Франкенштейн: Антология
Шрифт:
Урод остановился перед стойкой, за которой стоял Ноалль. Трактирщик смотрел на нового посетителя с нескрываемым отвращением.
Волосатая лапа бросила на прилавок несколько серебряных монет. Рот открылся, и из него вырвалось невнятное ворчание.
Эти звуки вызвали у крестьян нервные смешки. Рот скривился, перекосился и с натугой выговорил несколько искаженных, но разборчивых слов:
— Вина… хозяин хочет вина.
Ноалль, неприязненно косясь на покупателя, смел в ладонь и пересчитал монеты.
— Вина, значит? И что бы тебе с твоим хозяином отсюда не убраться? Звали вас сюда?
Урод
Брат Вилли Карев крикнул со своего места:
— Скажи, скажи ему, Ноалль! В нашем богобоязненном селении не нужны отродья Сатаны!
Ноалль мрачно рассмеялся:
— Вино я продам. Но скажи хозяину, что нам здесь такие, как он, не нужны.
Его поддержал одобрительный хор:
— Убирайся, бабуин!
— Кривоногий!
— Черт!
Крестьяне с хмельной отвагой забрасывали зверочеловека оскорблениями, а тот стоял, глядя на них исподлобья.
Том Дженнер, перебравший рому, шатнулся к молчавшему Гуго и ткнул в него пальцем.
— Бьюсь об заклад, с такими ножками ты отличный танцор! — дружески шепнул он, вызвав взрыв хохота у всей компании.
Гуго свирепо оскалился.
— Вина, — с тупым упрямством повторил он.
— Что это он лопочет, Том? — осведомился Ивен Трегорран.
— Вина, говорит, хочет.
Том Дженнер бросил на стойку монету.
— Налей ему, хозяин, — властно приказал он. Ноалль замялся:
— Не лучше ли оставить его в покое, Том?
— Дай ему вина.
В руке Гуго оказался стакан.
Урод с подозрением принюхался и осушил его залпом.
— Вино… хорошо, — промычал он, распробовав. Ему ответили хохотом.
— А теперь, — оборвал его Том Дженнер, снова ткнув пальцем, — теперь покажи, как на таких ножках танцуют хорнпайп или джигу.
Гуго непонимающе пялился на него. Том схватил скрипку и заиграл.
— Давай! — выкрикнули несколько голосов. — Пляши, пляши!
— Что, танцевать не умеешь? — презрительно спросил Ивен Трегорран и сам выдал несколько неуклюжих коленец.
Гуго с удивлением следил за ним, потом как будто сообразил, чего от него хотят. Рот его искривился в гримасе, означавшей у него улыбку.
Она заковылял на коротких ногах, издавая дикие звуки — для него это был смех.
Все быстрее играла скрипка Вилли Карева.
Все быстрее переступал ногами Гуго.
И вдруг, споткнувшись, мешком повалился к ногам Брайана.
Несчастное создание лежало, постанывая, среди раскатов смеха. Поднялось на ноги, ухватившись, чтобы подтянуться, рукой за край стола, за которым сидели Брайан с Элен. Брайан с удивлением увидел, что рука эта — хорошей формы, с тонкой кистью и длинными чуткими пальцами. На тыльной стороне ладони он заметил татуировку: морская дева восседала на двух китах, играя на дудочке. Татуировку пересекала яркая белая черта, в которой молодой врач распознал шрам. Рука удивила Брайана тем, что никак не сочеталась с обликом этого гротескного тела. Инстинктивно он перевел взгляд на другую руку Гуго и увидел, что она так же толста и уродлива, как остальное тело: волосатая, с толстыми тупыми пальцами.
Он готов был заговорить об этом, когда дверь трактира распахнулась со страшным грохотом.
Высокая мрачная фигура барона, с головы до ног одетого
— Гуго, — рявкнул барон. — Komm mit! [26]
Слуга, подобно побитой собаке, заковылял к барону и присел у его ног.
Барон прошел к стойке и взял две бутылки вина, налитые для несчастного создания Ноаллем.
26
Ко мне! (нем.)
— Мое, я полагаю?
Голос барона звучал мягко, почти вкрадчиво.
— Да, сэр.
— Хорошо. Не хотите, чтобы Гуго еще для вас поплясал?
Холодный взгляд светлых глаз сверлил трактирщика.
— Мы просто шутили, сэр. Просто шутили!
— Да? Шутили?
Повисла неловкая пауза.
— В будущем, когда я пришлю сюда своего слугу, вы будете обращаться с ним уважительно. — Голос барона вдруг стал резким. — Если я услышу, что кто-то его обидел, я сам возьмусь за хлыст, и жене этого человека достанется зрелище бесконечно более уродливое, чем лицо Гуго. Verstehen? [27]
27
Понятно? (нем.)
Барон развернулся на каблуках и исчез в темноте. Гуго, припадая к земле, засеменил следом.
Все еще в тишине Брайан обернулся к Элен и вскрикнул от удивления. Девушка была в обмороке.
С помощью протрезвевшего Тома Дженнера ее быстро отнесли домой и устроили перед огнем в гостиной.
Она горестно рассмеялась, когда Брайан склонился к ней, чтобы пощупать пульс.
— Кажется, обмороки входят у меня в привычку. Брайан жестом отпустил миссис Тревитик, стоявшую наготове с нюхательной солью.
— Откиньтесь и отдохните, Элен. Не тревожьтесь. Но в глазах девушки полыхнуло пламя.
Она схватила и до боли сжала руку Брайана:
— Вы видели его ладонь? Брайан кивнул:
— Вы о странной татуировке? Элен сглотнула, словно от боли:
— Да-да, это она!
— Я удивился, что такое существо, как Гуго, украшает себя татуировками, — улыбнулся Брайан. — Но что с того?
— А шрам вы видели?
— Да.
Девушка прижала ладонь к губам и сдавленно вскрикнула. Встревоженный Брайан склонился к ней:
— Элен, в чем дело?
— Брайан, эта рука… рука! Это была рука отца! Брайан потянулся пощупать ей лоб.
Не слишком горячий. И пульс, хотя и частил немного, не указывал на жар.
— Вы слышали? — настаивала девушка. — Я сказала, это была рука моего отца.
Брайан закусил губу:
— Я вас слышал, но не уверен, что понял. Девушка задохнулась в изнеможении:
— Я сказала не больше и не меньше, чем хотела сказать. Это ужасно! Ужасно!
— Вы хотели сказать, что у вашего отца была такая же татуировка? — с удивлением переспросил Брайан.