Франкенштейн: Антология
Шрифт:
Брайан поднес палец к губам и тихо обратился к Пенкарро:
— Отсюда надо двигаться молча. Боюсь, он ждет нас и приготовился к обороне.
Старик кивнул. Они перелезли через ворота и беззвучно спрыгнули на землю по ту сторону.
Брайан прошел вперед, держась в стороне от заросшей тропы, по которой проходил в прошлые разы. Отягощенные оружием мужчины пробирались к дому.
Из лесу они вышли на залитую лунным светом лужайку. Брайану казалось, что он изучил ее до последнего дюйма — столько раз он пересекал ее за один день.
К
Входя, они услышали крик, донесшийся из глубины дома.
— Мисс Элен! — воскликнул Пенкарро.
Брайан бросился бежать по темному коридору, крича через плечо:
— Скорей! В погреб!
Они промчались через помещение для слуг. Викарий, задыхаясь, сбежал за молодым врачом по ступенькам в следующий зал и сквозь обитую железом дверь в огромную пещеру лаборатории. Они остановились на верхней ступени лестницы, откуда сквозь арки виден был каменный пол. У обоих сердце замерло при виде Элен, привязанной к хирургическому столу посреди пещеры. Барон стоял над ней со сверкающим скальпелем в руке.
Глава десятая
Он резко вскинул голову, и его бледные холодные глаза полыхнули яростью, какой Брайан не ожидал от этого человека. К счастью, Элен была без сознания.
Несколько мгновений лицо барона отражало борьбу чувств, но вскоре снова застыло привычной для него бледной маской. Тонике губы растянулись, обнажив зубы.
Приступ безумного смеха сотряс все тело барона. Брайан шагнул к нему.
— Назад! — завопил барон, размахивая скальпелем. — Назад, или она умрет!
Брайан опустил руки, но не выпустил рукояти сабли.
— Что дальше, Франкенштейн? — тихо спросил Пенкарро.
Барон захихикал:
— Франкенштейн! Вы произносите это великое имя с презрением, друг мой. Но однажды оно заставит мир содрогнуться. Франкенштейн, величайший ученый, какого знал мир. На колени, на колени, псы, ибо перед вами Бог!
Пенкарро закусил губу.
— Он совершенно сумасшедший, — шепнул он. — Доводы разума бесполезны.
Молодой врач кивнул.
— Нельзя ли сбить его прежде, чем он доберется до Элен?
— Нет, нельзя рисковать ее жизнью.
Барон подозрительно уставился на них:
— О чем это вы шепчетесь?
Брайан покачал головой:
— Ни о чем. Но что вы делаете? Зачем захватили мисс Треваскис?
Злобная усмешка исказила черты барона.
— Так, мой юный друг. Так ты задумал отнять у меня и мисс Треваскис? Как отнял жену? Говорю тебе, Гуго…
Брайан быстро взглянул на Пенкарро, но тот пожал плечами.
— Меня зовут не Гуго. Гуго мертв. Разве вам мало этой мести?
Барон озадаченно нахмурил лоб:
— Гуго мертв?
— Да, — подтвердил Брайан.
В голове у него зародился план. Если удастся отвлечь барона, быть может, они с Пенкарро успеют броситься к Элен и заслонить ее от скальпеля.
— Гуго не умер! Ты — Гуго! — взвизгнул барон. — Но…
— Я не Гуго, — настаивал Брайан. — Гуго лежит мертвым под скалой… там.
Барон обернулся вслед его жесту, и Брайан воспользовался моментом, чтобы сделать еще шаг вперед.
Франкенштейн вновь с подозрением взглянул на него.
— Меня не обманешь, — сказал он. — Тебе следовало бы знать, Гуго…
— Я не Гуго, — твердил Брайан. — Гуго лежит там. Взгляните сами.
Барон приосанился.
— Меня не обманешь, — снова отчеканил он.
— Можете убедиться сами. Загляните под обрыв.
Поколебавшись, барон отошел к устью пещеры.
— Пора! — крикнул Брайан.
Они сбежали по ступеням раньше, чем барон с криком ярости отскочил назад и занес руку со скальпелем над девушкой. Пенкарро, с проворством, невероятным в его годы, первым подскочил к столу и кулаком ударил барона по руке.
Скальпель отлетел на пол.
Барон вскрикнул от боли и, зажав поврежденную кисть, повернулся за скальпелем.
В этот миг Брайан стоял у стола и отсоединял ремни, которыми была пристегнута Элен. Он отнес бесчувственную девушку к подножию лестницы. Она была под наркозом, врач уловил запах эфира. Уложив ее под лестницей, он вернулся на помощь к Пенкарро.
— Что нам с ним делать? — спросил пастор, махнув рукой на барона, лихорадочно рывшегося среди ящиков в поисках отлетевшего скальпеля.
Когда они двинулись к нему, барон, зарычав, отскочил назад.
Протяжный вой ответил его крику.
Глаза барона сверкнули демоническим светом. Он прыгнул вперед и сдвинул засов большой деревянной клетки.
Из темного ящика вырвалась собака, кошмарное творение Франкенштейна.
Пенкарро, стоявший впереди Брайана, закричал от ужаса и изумления и заслонился руками. Собака бросилась на него. Даже Брайан, видевший ее прежде, не мог совладать с ужасом, когда массивный черный зверь оказался под светом фонаря. Это была гончая, черная, как гагат. Из ее горящих раскаленными углями глаз, казалось, вырывалось пламя. По оскаленным клыкам с морды стекала слюна, окрашенная кровью от сырого мяса, которым кормил ее барон.
Злобное рычание, сменившееся устрашающим воем, приковало к месту Брайана и Пенкарро.
Жуткая тварь, размерами не уступавшая льву, сбила пастора, как глиняную фигурку.
У старика хватило все же самообладания, чтобы рукой оттолкнуть смертоносные челюсти и морду с маленькими, утопавшими в глазницах глазами, словно обведенными огненными кругами. Зубы несколько раз щелкнули у самого горла Пенкарро.
Брайан, выйдя из оцепенения, бросился вперед с саблей в руке, но пастор и пес, сцепившись, катались по полу, и он не мог выбрать мгновения, чтобы пронзить зверя. Он успел заметить, что барон, воспользовавшись борьбой, скрылся из пещеры.