Франкфурт 939
Шрифт:
«А это окончательное решение? Уверен? Может, тоже купить рыцарский титул? Тогда дети родятся благородными. Глядишь, кто из потомков собственным замком разживётся. Да, есть над чем подумать. Сколько на это нужно денег? Много. В замковом гарнизоне столько не платят. Рано пока меняться к лучшему, нужно ещё немного в дерьме поплавать».
Забавно, а ведь сперва он не хотел заниматься незаконным промыслом. Помнится, чуть не поссорились с Эдом, когда он в первый раз предложил. Его тогда вполне устраивал скудный оклад. Учитывая, что они с женой в неделю проедают лишь двенадцать-пятнадцать серебряных, у них ещё и сбережения копились. Но дом, в котором
А раньше жили на отшибе в халупе из двух комнат. Зато тогда друг к другу были ближе. Из-за секретов меж ними выросла стена, а ещё она всё никак не может забеременеть. Но Тео её не разлюбил, нисколько, всё также ласков и заботлив, цветы ей носит, одежду покупает. А толку-то, в общении холод и пустота. Она прекрасно понимает, на что они живут, но вопросов не задаёт, лишь тревога и укоризна во взгляде появились. Вот и выходит, что ни о работе поболтать, ни о хозяйстве, ни о житейских мелочах, а пустой трёп Тео никогда не давался.
У Эда лучше получается, вот они и общаются как старые друзья. Даже немного обидно. С Томасом и то порой перекинется парой слов, а ведь он разговаривает с ней как с мужиком, хоть и провожает жадным взглядом. Глаза бы ему выколоть, но чёрт с ним, пусть глазеет и завидует, большего не получит. Матильда Тео не изменяет, нет. Не с Томасом уж точно, а Эд не так глуп, чтобы злить лучшего друга. Друга с очень большим ножом.
Такое чувство, что они втроём на ней женились. Эд ей собеседник, с Тео она спит, а Томаса нянчит. Надо бы прекращать, а то Садом какой-то.
Томас, кстати, уже вернулся и о чём-то шепчется с Эдом, а Бернард всё убеждает Тео завязать с грязными делишками. Потом капитан стражи ушёл. На вновь прибывшего не обратил внимания, даже когда тот поздоровался.
– Что он хотел? – спросил Томас.
– Узнавал, какие цветы ты любишь. Думаю, хочет приударить, – с каменным лицом ответил Тео, из-за чего Томас и впрямь поверил. Смутился, даже испугался, но когда Эд засмеялся, понял, что шутка, и с облегченьем улыбнулся. Потом сообразил-таки, что это издёвка, и нахмурился. Хм, уже должен бы пропищать что-то в отместку, а он молчит. На него не похоже.
– Ну что, забрал? – поинтересовался Тео.
– Эм-м… Тут такое дело, – замямлил он. – Их там нет.
– В смысле нет?! – взревел Эд.
– В смысле там, где мы их спрятали, пусто.
– Идиот, и какого хрена ты мне тут рассказывал про какую-то девку со здоровенными сиськами? Это, по-твоему, важнее?!
– Я ждал пока Бернард уйдёт! – обиженно закричал в ответ Томас. Опять никто не оценил его стараний.
– Пи…ц, – только и смог выдавить из себя Эд, закрыв глаза рукой.
Глава 10
Саид позавтракал в общей трапезной. В это время здесь только военачальники герцога Эбергарда. В основном, безземельные рыцари, вторые и третьи сыновья баронов, да графов. Сражаются в надежде получить надел. Сейчас они никто, ещё не стали надменными и властными, а значит – с ними проще подружиться.
Ещё был
Свиньи скоро проснутся. Пока умоются и приведут себя в порядок, будет ближе к полудню. Набьётся их тут полный зал, и понеслось. Крики, споры и поросячий смех. И всё между собой на родном языке под боком у того, о ком говорят. Франки с франками, испанцы с испанцами, арабы с арабами, а византийцы с византийцами. Саид лишь раз лицезрел этот балаган и с тех пор ест отдельно. В обществе рыцарей ему приятней. Он, как второй сын аббасидского вельможи, их прекрасно понимает.
Герцог Эбергард в общий зал не спускается. Ест в кабинете, если вообще ест. Саид думает, что он как лилу 11 пьёт жизненные соки из людей, тем и живёт.
11
Лилу – в мифологии Древней Месопотамии ночной демон, который убивает детей и издевается над спящими.
Фернан тоже приходит рано. Порой кажется, что у них с Саидом состязание. Сегодня помощник посла Наварры проиграл. Саид уже покидал трапезную, когда встретился с ним.
Эх, завозился после утренней молитвы. Мог бы избежать неприятной встречи. Любой испанец люто ненавидит мусульманина и наплевать, что тот отродясь не бывал в Иберии [Пиренейский полуостров] и вообще подданный совсем другого халифа 12 . Все арабы для них на одно лицо, даже те, кто не арабы вовсе, а сицилийцы или греки. Похожи, да и ладно.
12
Халиф – самый высокий титул у мусульманских правителей.
Пару дней как до Франкфурта донеслась вести о победе войск Наварры, Арагона, Кастилии и Монсона над кордовским халифом Абд ар-Рахманом в битве при Симанкасе. И с тех пор Фернан – гордый, будто сам одержал ту победу – не упускает возможности напомнить о скором изгнании всех мавров из Иберии. Можно подумать, Саиду есть дело.
– Уже написал письмо семье, Саид? Сколько твоих родичей гниёт в братской могиле возле Симанкаса?
– Ни одного. Мой старший брат со мной во Франкфурте, а младший, сёстры, родители, дядья и бабка – все живут в Дамаске.
– И до Дамаска доберёмся, – бездумно бросил Фернан.
– Он в Сирии.
– Думаешь, я не знаю? Сгоним вас со всех земель, сбросим в море, где вам самое место.
– Ловлю тебя на слове, – сказал Саид, улыбнулся раздражающе и зашагал прочь поспешно, пока этот провидец ещё чего не выдал.
До Дамаска он дойдёт. Иберию сперва отвоевать попробуй. Одна победа, и он гордый, будто Тигран Великий.
«Да проклянёт Аллах этого надменного шакала!»