Франсуа Винсент

Ёлшин Олег Игоревич

– Я вам должен обед и хочу прямо сегодня Вас пригласить. Мари, где находится ваш любимый ресторан? – спросил он ее.

– Я редко хожу в рестораны, а сегодня мой конюх заболел, и я никуда отсюда не поеду. Так что оставьте ваш долг при себе,

– вежливо и равнодушно произнесла она.

– Но я не люблю долгов, - возразил он.

– Тогда как-нибудь в другой раз, - снова безразлично отвечала она.

– Но вы же сегодня не собираетесь голодать? – настаивал он.

– Русский, что Вы хотите? – теперь она стояла и смотрела прямо на него. Она была не такая, как те, с которыми он привык там

у себя. Она не прогоняла и не кокетничала. Просто спрашивала. Но именно в этой простоте и была изюминка ее природного очарования. И сколько в этом было кокетства поневоле, она не догадывалась сама, хотя сейчас она казалась ему старше, чем раньше. Ей, наверное, было лет двадцать пять.

– И все же, если Вы не против моей компании, - продолжал настойчиво он, - сегодня я приглашаю Вас на обед. И раз Вы не можете никуда отъехать отсюда, значит, мы будем обедать прямо здесь.

– Здесь?- удивилась она.

– Да, если Вы не против.

Она не знала, что ответить, и ее лошадь с нетерпением фыркнула. Но он настаивал

– Вам будет удобно, допустим в шесть часов? – закончил он.

– Хорошо, - спустя какое-то мгновение коротко бросила она и пожала плечами.

Она сказала только это, равнодушно посмотрев на его машину, и быстро умчалась по дороге. Он не знал, что она подумала, но сейчас это было не важно. Времени оставалось немного.

Старый засов в петлях его забора долго не поддавался и, наконец, он открыл свои ворота. Свои, потому что ему уже отдали эти символические ненужные ключи от его дырявой ограды, и пока они там все оформляли, он уже вступал в свои владения. Главное, что он перевел им деньги. А для него всегда это было самым главным. Остальное - детали.

Пока ее не было и она не видела, чем он занимается, он нашел какой-то древний стол и стулья. Вытащил все это на улицу перед его замком, и оставалось только накрыть этот стол скатертью и поставить еду. Оглядел все это.

– Ну, что ж, новоселье!
– сказал себе и помчался в город.

30

Он нашел, как ему показалось, самый дорогой ресторан в этом городке, потом долго объяснял, что ему нужно, но его так же долго не понимали. Потом, когда они узнали, что он русский, разговор пошел легче и, наконец, они обсудили меню.

– Эти русские всегда что-нибудь выдумывают, - подумал метрдотель.
– Ну и хорошо. А то эти немцы заваливаются в зал, топчутся, долго изучают меню, потом разворачиваются и уходят. И обязательно сэкономят свою десятку. А этот сейчас скупит весь ресторан…

С хорошим вином проблем не было. Эта провинция славилась на весь мир своими винами. Вот почему когда-то он хотел здесь вырастить настоящий виноградник.

– Интересно, осталось ли в этой стране вино трехсотлетней давности и можно ли его еще пить?
– подумал он. Но это в другой раз. Он не хотел отравиться или отравить ее прямо сегодня.

Было без пяти минут шесть, когда маленький караван проследовал сквозь дырявую калитку его забора и торопливые официанты уже суетились у большого старинного стола. Он тем временем подошел к ее воротам, а она уже шла ему навстречу. На ней было длинное черное платье и ветровка, которая совсем не вязалась с этим нарядом. Но для пикника вполне годится.

Для февраля месяца стояла очень теплая погода, и на

солнце он не боялся, что она замерзнет. Это солнце было здесь в этой теплой стране на их стороне.

– Вы всегда, русские, любите лазить через чужие заборы? – спросила она.
– Теперь и мне предлагаете сделать то же самое?

Он не хотел сразу раскрывать ей свою новость, поэтому уклонился от прямого ответа.

– Если в ресторан нельзя повести Вас, значит, он приехал к Вам сюда, - и он усадил ее за накрытый стол.

Одна машина уже уехала с поваром и официантами, которые довезли сюда всю эту еду. Оставался еще один официант, который на фоне этого разрушенного замка в своей униформе смотрелся как маленький проворный чертик на балу у сатаны. Сейчас зажгутся свечи или звезды и начнется шабаш.

– Поскольку я не знаю Ваш вкус, выбирайте сами. Вот меню.

– Вы, русский, сюда привезли весь ресторан? – спросила она.

– Я надеюсь.

Они, как в настоящем шикарном заведении выбирали разные блюда, задавая вопросы официанту, и, наконец, тот налил им в бокалы вино и зажег свечи. Рано смеркалось, и скоро начнется необычный вечер у этих двоих.

Он сидел напротив и любовался. Она убрала детские косички, расчесала свои красивые длинные волосы, и сделала это для него, - что с удовольствием отметил он про себя.

– Вы меня хотели удивить? – спросила она, с удовольствием пробуя еду.

– Сказать честно?

– Да, - просто сказала она.

– Я Вас хотел поразить.

– Вам это удалось. В вашем ресторане намного вкуснее, чем в моем. Во всяком случае, не станешь давиться, - припомнила она ему их первую встречу.

– А Вы мне никак не простите тот наш обед?

– Вы так быстро сбежали тогда…

– Сбежал, но появился снова, уже в другом качестве. Чтобы Вас поразить и каждый день видеть, я купил этот замок… Простите, я не хотел Вас напугать!

Но было уже поздно. Она сидела и кашляла, и задыхалась, а он как когда-то она, вежливо стучал ей между лопаток…

– Зачем? …

– Что зачем?

– Зачем вы купили эти развалины? … Местные власти уже давно никому не могли их продать … и вот нашелся сумасшедший русский!

Наконец, она успокоилась и пришла в себя.

– Я не знаю, как Вам это объяснить. Может быть, когда-нибудь расскажу, - продолжал он, - но я всю свою жизнь хотел иметь именно такой дом. Мне даже иногда казалось, что я здесь жил когда-то. Я видел его во сне. И… Вас тоже, - неожиданно для самого себя произнес он.

– А чем вы будете здесь заниматься?

– Выращивать лошадей… Простите, виноград.

– Вон на том склоне, - утвердительно сказала она.

– Да.

Девушка сидела напротив него. Она перестала есть. Серьезно и теперь как-то странно смотрела ему в глаза и молчала. Он отпустил официанта. Тот быстро и тактично уехал. Она сидела и смотрела, потом ела клубнику и снова смотрела на него. Уже стало совсем темно, и эти огоньки зажженных свечей отражались и играли каким-то таинственным светом в ее глазах. Они почему-то не затухали на этом нежном вечернем дуновении, и глаза ее тоже не гасли, казалось, мерцали в этом волшебном свете, отражаясь, блестели все ярче, то ли от бокала выпитого вина, то ли от какой-то тайны в самом сокровенном уголке её души и сердца.