Френдзона
Шрифт:
– Ты сейчас куда? Домой? Пошли вместе?
– Нет, Инн, я к Антону в больницу, – тихо произнесла Маринка. – Его скоро выписывают, нужно занести кое-какие вещи.
Я, помолчав, предложила:
– Можно с тобой?
– Со мной? – удивилась Маринка. – Инна, ты уверена?
– Уверена, – вздохнула я. – Думаю, мне есть что ему сказать.
Маринка расцвела на глазах и тут же схватила меня под руку.
– Конечно, пошли! Что за сапожки на тебе? Такие хорошенькие, но, похоже, жутко скользкие!
– Мама заставила нацепить в честь праздника, это ее, – проворчала я.
Маринка,
В приемном покое дежурная медсестра заставила нас накинуть на плечи белые халаты.
– Как считаешь, Антону при виде меня не станет хуже? – озабоченно спросила я, натягивая на ноги бахилы.
– Инна, у Антона перелом ключицы и легкое сотрясение, – укоризненно ответила Маринка. – Это, конечно, не есть хорошо. Но ты говоришь так, будто он только что спустя двадцать лет вышел из комы…
– Тоже верно, – согласилась я. Меня охватило жуткое волнение. От предстоящей встречи с Кораблевым даже немного мутило.
Мы поднялись на четвертый этаж.
– Вон та палата, предпоследняя, – указала пальцем Маринка. В это время оттуда вышла хрупкая блондинка. Сестра Кораблева. Она медленно шла по коридору навстречу нам, уткнувшись в смартфон, и я смогла разглядеть ее получше. На выставке мне было как-то не до этого. Сестра действительно была похожа на Антона. Такие же темно-карие глаза, волнистые белокурые волосы. Красивая. Теперь все вставало на свои места. Семейный ужин четы Кораблевых, и пакеты с продуктами и вином… А интересно, сестра осталась учиться в прежней школе?
– Привет, Вика! – поприветствовала блондинку Марина.
Вика оторвалась от смартфона и, увидев Маринку, просияла.
– Привет, Мариш! – Однако, заприметив меня, нахмурилась. Неужели сестра Антона в курсе, кто виновен во всех его бедах? Я готова была сквозь землю провалиться, так мне было стыдно.
Марина обменялась с Викой парой незначительных фраз, тепло попрощалась, и мы, наконец, зашли в палату. Просторное светлое помещение, две кровати, цветочный горшок на окне, на стене выключенный плазменный телевизор. «Папочка мог бы и отдельную VIP-палату сыночку взять», – сварливо подумала я. Но, заметив, как Маринка по-хозяйски уселась на соседнюю кровать, поняла, что это и есть самая лучшая палата в больнице. Пустующее спальное место предназначалось для родственников.
Антон лежал на кровати у окна. Перевязанная рука в гипсе, худощавое бледное лицо. Мне стало жарко, сердце екнуло.
– Ого, – хрипло отозвался Кораблев. – Какие люди.
– Привет, – криво улыбнулась я, еще не зная, как себя вести с одноклассником.
– Ты зачем ее притащила, Марин? – сердито спросил Антон.
– Никто ее не тащил! – вступилась за меня Маринка. – Она сама пришла, добровольно. Инне есть что тебе сказать.
В чем-то Антон был прав. Учитывая, что по гололеду в маминых сапогах Маринка в прямом смысле доставила меня на себе до здания больницы… Тащила, то есть.
– Марин, а можно мы наедине с Антоном поговорим? – тихо попросила
– Конечно-конечно! – Подруга вскочила с кровати. – Удаляюсь.
Марина неслышно выбежала за дверь. Настала томительная тишина. Антон хмуро пялился в окно. Я топталась на месте, чувствуя себя еще более глупо в этом больничном белом халате.
– Ну, что? Ради Маринки будем держать нейтралитет? – вяло предложила я. О том, как буду извиняться, даже страшно было представить.
– За что ты так ненавидишь меня, Инна? – вдруг спросил Антон, не отрывая взгляд от окна.
Я растерялась. Действительно, с чего началась моя неприязнь к Антону? Он мне не нравился, потому что меня выгнали в первый учебный день с урока из-за болтовни о нем? Нет, конечно нет. Сейчас Антон лежал передо мной такой беззащитный, без своей наглой ухмылки, которая всегда так меня раздражала. И глаза его необычные, темно-карие были грустными, а взлохмаченные светлые волосы делали Антона растерянным. Пожалуй, никому и никогда не признаюсь, что Антон мне понравился с первого взгляда. Да, Кораблев – единственный парень, на чью внешность я впервые засмотрелась, как на красивую картинку. Не зря Сашка отмечал, как меняется мое лицо при упоминании имени Кораблева. Помню, мне нравился один мальчик в детском саду. Ох и досталось ему от меня. Я обзывала его, дралась с ним на сончасе, отбирала игрушки. Тут было что-то подобное.
Но о своих симпатиях сразу же заявила Маринка, а это не в моих правилах – отбивать парня у подруги. Поэтому я начала искать все больше и больше минусов в Антоне и позже меня раздражало в нем уже абсолютно все: и манера речи, и пошлые его шуточки, и самоуверенность во время разговора… Казалось, что этому парню дозволено все. И постоянные восхищения окружающих и Маринки об Антоне тоже нервировали. А потом произошел наш конфликт, который также показал Кораблева не с лучшей стороны. И вот уже во мне огромный снежный ком ненависти. Еще и моя выдуманная история любви к Сашке. Но почему и Антон относился ко мне так же пренебрежительно? Откуда столько ненависти было в его словах?
– А ведь ты мне сразу понравилась, когда я перешел в ваш класс, – тихо признался Антон. Я с удивлением на него уставилась. Неужели Марат был прав? – Меня сразу заинтересовало, кто эта девушка с холодными светлыми глазами, которая не обращает на меня никакого внимания. В то время как одноклассницы собирались вокруг на перемене, ты всегда сидела в стороне. Меня это, признаюсь, очень задевало.
Я молчала.
– Внешность у тебя, Инна, конечно, эффектная. Ты как Снежная королева. Однако и при личном общении оказалась чересчур холодной и расчетливой.
Так себе характеристика, конечно.
– А потом я стал тесно общаться с Мариной, – продолжил Антон. – Вот она – настоящая.
Кораблев смущенно улыбнулся.
– Мне правда неудобно, что так вышло, – прокашлявшись, хрипло сказала я.
– Да забей! – поморщился Антон. – Я и сам, конечно, виноват. Много лишнего тебе наговорил. К тому же мог сразу объяснить, что на выставке был с сестрой.
– А я в ресторане с отцом, – призналась я.
– Вот видишь, сами себе все додумали, и что из этого получилось, – вздохнул Антон.