Франкенштейн (илл.)
Шрифт:
Я поднес к глазам подзорную трубу и вскрикнул от радости. Темное пятно оказалось санями. В них сидело безобразное существо, очертания которого я слишком хорошо знал. Слезы застлали мне глаза, и я громко заплакал от радости.
Два дня гнался я за чудовищем, но я не мог преодолеть ту милю, что попрежнему нас разделяла.
Виктора предупреждают об опасности.
И
Эти трещины тотчас наполнялись водой и сливались с бушующим морем. Море теперь отделяло меня, на моей крошечной льдине, от ускользавшего врага.
Скоро он окончательно скрылся из виду, а я остался умирать мучительной, страшной смертью. Сани станут мне гробом, лед — мне могилой!
Я сидел, обреченный, на льдине, и сам не знаю, сколько времени так прошло. Все собаки мои, за исключением одной, поумирали. Запасы еды у меня все вышли, я совсем погибал, когда увидел ваше судно. Я и не думал, что так далеко на север заходят суда…
Я сломал сани, соорудил из них подобие весел и подгреб свою льдину поближе к вашему кораблю. Но как ни был я слаб и близок к смерти, я решил, что, если вы держите курс на юг, я не поднимусь к вам на борт. Я не мог окончательно расстаться с мыслью догнать своего врага. Но вы направлялись на север, и я дал вам меня спасти.
Враг ускользает.
Вы спасли мне жизнь, Роберт, вы и ваши матросы, и хоть я изнурен пережитыми испытаниями, я твердо намерен и впредь искать его…
Роберт, друг мой, вот и конец всей повести. О, если бы мне дожить до того часа, когда я поймаю его, когда он погибнет от моей руки. Если же нет… если я умру, так его и не поймав, обещайте мне, Роберт, что найдете его и за меня отомстите. Только помните — если он вдруг окажется перед вами, не слушайте ничего, что он станет вам говорить. Этот мерзавец бывает таким убедительным. Не верьте ему. Сразу его убейте!
"Вы спасли меня".
ГЛАВА 22. Долгожданный покой
"Вы с ума сошли, Роберт?"
Странная, пугающая история Виктора Франкенштейна подошла к концу. Роберт Уолтон смотрел на него, потрясенный. Он испытывал глубокое уважение к научному гению своего молодого собеседника. Он горячо ему сочувствовал, он его жалел. Но и любопытство его было задето.
— Виктор, — спросил он, — а вы не могли бы мне рассказать,
— Да вы с ума сошли, Роберт? Неужто вы хотели бы тоже создать другое такое же существо? Подумайте только — что могло бы тогда случиться! Если еще один такой негодяй станет мучить человечество! Нет, никто никогда не узнает мою страшную тайну. Она умрет вместе со мной!
Шли недели, а никаких перемен не замечалось в этих льдах, окруживших судно. По-прежнему они грозили вот-вот его затереть.
Силы день ото дня оставляли Виктора, он теперь не мог уже подниматься с постели, выходить на палубу, чтобы высматривать сани врага или дышать воздухом.
Потом однажды вдали прошелся такой гром, что он переполошил всю команду. Гром возвещал о том, что лед тронулся, ломались огромные льдины. А еще через два дня для судна открылась водная тропа. Они были спасены!
Вот капитан Уолтон отдал приказ поднять паруса, и вся команда ему ответила громким восторженным криком. Радостный капитан поспешил вниз, в каюту к Виктору, чтобы сказать ему, что они наконец-то возвращаются к английским родным берегам.
— Нет, вы не можете туда воротиться, — едва выговорил Виктор. — Сперва вы должны мне помочь его найти.
Лед тронулся.
Капитан печально покачал головой и сказал:
— Нет, я больше не могу подвергать моих людей таким лишениям и опасностям. Пожалуйста, постарайтесь понять это, Виктор. Я не могу подчинять моей жажде исследований или вашей жажде мести судьбы людей, мне доверившихся.
— Тогда возвращайтесь, но меня здесь оставьте. Задача моя не исполнена. Я сам знаю, я слаб, но я не сдамся.
С этими словами он попытался приподняться с постели, но тотчас бессильно рухнул на подушки и потерял сознание.
Когда Виктор пришел в себя, он с трудом дышал и совсем не мог говорить.
Призвали судового врача. Тщательно осмотрев тяжело больного, он сообщил капитану свое печальное заключение:
— Жить ему осталось всего несколько часов, сэр, — сказал он. — Тут медицина бессильна.
Роберт сидел у постели Виктора и, не отрываясь, смотрел на человека, которого он успел полюбить.
"Ему осталось жить несколько часов".
Скоро веки умирающего затрепетали, и он прошептал:
— Подойди поближе, мой друг, у меня совсем не осталось сил. Я знаю, я умираю, и хочу, чтобы ты знал — жажда мести моя прошла.
Теперь я понял, я сам виноват, я создал его и покинул. Я обязан был присмотреть за тем, чтобы жизнь у него была лучше, чтобы он узнал любовь и счастье. Да теперь о чем говорить. Уж поздно! Но я ответствен перед всем человечеством, за преступления, которые он может еще совершить. Я не смогу остановить его. Но я снова тебя прошу — сделай это вместо меня!