Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века
Шрифт:
— Ава! Что дышишь и молчишь? А! Размечталась, красавица! Хьюза ждешь. — Лана явно звонила из постели, давая указания горничной насчет кофе. — И не забудь ломтик дыни! Это я дурынду свою воспитываю: каждое утро талдычу одно и то же! Университет она закончила, чтобы пойти в горничные, а запомнить чепухи не может… Эй, принцесса, я заметила, как он на тебя вчера смотрел. Его телка аж позеленела. А как не позеленеть? Миллиардер задумал купить новую игрушку. Мне сейчас позвонил Клейтон со студии, Хьюз всех ночью поднял с постелей, выспрашивал про зеленоглазую брюнетку, сидевшую с Рафтом. Так что досье собрал.
— Ты же знаешь, я допускаю только законные отношения.
Лана рассмеялась:
— Эту теорию ты мне три года назад могла втюхать. Господин Хьюз уже знает имена всех кобелей, с которыми ты спала после Микки — без всякого удовольствия конечно же.
— Разве ему нужна девственница? Кажется, Хепберн вовсе не была девушкой. И Джинджер Роджерс тоже.
— Я и не говорю, что он предпочитает целок. Блин, опять эта фефела в кофе сахар бухнула! Меня и так разнесло. — Отчитав горничную, Лана взялась за трубку. — Эй, ты слушаешь? Имей в виду: по слухам он начинает общение с женщиной с того, что предлагает выйти за него замуж.
— И что?
— Вот и меня это интересует. Я бы проверила. Так, подруга, у меня омлет с помидорами стынет. Усекла линию поведения? Сразу не давай! Будь на связи.
«Зеленоглазым крошкам подходят только изумруды»
Хьюз дал о себе знать только на третий день. Позвонил и коротко сообщил, что ждет ее в отеле. Послал к ней шофера с охранником. Это было похоже на приказ, но Ава не успела отреагировать. Подумав же, решила дать отпор слишком распоясавшемуся собственнику на месте — с глазу на глаз.
Люкс «Плазы» был закидан бумагами с чертежами, на шикарном письменном столе, отделанном тонкой резьбой, лежали какие-то замысловатые железки. Одну из них Говард задумчиво вертел в руке.
— Вот черт! Левый поворот на два витка короче! — сообщил он Аве вместо приветствия. — За всеми нужен контроль!
Ава застыла в распахнутых дверях. Серый костюм плотного шелка, белая шифоновая блузка с мужским воротником, темно-серые лайковые перчатки и туфли. Волосы, открывая лоб, крупными волнами падали на плечи. Духи первоклассные, взгляд дерзкий.
— Меня доставили ваши слуги. Я что — товар?
— Самый высокосортный. — Отбросив железку, он шагнул к ней и поклонился. — Прошу прощения, не смог заехать лично, у меня было совещание с главным инженером. Вот, полюбуйтесь, лучшие спецы Америки никак не могут сделать поршень! Три миллиона выброшены на ветер. — Он внезапно умолк, нахмурился, опустил глаза. — Если вы не простите меня… я не знаю… Не знаю, что дальше делать… Я… я… я чрезмерно увлечен ерундой!
— Ужин в хорошем ресторане — и прощение будет получено. — Ава вспомнила, как трогательно описывали газеты детство Говарда с полубезумной матерью, смерть родителей, неудачную юношескую влюбленность в известную актрису. Он так и не научился находить нужный тон с женщинами. Деспотичный руководитель, требовательный хозяин, Говард становился робким и застенчивым, как
— Утром доставили из Перу. Я сделал заказ еще в ту ночь… Взгляните. — Он открыл коробку — на черном бархате зеленым огнем играли изумруды. Хьюз поднял одну подвеску с продолговатым камнем в виде падающей слезы и приложил к виску Авы. — Серьги для вас. Точно! Это цвет ваших глаз! Я же говорил — не надо вам носить синее!
Ава отстранила его руку.
— Вы меня покупаете? Не надо, Говард. Я же сказала — только ужин!
…В этот же вечер в ресторане Хьюз предложил ей руку и сердце. Она возликовала, но сочла нужным притормозить ситуацию.
На третьем свидании Ава оказалась в его спальне. Еще никогда она не ложилась в постель с такой серьезной целью — завоевать навсегда предназначенного ей мужчину, покорить, приворожить. Она так старалась показать себя пылкой и искусной любовницей, что даже не обращала внимания на сексуальные достоинства партнера. Какое это, в принципе, имеет значение, если собираешься стать женой самого могущественного и богатого человека на земле? Даже если что-то не так — любовь, безумная любовь все поправит!
А он был безумно влюблен. Безумно занят своими бесчисленными проектами, безумно увлечен сотнями разных дел. Но при всем этом невероятному Говарду хватало времени, чтобы забрасывать Аву подарками, даже заказывать ей туалеты и драгоценности по собственным эскизам! Что бы Хьюз ни делал — придумывал новый фасон бюстгальтера для наиболее выигрышной демонстрации женской груди или проектировал фюзеляж нового самолета-гиганта, — во всем он был высочайшим профи.
Ава мечтала сказать ему «да». Но Ангел, круживший в небе над влюбленной парой, видимо, не находил подходящей минуты. Однажды, когда она, царственная в вечернем туалете, вышла к нему, распахнув двустворчатую золоченую дверь люкса, и Говард, в смокинге и белой бабочке, склонил перед ней голову, короткое слово было готово слететь с ее уст. Но тут зазвонил телефон…
Женщина в трубке хохотала! Она с гадливостью выплевывала имена нынешних любовниц Говарда и даже называла часы, которые он проводил с ними.
— Говард… — Совершенно растерянная Ава передала ему трубку. — Здесь какая-то сумасшедшая.
— Пусть она сама проверит! Пусть эта твоя дура проверит! — кричала истеричка в трубку.
Хьюз отключил телефон и поднял на Аву спокойные глаза:
— А чего странного в том, что у меня есть любовницы? У кого их нет? При чем здесь ты? Ты станешь моей женой. Ты станешь ею, Ава! — Он крепко встряхнул ее за плечи.
— Погоди… Дай мне опомниться… — Высвободившись из жестких рук, она бросила на него прощальный взгляд и ушла, волоча по паркету соболиное боа…
Они, конечно, помирились — нельзя не простить мужчину, умеющего делать такие подарки! На уикэнд Говард, ни слова не говоря, посадил Аву в самолет и увез ее в ночное небо. Самолет он вел сам, в прозрачном стекле иллюминатора плыли звезды — они летели, кружили снегопадом, оставив далеко внизу Землю с ее маленькими людишками, мелочными проблемами и пустячными заботами…