Фреска судьбы

Грановская Евгения

* * *

Артист лежал на охапке сена, закинув ногу на ногу, и с задумчивым видом разглядывал носок сапога. Сапог этот явно и недвусмысленно «просил каши». Юноша стоял подле него с убитым видом.

— Ну вот, — бормотал юноша. — Видите, как все получилось. — Он вздохнул и взъерошил ладонью светлые волосы. — Это все из-за меня. Ну ничего, ничего. Вы только не расстраивайтесь. Мы что-нибудь придумаем. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Артист посмотрел на него снизу вверх и ничего не сказал.

— Спасибо,

что не остались в стороне, — продолжил спотыкающимся от смущения голосом юноша. — Я бы, конечно, и сам справился, но раз уж вы вступились…

Артист по-прежнему молчал. Юноша покраснел еще больше.

— Одним словом — спасибо, — сказал он и протянул черноусому руку.

— Спасибо — не шоколадка, во рту от него не сладко, — сказал артист и надвинул на глаза шляпу.

Юноша еще несколько секунд подержал руку, затем, спохватившись, убрал ее за спину.

— Собственно, об этом я и хотел с вами побеседовать, — вновь заговорил он. — Видите ли, я пробираюсь в Москву, и мне нужен спутник. Или, вернее сказать, помощник. Время сейчас смутное, дорога полна опасностей. Вы только не подумайте, что я трушу! Нет! Просто… Я не имею права рисковать своей жизнью без особой надобности. Ну то есть я хотел сказать, что… Одним словом…

Юноша совсем запутался и с надеждой посмотрел на артиста, надеясь, что тот придет ему на помощь и задаст какой-нибудь наводящий вопрос. Тот, однако, совсем не спешил прийти ему на помощь.

— В общем, я предлагаю вам сопровождать меня до Москвы, — выдохнул юноша. — Не за бесплатно, разумеется. Пока я вам заплатить не могу… — Артист приподнял шляпу и посмотрел на юношу. — Но потом деньги появятся, — поспешно добавил тот. — Правда!

Черноусый немного помолчал, затем сказал без всякого выражения:

— Простите, что напоминаю, но, кажется, завтра утром нас собираются расстрелять.

— Да-да, я помню, — кивнул юноша. — Но я почему-то думаю, что ничего страшного не случится.

Артист с любопытством взглянул на юношу из-под шляпы. Тот сконфузился.

— Просто я верю, что… Одним словом… верю, и все. Итак, что вы решили, господин артист? Вы мне поможете?

Тот подумал и сказал:

— Нет.

— Но почему?

— Завтра утром нас расстреляют, а трупы бросят в лесу. Фантазировать на тему счастливого освобождения я не хочу. Но за предложение спасибо.

Юноша немного постоял молча, затем вдруг сказал:

— Господин артист, а хотите пари?

— Какого рода? — осведомился тот.

— Если нам каким-то образом удастся избежать казни, вы будете сопровождать меня до Москвы. А если нет…

— То вы проводите меня до райских врат и замолвите за меня словечко перед апостолом Петром?

— Идет, — кивнул юноша. — Ну что, по рукам? Вам нечего терять, если нас все равно расстреляют.

— Резонно, — сказал артист. Он протянул руку, и они скрепили пари рукопожатием.

Артист прищурился и спросил:

— Позвольте все же поинтересоваться — зачем вам надо в Москву?

— Есть дело, —

уклончиво ответил юноша.

— Тайна? Уж не клад ли вы собираетесь там найти?

Юноша покачал головой:

— Нет. Как раз наоборот. Мне, видите ли, нужно кое-что туда доставить. Одну вещь.

— Вещь? — Артист окинул взглядом невысокую фигуру юноши. — Но ведь при вас ничего нет, я видел, как вас обыскивали.

— Обыскивали, но… В общем, все это не имеет значения. То, что я собираюсь доставить, они отнять не в силах. Потому что…

Договорить юноша не успел. За дверью сарая послышалась какая-то возня. Заскрежетал замок, дверь со скрипом распахнулась, и в сарай, сопровождаемое тычком приклада винтовки в спину, ввалилось что-то огромное, шумное и темное. Дверь захлопнулась, замок снова тяжело брякнул о доски, и стены сарая сотряслись от громогласного баса:

— Чтоб вам повылазило, черти!

Огромный человек шумно плюнул в дощатую дверь, затем повернулся, прищурился в полумрак и недовольно произнес:

— Какого черта? Кто здесь?

— Мы, — ответил ему из полумрака неуверенный юношеский голос.

— Какие такие «мы»?

— Пленные, — тихо ответил тот же голос.

— Пленные? — Верзила шагнул на голос и остановился. — Вот те на! — удивленно воскликнул он. — Безусый юнош! А вы-то чего натворили?

Гимназист смущенно улыбнулся.

— Назвал бандита подлецом, — признался он. — А господин артист вызвал бандита на дуэль. Только выстрелить не успел, главарь помешал.

— «Артист», говорите? Который тут артист? — Верзила осмотрелся и остановил взгляд на метателе ножей, который со спокойным видом продолжал разглядывать свой дырявый сапог.

В свою очередь, юноша внимательно изучал вновь прибывшего. Новичок был размером с хорошего быка и чрезвычайно упитан. Как говорится — кровь с молоком. Лицо у него было широкое, однако черты приятные и не без некоторого благородства. Мужественный вид слегка портили полноватые, чувственные губы, но тяжелый подбородок, с ямочкой посередине, с лихвой возмещал этот недостаток. Одет верзила был в старомодный темно-зеленый бархатный камзол.

— Значит, артист, — басовито проговорил новичок и усмехнулся. — Ну-ну. Нынче кого только не встретишь. Два дня назад я угостил тумаками одного венецианского дожа. А за день до этого имел удовольствие дать по физиономии английскому мистеру, который воровал у меня кур.

Метатель ножей никак не отреагировал на замечания здоровяка. Тот еще некоторое время разглядывал артиста, затем повернулся к двери и озадаченно поскреб лапой в затылке.

— Жрать охота, мочи нет, — сообщил он. — Быка бы сейчас съел. Господа, вы не знаете, во сколько здесь подают ужин?

Юноша вздохнул и сказал:

— Боюсь, что тут его вообще не подают.

— Как так «не подают»? Черт знает что такое! Эй, вы! — Здоровяк громыхнул огромным кулаком по двери, да так, что задрожал весь сарай. — Тащите ужин или я разнесу вашу халупу к чертовой матери!