У меня еще две невскрытые
— Я по горло сыта живыми мертвецами, — проговорила жена, и в ее голосе прорезалась сталь. — Эта коллекция тебя убьет.
Роберт хихикнул, зачарованно уставившись на две большие коробки рядом с креслом для просмотра.
— Какая смерть!
Дверь захлопнулась, отрезав продолжение, и он, несколько смущенный, выключил свет и прошел в дом. Пара пила чай в молчании, взгляд Джойс обжигал ему щеки. Привлекательная темноволосая женщина тридцати шести лет с трудом сдерживала раздражение. Муж тратит деньги на никому не нужную коллекцию фильмов, а ей, чтобы оплачивать счета, приходится вкалывать на нудной секретарской должности.
Роберт раскрошил в чай кусочек тоста и с удовольствием съел.
— Думаю, в посылке «Ночь живых мертвецов», — заговорил он наконец. — Мы ее давно ждали.
— То есть ты ждал, — с намеком подчеркнула жена.
Она встала, чтобы собрать посуду, всей спиной выражая крайнее неудовольствие. Задержалась у буфета, отрезав себе тонкий ломтик сливочного гато, который они начали за обедом.
— Я сегодня вернусь поздно. У нас совещание, а потом мне надо будет кое-что допечатать.
— Не забудь ключи, — рассеянно бросил Роберт, мысли которого уже заняты были пакетами, дожидавшимися в кинозале на дальнем краю сада. Он любовно глянул на крышу пристройки, видневшуюся сквозь арку с вьющимися розами за французским окном. — Может, я буду там.
Глаза Джойс, стоявшей с ножом в тонкой ухоженной руке, блеснули сдерживаемым гневом.
— Тебе не отрезать?
Роберт покачал головой:
— Лучше еще чашку чая, будь добра.
Джойс наливала ему чай в том же тяжелом молчании, под однообразное негромкое гудение механической косилки за окном.
— Кстати, — кисло заметила она, — Карлофф не говорил: «Лучше умереть». Ты столько раз смотрел, а до сих пор не запомнил диалогов.
— О, — сказал Роберт и криво усмехнулся.
Она впервые заметила, как неприятно и потрепанно он выглядит в свои сорок.
— Ну, — проговорил он наконец как-то торжествующе, — если не говорил, так должен был сказать!
Джойс отвернулась, чтобы он не увидел ее лица, и, сдерживая ярость, поставила чайник на железную подставку.
Она вышла из комнаты, не попрощавшись. Когда она была уже в коридоре, зазвонил телефон. Джойс быстро обернулась, убедилась, что дверь в столовую закрыта плотно.
— Привет, милая.
Она сразу узнала голос. Покраснела и быстро прикрыла трубку ладонью.
— Сколько раз тебе говорить, Конрад, не звони сюда!
— А что, он дома?
Она натянуто улыбнулась его испугу:
— Не волнуйся, пьет чай в столовой. Увидимся сегодня, как договаривались.
Услышав шаги Роберта по паркету, она поспешно положила трубку. Когда он открыл дверь, жена надевала легкий дождевик перед зеркалом.
— Из конторы, — ответила она на его невысказанный вопрос. И ядовито улыбнулась. — Надеюсь, ты не слишком разочарован, что это не кто-то из твоих любимых торговцев фильмами.