Фрекен Смилла и её чувство снега (с картами 470x600)
Шрифт:
— Можно мне попасть на борт?
Он задумывается. Когда он отвечает, я понимаю, что он неправильно понял мой вопрос.
— У меня все еще нет горничной.
Раздвижная дверь открывается. В проеме стоит широкоплечий человек в сером пальто — посетителя, имеющего меньший авторитет, заставили бы раздеться в гардеробе.
Это Раун.
— Фрекен Смилла. Можно вас на минутку?
Все остальные смотрят на него, и он выдерживает их взгляды так, как он, по-видимому, выдерживает все, — с каменным самообладанием.
Я
Молодой человек уступает нам свой автомат. Он отходит на некоторое расстояние и останавливается.
Раун достает из кармана стопку двадцатикроновых монет, завернутую в бумагу.
— Мне хотелось бы получить назад мой бумажник.
Стоя спиной ко мне, он начинает играть.
— У меня здесь дежурство раз в две недели, — говорит он. Его голос едва слышен мне из-за шума автомата.
— За нами следили по пути сюда?
Он отвечает не сразу.
— На вас объявлен розыск. Об этом сообщили пятнадцать минут назад.
Теперь пришел мой черед сделать паузу.
— Здесь всегда дежурит десяток служащих в штатском. Плюс наши собственные сотрудники. Если вы останетесь здесь, вам удастся провести на свободе лишь несколько минут. Если же вы уйдете сию минуту я, возможно, смогу несколько задержать развитие событий.
Я протягиваю руку так, что перед ним оказываются бумажник и два листка бумаги — фотография и вырезка из газеты. Он берет их, не отрываясь от автомата, опускает бумажник в карман и подносит листки к глазам. Когда он, не оборачиваясь, протягивает мне вырезку фотографии в его руке нет. Он качает головой.
— Я сделал все, что в моих силах, — говорит он. — А то, что вы не получили, вы взяли сами. Теперь довольно.
— Я хочу знать, — говорю я. — Я готова на все. Даже продать вас Ногтю.
— Ногтю?
— Плоскому, суровому полицейскому, который все время попадается на моем пути.
Он впервые смеется. Потом улыбка пропадает, как будто ее никогда и не было. Его отражение в стекле перед ним — тусклое изображение на фоне ярких, бешено вращающихся колесиков автомата. Но когда он начинает говорить, я понимаю, что чего-то достигла.
— Чианграй на границе между Лаосом, Бирмой и Таиландом. В этом районе властвуют феодальные князья. Самый влиятельный из них Кум На. Постоянная армия в шесть тысяч человек. Конторы во всех странах Востока и в крупных западных городах. Контролирует всю мировую торговлю героином. Тёрк Вид работал в Чианграе.
— Чем он занимался?
— Он микробиолог, специалист по радиоактивным мутациям. Вся предварительная обработка опиумного мака находится в этом районе. Говорят, что у них самые современные в мире лаборатории этого рода. Посреди джунглей. Вид занимался облучением маковых
— Какое это имеет отношение к вам, Раун? Отдел полиции по экономическим преступлениям интересуется наркотиками?
Он не отвечает.
— Катя Клаусен?
— Раньше занималась торговлей антиквариатом. В девяностом и девяносто первом было обнаружено, что в восьмидесятые годы большая часть героина провозилась в США и Европу в предметах старины.
— Сайденфаден?
— Транспорт. Инженер, специализирующийся на решении транспортных задач. Устраивал для разных фирм перевозку предметов старины с Востока. В течение какого-то времени он обеспечивал настоящий воздушный мост из Сингапура через Японию в Швейцарию, Германию и Копенгаген. Чтобы избежать опасного воздушного пространства над Ближним Востоком.
— Почему они не в тюрьме?
— Великих, одаренных редко наказывают. Теперь вам надо идти, фрекен Смилла.
Я не ухожу.
— А «Фрейя Фильм»?
Его рука замирает на хромированной ручке. Потом он устало кивает.
— Кинокомпания, прикрывавшая немецкую разведывательную деятельность до и после оккупации. Под предлогом съемок фильма для подтверждения теории Туле, выдвинутой Хорбигером, они организовали две экспедиции в Гренландию. Их истинной целью было изучить возможности оккупации, особенно исследовать криолитовые разработки в двух местах, чтобы обеспечить себе производство алюминия, которое было так важно для выпуска самолетов. Они также произвели измерения, необходимые для организации авиабаз, которые могли бы служить опорными пунктами в случае вторжения туда США.
— Лойен был нацистом?
— Лойена интересовала и до сих пор интересует слава. А не политика.
— Что он нашел в Гренландии, Раун?
Он качает головой.
— Этого никто не знает. Выбросите это из головы. — Он смотрит на меня. — Поезжайте к хорошей подруге. Найдите правдоподобное объяснение тому, что вы были на том судне. Потом сами обратитесь в полицию. Подыщите хорошего адвоката. Тогда вы на следующий же день будете свободны. Об остальном забудьте.
Не оборачиваясь, он протягивает руку. На ладони лежит кассета.
— Я взял ее в вашей квартире. Чтобы обезопасить вас на случай обыска.
Я протягиваю руку, но кассета снова исчезает.
— Почему вы все это делаете, господин Раун?
Он смотрит на мелькающий барабан автомата.
— Положим, мне не нравятся не нашедшие необходимого объяснения случаи смерти маленьких детей.
Я жду, но он молчит. Тогда я поворачиваюсь и ухожу. В это мгновение он выигрывает. Автомат изрыгает из себя металлический поток монет, отплевываясь со звоном, который продолжает звучать за моей спиной.