Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века
Шрифт:
«Идём почти вдоль берега Африки, огибая мыс Игольный, или по первоначально названному «Мыс Бурь». Лишь через 70 лет в 1486 году Бартоломеу Диас осилил катаклизмы и обогнул Африку, доказав сообщение океанов. Хотя самым коварным оказалось ко всему ещё и открытое позже сильнейшее течение, не позволившее продвижению вперёд всей флотилии Васко да Гамма в 1497 году трое суток кряду. А первоначальный мыс Штормов переиначили в «Мыс Доброй Надежды», дабы не отбивать охоту у торговцев и путешественников торить путь в Индию, сказочно богатую по тем легендам страну. Даже в нынешнее время, выйдя из Кейптауна, корабли спускаются до 38° южной широты, избегая встречного течения из Индийского океана и экономя топливо. Лишь самые мощные теплоходы идут намеченным курсом, всё-таки рискуя попасть в какой-либо катаклизм. И это помимо штатного урагана со встречным ветром. Так что нелегко обогнуть мыс Игольный, где
8 июня 1967 года. Изменили курс: идём на восток. Ветер попутный, встретили норвежский, английский и японский танкеры. Все следуют в Кейптаун. Ночью вода за бортом вспыхивает салютообразно – это встревоженные нами микроорганизмы. Видели китов, судя по фонтанам, две пары.
9 июня. Всё у той же Африки последний порт Элизабет: прощай, Африка! Всё ближе к Мадагаскару. Отчётливо видны пальмовые кущи по закраинам лагун и выше в горы. Лагуны усеяны пляжными бунгало – это Форт-Дофен. Миновали остров Берд, для него не достало места даже на карте лоций. Но от этого он не станет исключительно великолепным. Идём курсом 61° – прямиком к Маскаренским островам (Сен-дени) и остров Маврикий (Порт Луи).
11 июня. Верный признак вхождения в циклон: приличной высоты волна без особой причины. Ни тебе ураганного ветра, ни хмурых туч вовсё небо, а крен под 20° на борт. Для корабля свыше 10 тыс. тонн сие многовато, коли при 25° подразумевается оверкиль (опрокидывание). А тут по радио сообщают, что мир готов сделать руками янки «оверкиль» на Ближнем Востоке.
16 июня. Так и есть: циклон не накрыл нас на 20° восточной долготы, так догнал на 50° В. Д. Солнце, теплынь, ветерок «бодрящий» в 5–6 баллов, но уже брызгает гребнями волн. Но к 17–00 океан преобразуется: волны выразились и покрылись сорванной пеной. По небу несутся рваные клочья туч. Через четверть часа океан седеет от взбитой бешеным ветром пены. Это лишь прелюдия. Далее всё идёт по нарастающей: как ветер, так и волны. А буйствовать океан может неделями. Гнутся антенны, срываются шлюпки и катера… А коли стихии попадёт некое орудие в виде сорванной лебёдки в три тонны весом, то может и ко дну приблизить. Можно и описать, как гудят борта и переборки (перегородки), трещат стальные шпангоуты-рёбра и гнутся пиллерсы (трубы-стойки) аки солома. Грохот стоит невообразимый, что там ваша артподготовка на 45 минут! Вот если суток несколько, либо недель… И каждый вал в сотни тысяч тонн может завершить ваши муки одномоментно. Это в дни современные. Но перейдём к старенькой, слегка подлатанной «Палладе».
Глава 43. А мы пойдем еще южнее
Юг Африки исследован на признанном наукой уровне, корабль-старушка «Паллада» (1831–1853 гг) отремонтирован по мере сил и средств. Пора и честь знать. 12 апреля 1853 года было принято коллегиально продолжать начатый маршрут в Японию. Команда в сборе, миссия на борту в полном составе. Больных, раненых нет.
По кораблю сыграли «Аврал» по приготовлению к походу и креплению имущества и вооружения по-штормовому. В каюту прибыл мой ненаглядный вестовой Фаддеев: «Здравия желаю, Вашбродь! Вас адмирал желает видеть в кают-кампании: предпоходовый совет сбирает». «Спасибо, голубчик, сей момент прибуду!» Они вошли совместно со святым отцом Аввакумом. Приступил Путятин: «Господа вахтенные офицеры, вы свободны и занимайтесь самым тщательным образом приготовлением фрегата к бою и походу, вплоть до снятия с якоря и постановки парусов. Снимаемся тотчас после совещания. Вы все уже в курсе, но повторюсь. Штурманам изложено досконально, карты выданы. От мыса Доброй Надежды предлагаю идти по дуге большого круга: спуститься до 38° южной широты и идти по параллели до 105° восточной долготы. Детали: 200-мильная береговая отмель и сильное встречное течение, преодолеть их мы сможем лишь южнее 38° южной широты. Больные среди вас есть? Нету. По местам стоять, с якоря сниматься. На рейд выведет буксир, там и паруса поставим. Молебен Святой отец отслужит перед подъёмом парусов. С Богом, господа!»
Далее всё шло по плану и мыс Добрый не сулил плохого. Гончаров было умостился в кают-компании и выбрал место посуше, ибо накрапал дождь и местами подволок над головой явно протекал. Где-то там, наверху то и дело свистали «рифы брать» и былому штатскому было ясно, что ветер крепчает. Мало того, рёв ветра уже долетал и до его уютного угла. Писателя дважды приглашали на верхнюю палубу для полного обозрения и описания заурядного в океане явления.
Приглашения повторялись всё настойчивее, мол чудесная картина: луна, молнии, шторм… Пришлось выйти: «Ну где ваша луна?»
– Нету, в Америку ушла! Вы бы до завтра в каюте
– Ну как Вам понравилась картина?» – осведомился капитан без малейшего подвоха.
– Безобразие, форменный беспорядок!» – отвечал художник слова, весь промокший и озябший под экзотическим ветром «очень южных широт».
Не лучше встретили утро первого дня Пасхи, обедая у адмирала. Шторм был где-то снаружи, но вдруг он пожаловал в нашу компанию, разбив напрочь стекло иллюминатора. Седой пеной Нептун передал таким оригинальным способом своё поздравление.
13 мая мы таинственно прошли в виду необитаемого острова Рождества, что подтвердило высокое мастерство наших штурманов. Но и здесь не обошлось без чудес: из одной тучи вдруг спустился вниз смерч. Кто-то скомандовал: «Ядро в пушку! Пушку к бою!» мало кто понял происходящее. Оказывается для предотвращения каверз смерча, в него следует стрелять. От попадания в него ядра явление попросту исчезает. Поплутав между островами Индонезии Ява и Суматра фрегат приютился на Анжерском рейде в сказочном обрамлении зелени и присутствии малайских зевак. Спросить бы наших ребят из Сибири: смогли бы они жить-процветать в эдаком саде-Эдеме. Тут тебе и кокосы, бананов тьма, рыбы – вволю, всякой живности – есть, не переесть, пляжи – чистое золото, вода – что парное молоко стельной коровы, дамы «по жизни» ходят ни в чём. Может с неделю и сдюжили бы весь этот крем-брюле. Вот и наши путешественники засуетились в свои края. Пусть на малайской таратайке, но ехать, а не млеть недвижно средь этого «рая». Так что «Прощайте роскошные, влажные берега: дай Бог никогда не возвращаться под ваши деревья, под жгучее небо и на болотистые пары! Довольно взглянуть один раз: жарко и как раз лихорадку схватишь!
20 мая 1853 года. Анжерский рейд.
Глава 44. Сингапур
Есть места на Земном шаре, коим предначертано жить припеваючи. Это тот же Портсмут, Кейптаун, Гонконг и Сингапур. Это как торговая лавка: разместишь на перекрестье покупательских троп – будешь всегда в выигрыше. Стоит сместить точку на 50-100 метров, как дела пойдут в упадок. Сингапур занимает просто исключительное место перекрестий даже не троп, а океанских трасс. Синга-Пур: город-лев. Так же именуется островок, занимаемый городом, а заодно и речушка-ручеёк. Отвоёвываются золотоносные прилавки-рынки у местного населения за понюшку табаку, либо стакашек виски. Далее идут в ход кулаки – это конкурентам. Мы обогнули земной шар, но агрессивней торгашей, нежели англичане не сыскать. Как только португальцы, либо голландцы что изыщут, обустроят, как мигом появляются англичане. И весь голандско-португальский труд идёт насмарку.
Довольно постранствовав меж островов и островков Индонезии, наш фрегат не без труда вышел на рейд Сингапура. Два фактора толкнули миссию в эту всемирное вавилонское столпотворение. Первым из них был риск отправиться к праотцам с полным бесчестием от рук местной мафии. Вначале команде корабля туземцы предлагают совершенно бесплатно «для дегустации» восточные фрукты. В итоге все странствующие засыпают, чаще – навечно. Корабль грабят, оживших препровождают в рабство, судно топят за акваторией Явы. Вторым фактором было царское задание миссии: максимально исследовать торговые пути и рынки Дальнего Востока. Сингапур был своеобразным алмазом на торговом раскладе всего Юго-Востока и Европы. А это тот самый «Париж, стоящий мессы». Это были набобы и бонзы всего мира и народностей. Они обладали несметными богатствами, коллекциями флоры и фауны, цветущими садами и изумительной красоты цветниками и вопиющая нищета кули – носильщиков и рикш – бегунов, развозящих по городу и весям любого состоятельного господина. Дворцы с павлинами и золотыми рыбками в бассейнах, контрастирующие со зловонными китайскими трущобами.
Утром 25 мая 1853 года нас на рейде окружила целая флотилия лодок, джонок и бог весть какого наименования плавсредств, доверху гружёных снедью чего-то такого, чего мы отродясь не видывали. Позже разузнали их наименования: ананасы (что наша репа, но безумно сладкие), баньяны (теперь просто бананы), гранаты и ещё, ещё разные разности, коим мы и названия не ведаем. Торговцы лезли как полевые мыши в дырявый амбар, и матросам стоило немалого труда согнать их на ют и выдворить за борт. А что за физиономии на лодках: смоляной старый индиец, заросший как Дед Мороз, но беззубый, краснокожий с отливом малаец, китаец с косой на макушке и с лицом скопца, опять вроде китаец, но совершенно лысый и толстый «мандарин» и ещё не перечесть. Наречия столь же бесчисленные. И все кряду, перебивая друг друга, просто умоляют купить у них хоть самую малость…, потом ещё. Довелось спросить одного: «Ты индиец?