Франсуаза, или Путь к леднику
Шрифт:
– А вы как ее называете?
– спросил Крачун с напускной небрежностью.
Но и сейчас не удалось поймать на слове Андрея Андреевича, он словно не услышал вопроса.
– Вот говорят, недуг, - рассуждал Адмиралов.
– Ну да, недуг. А ко всему привыкаешь. Вот так рукой шевельну, да - чувствительно. Но чувствую, что это я, я шевельнул, а не кто-то другой. Значит я существую! А что, скажем, жена когда пилит, оно лучше?
– Да, жена это очень интересный момент.
– Зубы болят у всех одинаково. Там
– Ну не скажите.
– А вот с шейными позвонками иначе бывает. Задняя протрузия межпозвонкового диска, между четвертым и пятым, совершенно у меня особенная, вот это да. А что зубы!
– Вы сказали, что вам не нравится слово «застарелая».
– «Застарелая» - с негативным опенком.
– Да, лучше «старая».
– Какая же старая? Она мне в дочки годится!
– Зрелая!
– Вот.
– Вижу, вам с ней не скучно.
– Абсолютно не скучно.
– Но и слово «грыжа», я заметил, вам тоже не нравится.
– А вам нравится? Были бы вы грыжей, вам бы понравилось?
– Ну как-то надо называть?
– По имени, - сказал Адмиралов.
– По-человечески.
Крачун приподнял поощряюще брови, словно спрашивал: ну? ну? ну?
– только брови долго не подержишь приподнятыми, - пришлось опустить.
– В молодости, - произнес Крачун тоном человека, решившего излить душу, - когда я пытался зубную боль убаюкивать, то ее по имени называл: Зоя, Зоенька... У меня подружка Зоя была, и она меня бросила.
Ну куда же ближе еще... Совсем уж подсказка. Даже подумал: не переборщил ли?
– Зоя, Зоенька, - пожал плечами Адмиралов.
– Что-то болезненное в этом есть.
– А как вашей?
– Нашей - что?
– Вашей - имя.
Так и спросил в лоб.
– А кто вам сказал, что у моей имя есть?
– Да вы только что сами сказали, что по имени...
– Да? Так сказал?.. Нет. Вы неправильно понять можете.
– Поверьте, я правильно пойму.
– Просто без имени действительно неудобно...
– Так ведь и я про то...
– А когда она ни на кого не похожа... И всегда рядом... То - да.
Он замолчал, глядя куда-то в сторону и в пол. И вдруг сказал:
– Франсуаза.
Крачун затаил дыхание. Затем выдохнул:
– Очень.
Адмиралов скользнул по нему взглядом и вновь отвернулся.
– Очень, - повторил Крачун.
– Вам действительно нравится?
– Яхты этим именем называть. Очень.
Они выпили за красивые женские имена.
Оба почувствовали, что произошло между ними что-то очень важное.
– Вы не рыбак?
– спросил Крачун.
– Нет.
– А я до подледной рыбалки охотник. Я приглашаю вас на рыбалку, на подледную. Скоро зима. В нашем в центре многие увлекаются. Ящика у вас, конечно, нет?
– Какого ящика?
– Не важно. Я дам.
– Хорошо, -
– А еще за грибами. Но это потом.
– Хорошо, - повторил Адмиралов.
– Андрей, мы одного возраста примерно, давайте на ты.
– Только без брудершафта.
– У нас правильная ориентация, Андрей!
– Хороший коньяк.
– А то.
Чокнулись.
– Можно вопрос?
– спросил Крачун.
– Пожалуйста, - разрешил Адмиралов.
– Не знаю, может тебе не понравится, но я хочу поинтересоваться у тебя по поводу этого...
– Чего по поводу?
– На счет обладания... Насколько важно для тебя, что оно... эксклюзивное, персональное?
– В смысле?
– Ну, если бы я сказал, что мне бы тоже хотелось быть несколько ближе к ней, чтобы ты на это ответил?
– Ближе - это к кому.
– Ну к ней, к Франсуазе.
– Позволь, но у нас разные позвоночники... У меня мой, у тебя - твой... Как это ты себе представляешь?.. И потом, она все-таки принадлежит мне... прошу не забывать... Это очень странное предложение, ты не находишь?
– Не так понят, - огорчился Крачун.
– Речь не идет о физическом обладании. Что ты, у меня и мысли не было... Я говорю лишь о персональном знакомстве... чисто дружеском. Мне бы хотелось познакомиться ближе... Стать другом... не только твоим, но и Франсуазы, то есть вашим общим другом, если вы меня правильно понимаете...
– Это профессиональный интерес психотерапевта, не так ли?
– Да, я не скрою, это в известной степени профессиональный интерес психотерапевта. Я преимущественно не кто иной, как психотерапевт, даже когда смотрю телевизор или вот пью коньяк с приятным собеседником. Если мы подружимся, а я, надеюсь, так и слупится, то вам придется с этой моей особенностью как-то мириться, хотя лучше ее вообще не замечать, как я сам часто не замечаю, что я психотерапевт, но это у меня уже в силу профессиональной привычки: нельзя же все время себя ощущать психотерапевтом, на это никаких сил не хватит. Что вы скажете на этот счет.
– Мы на ты, - сказал Адмиралов.
– Я имею виду тебя и ее. И что касается профессионального интереса, да: я не буду ничего скрывать от тебя, я бы хотел понять твои отношения с Франсуазой... познакомиться с ними поближе... если угодно, исследовать. Я бы написал картину ваших очень тонких, насколько могу судить, отношений. Иными словами выступил бы с докладом на конференции.
– На какой конференции?
– Необязательно на конференции. Но типа того. Сообщение, статья... Исключительно для узкого крута специалистов... В любом случае с непременным соблюдением деликатности. Само собой, без указания твоего имени. Вместо имени была бы условная буква, например, К. Так у нас принято в научной практике. Вы не должны опасаться.