Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века
Шрифт:
— Кларк! Иди сюда со своим бокалом! Мне нужен дублер мужа. — Она встала у фонтана и подставила пустой бокал под пенистую струю. Мгновенно брызгами обдало мехи платье. — Фу! — Лана отпрянула и предупредила уже целовавшего ее в щеку Гейбла: — Не лезь в фонтан — костюм пропадет. Я теперь вся буду липкая. Но щелкнуться на его фоне мы должны, мне необходимо благополучно разродиться! — объяснила она налетевшим репортерам.
— Но ребенок не от меня, господа! — поспешил добавить Гейбл.
— Вон от того типа, который не торопится к своей обожаемой женушке. —
Лана отпустила неотразимого Кларка, черные глаза и смеющиеся под тонкими усиками губы которого наповал ранили любое женское сердце.
— Ты несправедлива, детка, к своему мужу. От Говарда Хьюза трудно оторваться, — тонкие губы Рафта скривились в улыбке. Ее вполне можно было счесть насмешливой или язвительной, но напрасно. Так уж получалось у этого добрейшего исполнителя убийц: скажет «будьте здоровы!», а простак уже панихиду заказывает. — Такого типчика, как мистер Хьюз, в кино никогда не сыграть — слабо. Разве кто-то поверит? И вообще неясно, злодей он или блаженный?
— Он сумасшедший! — Голубые глаза Ланы в синих накладных мохнатых ресницах источали на обсуждаемого мужчину восторженное сияние. — Самый богатый человек в мире. Самый могущественный. Самый отважный авиаиспытатель. Самый рисковый бизнесмен, самый щедрый покоритель дам…
— Ему нет и сорока, а помри он сейчас, — тьфу-тьфу! — эпитафии хватило бы на десятерых выдающихся оригиналов, — заметил Рафт. — Я сыграл бы такого!
— И как хорош! — улыбнулась Лана. — Только не спорьте, не спорьте! Хорош! Мне известно про его романы с Кэтрин Хепберн, с Джинджер Роберте, с Терри Мур. Не говорю уже о бедняжке Харлоу. Надо признать — достойный список.
— Он с какой-то безумной расточительностью вкладывает деньги в кино. — Рафт цыкнул сквозь зубы — фирменный жест, привнесенный из ролей злодеев. — Другой бы унялся после первого провального фильма, а этот вцепился в следующий! Закупил авиафлотилию времен Первой мировой войны и три года снимал «Ангелов ада».
— Но фильм же стал бешено популярным! Наверное, потому, что его героиня Харлоу так скоропостижно скончалась. — Лана делала знаки, стараясь подозвать мужа. Наконец ей это удалось. Извинившись, Папашка — лысоватый, но представительный и бодрый джентльмен — оставил столик Хьюза и вернулся на свое место.
— У меня крышу сносит от этого человека! Столько идей и бешеный напор. Но самое смешное: все, что задумывает, он выполняет. Это фантастика! Новые конструкции самолетов, новые компании, новые подходы ко всему: к бизнесу, к конструированию! Лучшие конструкторские бюро, лично разработанные, технические средства…
— Лучшие телки! — добавила Лана. — Знаем мы ваши «технические средства». Тебе понравилась эта молоденькая штучка, которую он подобрал неизвестно где и хочет сделать суперзвездой. Хорошенькая, а?
— Радость моя! Разве я могу сказать что-то о другой женщине, когда рядом ты? Если честно, кроме навешанных цацек в ней нет ничего особенного. О, смотрите! Супермиллионер идет к нам!
Человек,
— Примите мои поздравления, дамы и господа. Очень жаль, но меня ждут на Аляске. — Коротко, чуть смущенно доложил эксцентричный богач и раскланялся.
— Странный тип. Я бы с опаской вел с ним дела. — Стефан надул толстые губы. — Что ты все время отмалчиваешься, Ава? Знаем мы твой язычок! Небось еле сдержалась, чтобы не послать этого сумасброда куда подальше. Подальше Аляски, верно?
Ава отрицательно покачала головой:
— Он принц. Настоящий принц. — Она мечтательно смотрела на лиловые, пронзительно пахнущие цветы. — Аляска? Это, кажется, далеко… Но я бы отправилась с ним даже к чертовой бабушке!
Ночью Аву разбудил звонок.
— Это Хьюз. Говард Хьюз. Сегодня на празднике в МGМ… на вас было синее платье. Это неверно! Это не ваш цвет. — В трубке шипело и бубнили через эфир далекие голоса. — Здесь плохая связь. Извините, у вас, должно быть, ночь.
— Да, я спала. — Ава прислушалась, трубка замолчала, в ней фоном шли оживленные диалоги. Она подула и уже хотела нажать на рычаг, но голос Говарда вынырнул совсем рядом:
— Это опять я. Фу, извините! Пришлось звонить в Америку по второй линии и срочно узнавать ваше имя. Там все спят, сплошные идиоты!
— Но я его и так знаю!
— А теперь знаю и я. Спокойной ночи, Ава!
Конечно, она не уснула. Она даже вышла в садик, чтобы посмотреть на небо — не пролетел ли там Ангел. Мать уверяла, что он так и кружит над домами, выискивая самых достойных для подарка детей. Но Люси, всегда просыпавшая этот чудный миг, оставалась не одаренной.
Теперь подарок перепал ей! Вернувшись в дом, Ава перерыла кучу журналов, выискивая статьи о Хьюзе. И его бизнес, и его смелость, граничащая с безумием, и его щедрость, и маниакальная увлеченность делом, будь то самолетостроение, скупка компаний, земель, гостиниц, телестанций — впечатляли. А нескончаемый хоровод любовниц так походил на тщетные поиски единственной женщины, что у Авы от жалости защемило сердце. Конечно же он чудный… Она ласково провела кончиками пальцев по фото: высокий брюнет с приятным лицом прячет от камеры взгляд. Милый! Такой может все!
Сидя на кухне, Ава пила кофе и мечтала о том, как наконец-то придет давно обещанное Голливудом счастье — развернется карьера под щедрым и мудрым руководством собственного продюсера, режиссера… И главное, она получит то, что почему-то всегда доставалось другим: Ангел преподнесет ей самый щедрый, самый загадочный подарок — любовь! Сейчас он, вероятно, думает о ней и смотрит на циферблат, чтобы не разбудить слишком рано… Милый…
В девять утра телефон захлебнулся звонком. Ава схватила трубку и вспыхнула: Говард едва дождался утра!