Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди]
Шрифт:
Я здорово надралась.
Как здорово, я поняла лишь на следующее утро, когда, проснувшись, нашла себя в постели с мужчиной и мужчина этот был не Жан Тормей.
Несколько минут я лежала, не шевелясь и глядя на похрапывающего человека, стараясь пробиться сквозь джинсовую завесу на моей памяти и сообразить, кто же это такой. Мне кажется, что женщину все-таки обычно знакомят с мужчиной, прежде чем она ложится в ним в постель. Интересно, представили ли нас с ним друг другу? И знакомы ли мы с ним вообще?
Что-то стало всплывать в памяти по кусочкам… Имя: профессор Фредерико Фарнези.
Но раз он был вчера вечером здесь, меня ничуть не удивляло, что я спала с ним. При том настроении, которое у меня было вчера, ни один мужик поблизости не мог чувствовать себя в безопасности. Но кое-что меня угнетало: неужели я продинамила моего Вежливого Волка и оставила с носом ради другого мужика? Стыдно, если так, Фрайди! Это крайне невежливо…
Я сосредоточилась и «копнула» поглубже. Нет, по крайней мере один раз я уж точно не продинамила Жана. К моему большому удовольствию. И к его — тоже, если его слова вчера были искренними. Нет, я не была невежлива с моим гостеприимным хозяином, а он, в свою очередь, был очень нежен со мной — именно это мне и было нужно после того, как меня предала и бросила банда самовлюбленных расистов под предводительством Аниты… Потом я действительно «изменила» Жану, но… по его просьбе. Да, теперь я вспомнила: моему хозяину потребовалась помощь от вновь прибывшего, и в этом нет ничего удивительного — чтобы утешать тоскующую женщину усилий одного мужчины часто бывает недостаточно, но… Я совершенно не помнила, каким образом состоялся «обмен». Мы что, все поменялись? Фрайди, не будь идиоткой! ИЧ не может, конечно, до конца разобраться во всех людских сексуальных табу, но это — самое строгое (я как следует усвоила это, когда проходила курсы «платных подружек») и соблюдается оно даже теми, кто плюет на все остальные. Итак, этот вариант отпадает…
Фредди перестал храпеть и открыл глаза. Он зевнул, потянулся, увидел меня и удивленно вытаращился, но в ту же секунду, вспомнив что-то, улыбнулся и потянулся ко мне. Я с радостной улыбкой приняла его объятия и уже готова была принять искреннее участие в действии, когда в комнату зашел Жан.
— С добрым утром, Фредди, Марджи, — сказал он, — простите, что прерываю вас, но экипаж ждет. Марджи должна встать и одеться, нам нужно ехать сейчас же.
Но Фредди и не подумал отпускать меня. Он кашлянул, прочистил горло и продекламировал:
Птичка утром прилетела,И давай в окно стучать:«Как тебе не надоело!Как не стыдно столько спать!..»— М-мда, капитан, ваше отношение к служебным обязанностям и забота о нашей гостье делает вам честь. Когда вы должны там быть? За два часа до отлета, да?
— Да, но…
— В то время, как Элен… Тебя ведь зовут Элен, правда? Так вот, Элен должна быть там за тридцать минут до вылета. Что я беру на себя.
— Фред, я вовсе не хочу портить тебе утро, но ты же знаешь, что здесь чертовски трудно достать кэб. Поэтому я позаботился заранее, и он сейчас стоит и ждет нас, хотя и ворчит. Я имею в виду кучера.
— Чистая правда. Кучера нас любят, потому что их
— Ты хочешь сказать, которое сейчас находится рядом с твоим сердцем.
— Я хочу сказать то, что сказал.
— Что ж… Мардж, ты как?
— М-мм… А это ничего, Жан? Мне бы не хотелось выпрыгивать из постели сию секунду, но… Я не хочу опоздать на твой рейс.
— Ты не опоздаешь. На Фредди можно положиться, хотя по его виду этого не скажешь. В любом случае выйди отсюда не позже одиннадцати, тогда ты успеешь даже пешком. Я сохраню тебе место после последней проверки — у капитана все же есть некоторые привилегии. Ну-с, очень хорошо, можете возвращаться к прерванному занятию, — Жан взглянул на часы, — мне пора. Пока, ребята!
— Эй, может, ты поцелуешь меня! Что это за «пока»!
— Зачем? Мы увидимся на корабле, а потом у нас будет время в Виннипеге.
— Поцелуй меня, черт тебя побери, или я опоздаю на твой дурацкий корабль!
— Тогда оторвись от своего жирного римлянина и постарайся не испачкать мою красивую форму.
— Старик, — ухмыльнулся Фредди, — не подвергай свой фрак такому риску! Я поцелую Элен и за тебя и за себя.
Жан наклонился и как следует поцеловал меня в губы, а я… Я не испачкала его красивой формы. Потом он чмокнул макушку Фредди и сказал:
— Все, развлекайтесь, ребята. Но не забудь доставить ее вовремя в порт. Пока! — В комнату заглянула Бетти, Жан обнял ее за талию и вместе с ней вышел, закрыв за собой дверь.
Я переключилась на Фредди. Он с улыбкой спросил:
— Элен, ты готова? Если нет, приготовься!
И я с удовольствием приготовилась, радостно думая, что Жан, Бетти и Фредди — это как раз то, что нужно Фрайди, чтобы выкинуть из головы и тех лицемерных пуритан, с которыми мне так долго пришлось делить крышу над головой.
Бетти принесла нам чай так вовремя, что, я полагаю, она подслушивала у двери. Она уселась на кровати в позе лотоса и выпила с нами чаю. Потом мы встали и позавтракали. Я съела кашу со сливками, два яйца всмятку, сэндвич с колбасой и кентерберийской ветчиной, кусок горячего пирога с вишневым джемом и лучшим в мире маслом, апельсин и запила все это крепким кофе с молоком и сахаром. После этого, даже если бы весь мир лопнул так же, как лопнула для меня Новая Зеландия, мне было бы наплевать.
Фредди к завтраку надел лава-лава, но Бетти не стала утруждать себя этим, и я последовала ее примеру. Я росла в спец-яслях, и потому никогда не пойму до конца все правила человеческого этикета, но одно я усвоила твердо — женщина в гостях должна одеваться (или раздеваться) соответственно хозяйке. Вообще-то я не привыкла разгуливать голышом перед людьми (перед своими в яслях — это другое дело), но с Бетти я чувствовала себя удивительно и просто. Интересно, вела бы она себя так со мной, если бы знала, что я — ИЧ? Думаю, да, но у меня не было большого желания экспериментировать. Потрясающий завтрак.