Франсуа Винсент
Шрифт:
Ему выдали фишки. Он спросил, есть ли ограничения в выигрыше или проигрыше.
– Месье, Вы приехали в Монте-Карло!
– этим было сказано все.
Он выбрал рулетку. Когда-то за этим столом он лет десять тому назад проиграл несколько тысяч. Именно за этим. Здесь ничего не изменилось и, наверное, никогда и не изменится, только будут новые крупье. Он волновался. Тогда, десять лет назад, как волновался он, и как хотела его девчонка с той самой яхты, чтобы они выиграли. А они азартно и с радостью проиграли. Но все равно было здорово! Теперь этот стол его снова узнал, но подумал, что он за десять лет так ничему и не научился. Он сразу
– Хорошо, - подумал он, - случайность.
Дальше он ставил снова на число. И будет ставить на число каждый раз! И каждый раз на новое. В итоге вероятность уже будет сотая, тысячная. Он не может не проиграть! Но крупье все продолжает и продолжает придвигать к нему его выигрыши. И уже его фишки не помещаются на столе, подходят какие-то люди с разных сторон, ставят с ним вместе на его числа. И тоже выигрывают. Снова и снова. Казино с царским благородством безропотно выдает им их выигрыш. Оно знает, чем это все закончится, но не знает, кто к нему приехал. А он уже чувствует в панике, что не сможет проиграть ни цента и уже выигрывает миллионы! За минуты!
Проклятье! Это проклятье! Оно не кончится никогда! Словно открылся канал куда-то сквозь этот расписной потолок, туда, наверх. И уже не он угадывает эти цифры, а кто-то снова водит его рукой. Как тогда, все эти десять лет. И что бы он сейчас не поставил, какую цифру не накрыл, рука крупье безошибочно будет вращать рулетку, и этот дьявольский шарик будет останавливаться именно на ней – на его цифре. Говорят, нужно вовремя остановиться. И если бы он не остановился… Но казино не виновато в его проблемах, а эти миллионы не отдашь крупье на чай. Он выскочил из казино, попросив этот выигрыш выдать наличными. Ему привезли из ближайшего банка чемоданчик с этой суммой. Предложили охрану, вертолет. Он отказался. Ему было неудобно перед этими людьми и этим городом, который, как никакой другой город или страна, заботится о своих гражданах. Казино не пускает жителей Монако к себе играть, разрешая заходить лишь в другое крыло Монте-Карло, где находится театр. Но эта маленькая страна и не берет с них налоги. Она сидит на этой своей золотой “трубе”, но выигрыш от казино не кладется в карман нескольких людишек, а отдается казне. И зная это, ему теперь было неловко перед ними. Это была его проблема. А он притащился сюда на своей красной машине со своим проклятьем, своим дьяволом и своими грехами - и теперь не знал, что делать?
Он пошел туда, в сторону моря, через большую пустынную площадь. Подошел к краю плато, на котором стояло казино. Неужели он не может сделать теперь эту простую вещь? Просто потратить эти деньги? И теперь тащит за собой еще и эти пять миллионов. Чужих миллионов! Насмешка! Он подошел к краю обрыва посмотрел вниз.
Господи! Когда-то Гаспар так же стоял на краю того обрыва недалеко от своего дома и своей сестры, и друга, который не помог ему. Он стоял и смотрел вниз. Хотя уже все решил, но теперь должен был сделать этот шаг. Что он чувствовал? А что можно чувствовать, глядя туда!
– Узнай! Вот и
– внезапно подумал он.
– Сделай легко и весело, как решил делать все. И сразу “встанешь на его место”! Точно встанешь. А Мари придет, и теперь уже будет хоронить тебя.
И эта сотня метров под ним притягивала и уже не пугала… Вот что он заставил испытать своего друга когда-то! Тот ждал своих денег до последнего дня и потом, когда обратился к нему, был уверен, что он поможет. Он для его друга был той самой стеной, которая защитит, в конце концов, спасет его, и он, поборов свою гордость, подойдет и обопрется. Прислонится к этой стене и спасет свою честь! И вдруг она отталкивает его и бросает сюда, в эту пропасть!
– Теперь сделай сам этот шаг!
Мы в ответе за него.
Мы в ответе за каждый наш шаг, каждую мысль, каждый взгляд наш, за все, за каждое слово, и вздох, и даже за то, что еще не сделали. Или скорее могли бы сделать. И почему он всегда думал только о себе, о Мари - и никогда, о нем, своем друге. И только теперь он понял, что это равнодушие, оно убивает. И лучше сделать что-нибудь иной раз, чем не сделать вообще ничего. И еще понял, что теперь он будет отвечать еще и за этот шаг, туда, в пропасть. И за этого русского тоже. И сколько еще потом жизней понадобиться…
Он отшатнулся… Нет, он должен достойно все это закончить и сделать это сейчас, в этой стране, в этой жизни и вернуть себе Мари. И он избавится от своего тяжелого груза.
– Месье, Вы не сделаете этого!
– Простите?
Перед ним стоял маленький француз и держал его за руку.
– Я не знаю, что толкает туда человека, который только что выиграл миллионы. Но я не дам сделать Вам этого… У меня значительно больше причин для такого поступка, и все же я здесь и не собираюсь покончить с собой.
Тут он узнал этого маленького человечка в черном смокинге. Тот стоял рядом с ним за тем самым столом, и повторял его ставки.
– А что случилось с Вами? Ведь Вы, как я помню, тоже недавно радовались своему выигрышу?
– Да, месье. Но нужно было остановиться, как и Вы, а я сделал после Вашей игры еще две ставки.
– И?
– И проиграл все.
– Я Вам благодарен за Ваше участие, но не собирался бросаться туда вниз.
– Простите месье? … Но мне показалось…
– Да, Вам правильно показалось, я не хотел прыгать сам, а хотел отправить туда с обрыва этот саквояж.
Маленький человек заволновался.
– Туда? Вниз? …
– Именно туда…
– А можно посмотреть?
– Что посмотреть?
– Ну, на эти деньги…
Он открыл портфель, и сто пачек с новенькими пятисотенными купюрами приковали внимание его спасителя… Тот заворожено смотрел на деньги, а он смотрел на него. И ему показалось, что они сейчас смогут решить проблемы друг друга.
– И Вы их сейчас выкинете с этого обрыва?
– Да, если Вы не избавите меня от них.
– Простите?
– Здесь пять миллионов. Вам нужны эти деньги?
– Я не знаю, что Вам ответить… Постойте… Не бросайте… Да! Конечно! …Но я не понимаю…
– А Вам и не нужно понимать. Вы мне хотели оказать сейчас услугу и спасти меня? Я в свою очередь хочу отблагодарить Вас и вручить этот саквояж. Вы согласны?
– Да! …
– Но с одним условием. Вы их должны потратить на благое дело.
– Да! Месье, конечно… Но я не понимаю…
– Так берите, пока я не передумал!
– закричал он.