Франсуа Винсент
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду?
– этот болван несет какой-то бред, а он почему-то слушает его.
– Мы отдаем этот несчастный миллион, а я выбиваю льготное налогообложение на все наши направления! Я правильно Вас понял? Сегодня же все подготовлю, шеф!
– Подожди, ты хочешь сказать, что, отдав этот миллион, мы не потерям несколько миллионов?
– Десятки миллионов!
– То есть, на этом еще и заработаем?
– Конечно, шеф. А разве Вы не это имели в виду? … Тут он подобрался, как будто снова что-то понял и, наигрывая, сделал вид, словно собирался выдать кому-то Нобелевскую премию.
–
Он был в восторге от своего шефа. Теперь, рядом с этим человеком, его карьера взлетит к небесам и он за ней следом…
… Сегодня же подготовлю Вам всю информацию… Нас ждут великие дела!…
И он поспешно растворился.
– А этот болван прав, - подумал он. И с удивлением отметил, что даже собравшись потратить, он снова продолжает зарабатывать, даже на этом! Наваждение!
Черт, ну неужели он тогда не мог дать этому Гаспару те несчастные деньги, которые тот у него просил? И ведь они были у него! Мог отдать этот тендер его другу месяц назад…
И тут ему стало жалко на мгновение тех двоих, которые стояли где-то вдалеке, и не думать о них он уже не мог. И почему он этого не сделал?
22
Он снова был в своем клубе. С тех пор, как он последний раз пил виски, здесь ни разу не появлялся. Ему было немного неловко перед этим барменом, но тот вел себя абсолютно безукоризненно, ничем не выдавая себя. Как будто ничего и не случилось. Это был очень дорогой клуб, и персонал здесь соответствовал тому. А почему ему должно быть неловко - он снова не понимал. За те деньги, которые он оставлял здесь, они могли бы налить ему целую ванну виски или даже целый бассейн. Он себя не узнавал…
К нему подсела та самая девушка, которой он так и не налил тогда сока, но успел побывать у нее в гостях. Хотя она внакладе не осталась.
– Ты мне не звонил! Свой телефон не оставил! Куда-то уезжал?
Она смотрела на него своими зелеными глазами и улыбалась.
– Уже вернулся, - коротко ответил он.
– Сегодня поедешь ко мне или теперь пригласишь в гости?
Девушка своими длинными ногтями провела по его руке и снова заглянула в его глаза.
– Скажи, а чего ты хочешь? – неожиданно спросил он.
– В каком смысле? – не поняла она.
– Ну… ты где-то учишься или работаешь?
Она, как кошка, вобрала назад свои длинные коготки и удивленно на него посмотрела.
– В прошлый раз ты не спрашивал. Что-то не понравилось? Почему ты спрашиваешь, учусь ли я?
– Нет, просто хотел спросить, зачем ты здесь? Расскажи о себе.
– А, вроде собеседования?
– Ну, допустим.
Блеск ее зеленых глаз притупился, и теперь она хотела закончить этот странный разговор.
– Мне легче спать с тобой, чем отвечать на эти вопросы. Ты же не собираешься на мне жениться?
– Почему бы нет? А ты хотела бы иметь детей?
Она посмотрела на него, как на ненормального, как на пьяного или извращенца. Хотя в прошлый раз он такого впечатления не оставил.
– Так мы поедем сегодня ко мне? – на всякий случай спросила она его.
–
– С меня достаточно того, что я никогда не вернусь в свой «Переплюйск».
– А мне кажется, что каждому лучше оставаться в своей дыре, где бы она ни находилась, – закончил он свой допрос.
– Кретин, - спокойно сказала девушка и перешла за другой столик.
Он не хотел ее обидеть - так получилось. Просто он хотел с кем-то поговорить или хотел не помнить больше те загорелые руки и те глаза, а они все время были перед ним. И, наверное, поэтому он обидел эту, с которой совсем не хотел никуда ехать…
23
Да, он не хотел никуда ехать. Он проснулся. За окном снова был солнечный день. Какие-то птицы летали, щебетали там, на улице, за окном и разбудили его. Снег растаял даже здесь, за кольцевой. Какая-то странная весна начинала свое бурное течение в лето. И это в январе месяце!
Он отпустил машину с охраной, позвонил в офис, сказал, что не приедет. Да, и зачем он там был нужен? Теперь он мог месяцами или даже годами сидеть на самом далеком острове, а его фирма беспрерывно продолжала бы качать для него деньги и слать отчеты. Зачем он вообще туда ездил?
Оглядев свою спальню, он прошелся по этажам. Вот почему когда-то он выбрал именно такой проект дома. Особняк в три этажа с какими-то круглыми башенками, эркерами напоминал то ли крепость, то ли замок. Только не хватало герба. На стенах висело старинное оружие, какие-то доспехи и прочие антикварные вещи. Словно это место принадлежало какому-то средневековому рыцарю. Здесь были не комнаты, а залы с каминами. Стены были выложены из камня и кирпича, и никакая штукатурка их не прикрывала. Тяжелая старинная мебель. Какие-то причудливые люстры свисали на толстых цепях, чуть ли не до самого пола, и если бы в них горели не лампы, а свечи, это его совсем не смущало бы. Наверное, его архитектор и дизайнер были тоже “с приветом” из той своей прошлой жизни.
Он вышел во двор, огромный каменный забор надежно скрывал его от той жизни. Сюда он никогда и никого не приглашал.
– А почему?
– подумал он.
– Мой дом моя крепость!
Он посмотрел на солнце, и словно перенесся туда, за тысячи километров на запад. Наверное, ТАМ оно только вставало и начинало освещать те поля, развалившийся замок… Ту булыжную мостовую, старый дом напротив. Мари, наверное, уже вышла на улицу и пошла к своим лошадям - напоить их, дать им корм, помочь старому конюху. И сотни лет, изо дня в день, они делали одно и то же, и им не было скучно и одиноко.
Как молодая, красивая девчонка может жить там одна в такой глуши? Он поймал себя на мысли, что с момента, как улетел оттуда, думал только о ней. И сейчас, глядя на это солнце, как будто передавал ей привет. И еще какое-то чувство вины не давало ему покоя. Как он хотел сейчас оказаться там, в старом разрушенном замке, видеть ее…
– Интересно - смог бы он жить в такой глуши?
– Наверное, нет…
– А с ней?
– Наверное, да! …
Сошел с ума, кризис среднего возраста. Неужели такая мелочь могла выбить его из седла? Черт, какого седла? Что он несет! Он ездил на Хаммере! Уродливый вкус, - подумал он.