Фрегат «Звенящий»
Шрифт:
— Она для впередсмотрящих матросов, — со знанием дела пояснила внучка боцмана Пёрышкина.
— Она для разных целей, — сказал Мотя. — И для матросов, и для того, чтобы растягивать по сторонам некоторые снасти… А знаете, откуда такое название?
— Потому что она близко к Марсу и к другим планетам! — догадливо сообщил Антон. И все развеселились.
— Вовсе не потому. Есть площадки и повыше… У древних римлян был бог войны Марс. И у нас в России со времени Петра Первого, который весьма увлекался античными мифами, повелось все военное называть именем Марса. В Санкт-Петербурге есть, например, Марсово
— Довольно сложное сооружение — задрав голову, заметил Слава.
— Ну, не такое уж сложное. Две продольные балки и две поперечные образуют решетку. На них сделан настил из досок. В нем по сторонам два люка, чтобы матросы могли выбираться на площадку. У люков, кстати, забавное название: «собачьи дыры». Может быть, потому, что лазать в такие люки считалось «собачьей работой». Жизнь-то у матросов в прежние времена была нелегкая…
Должен сказать, что это марс старинной конструкции. На современных парусниках площадки выглядят легче и изящнее. Но у здешнего марса особенно хорошо заметна его конструкция.
Обратите внимание на продольные балки. Их название — лонга-салинги. А поперечные балки именуются иначе — краспицы. Запомните: «лонга-салинг» мужского рода, «краспица» — женского.
Ребята кивали и снова запрокидывали головы, смотрели на марс. Слава мысленно прикидывал рисунок, который сделает дома: марсовая площадка, вид снизу.
— Но это не единственная площадка на большой мачте, — предупредил Мотя. — На следующем стыке, где стеньга соединяется… с чем?
— С брам-стеньгой! — хором сказали четверо приятелей.
— Да-да! Так вот, именно там, тоже на месте нижнего эзельгофта, есть еще одна площадка. Но она легонькая, без настила. Просто рама из лонга-салингов и краспиц.
Оно и понятно — нельзя большую тяжесть поднимать на высоту…
Эта рама — САЛИНГ. Отойдем в сторону, тогда салинг будет хорошо виден. Вот…
Видите треугольные подпорки, на которых лежат лонга-салинги?
Они похожи на кницы, но называются чиксы.
— А выше салинга бывает площадка? — дотошно поинтересовался Слава.
— Иногда бывает еще БОМ-САЛИНГ. Но его уже никак не назовешь площадкой. Это просто особая обойма с рожками для отвода в сторону некоторых снастей. Ставится бом-салинг там, где брам-стеньга соединяется с бом-брам-стеньгой. А теперь несколько слов о мачтовых площадках на небольших судах.
Иногда там вместо тяжелого марса ставят сразу легкий салинг. А на яхтах делают на мачтах лишь тонкие перекладинки — краспицы.
— Но на нашем «Звенящем» все будет полностью, — ревниво заметил
— Конечно, конечно… А теперь спустимся в трюм.
— Зачем? — испуганно сказала Ксеня. Ей не очень-то хотелось в сумрачную глубину.
— У мачты ведь есть не только верхний конец, но и нижний, — пояснил Мотя. — Надо познакомиться и с ним. Мачта уходит вниз через верхнюю и все промежуточные палубы, почти до самого днища.
По узким скрипучим трапам все спустились внутрь корпуса. Глубоко-глубоко. Мотя светил фонарем. Коты опасливо шли сзади, видимо, опасались крыс. Но было пусто, лишь могучие тимберсы и стрингера выступали из тьмы. Толстая колонна мачты, проткнув все палубы, упиралась в широкий кильсон. Ее основание окружали стенки плотного, сделанного из балок гнезда.
— Это гнездо, в которое вставляется мачта, называется СТЕПС, разъяснил Мотя. Немного похоже на слово «ступать». Мачта ступает в степс.
Все согласились, что слова похожи. А коты обнюхали могучий степс со всех сторон. Видимо, проверили: прочный ли?
— Верхний конец у мачты называется т о п, — напомнил Мотя. — А кто знает, как называется нижний?
— Может быть, «нижний топ»? — осторожно предположил Антон.
— Нет! Называется он ШПОР. Похоже на слово «шпора», только мужского рода.
— Шпор втыкается в с т е п с, — догадался Слава.
— Правильно. Так же, как шпора втыкается в бок лошади. Хотя это сравнение мне не очень нравится, потому что жаль лошадь…
— То «ступает», то «втыкается», — капризно заметила Ксеня.
— Зато все эти слова легко запомнить, — сказал Вася. — А можно вопрос? Как называется отверстие в палубе, через которое мачта уходит вверх?
Мотя заскреб бороду.
— Ох… это, пожалуй, одно из самых трудных слов в корабельных названиях. Его не с чем сравнить. Надо просто запомнить: ПЯРТНЕРС.
— Действительно, язык сломаешь, — пробормотал Слава и несколько раз повторил слово шепотом.
— Пяртнерс не просто отверстие в палубе, — объяснил Мотя. — Спереди и сзади оно сжато бимсами, а по бокам — палубными стрингерами. И, кроме того, укреплено специальной деревянной «подушкой». Иначе мачта, покачиваясь, расшатает палубу.
— Разве мачты внизу, у палубы, качаются? — удивилась Ксеня.
— Чуть-чуть, но качаются… Может быть, вам приходилось отдыхать в лесу под высокой прямой сосной? Вспомните, у подножия ствол кажется неподвижным, но когда привалишься к нему спиной, чувствуется еле заметное шевеление…
— Да, я помню! — обрадовался Вася.
— А что еще вы собираетесь нам рассказать? — спросил Слава.
— На сегодня хватит. Давайте только повторим, как устроена мачта.
Мотя начал рисовать в воздухе, а все весело повторяли знакомые корабельные термины:
— Степс! Шпор! Пяртнерс!.. Колонна мачты!.. Марс!..
Чертеж получился длиннющий — ростом со Славу Воробьева.
— Вот это да! — почесывая затылок, сказал Вася. — Пока не знаешь, думаешь, что мачта — совсем простая вещь: обтесал бревно, воткнул в палубу и готово. А здесь вон какое… сооружение.