Фрида
Шрифт:
– Ты догадываешься, о чем. Ты не могла не чувствовать, кто ты есть.
– Кто я есть? – у меня задрожал голос. Почему мне было так жутко от его слов?
– Дочь демона, - он расхохотался, и мне стало очень дурно от этого смеха.
– Чертов дебил, - пробормотала я, пулей вылетая из магазина. Это ж надо было наткнуться на сбрендившего вампира!
Я так и не купила палочку. Я не отправилась в Мидлсбро к Эдмонду, передумав уже в аэропорту, перед самой регистрацией (я украла билет и несколько волосков для оборотного зелья у светловолосой девушки, которая была заперта в туалете). Вместо этого
– Я думала, тебя убили, - я крутила в руках чашку с забавными рисунками и смотрела в окно, как двое детей кидают семечки голубям.
– Фелиция… твоя мама пришла ко мне прошлой весной и сказала, что меня хотят убить. Когда я опомнился, оказалось, что мы уже переехали в Дублин, а наш прежний дом сожгли.
Он теперь носил другое имя, как и его жена и дети. Они избавились от всех прошлых контактов, начав новую жизнь. Как программа защиты свидетелей, блин.
Я изо всех сил сдерживала слезы. Перед моим глазами мелькали картинки прошлого. Он предал меня. Не хотел, но предал. А я… Черт. Я убила девять человек, потому что думала, что он мертв. И за всем этим стояла Фелиция. Она никогда не хотела, чтобы мы общались, и не подумала сообщить о том, что он и его семья живы. А вдруг это вообще она подстроила нападение? Быть может, это по ее милости я превратилась в монстра, жаждущего крови, прошлой весной? Я уже ни в чем не была уверена.
– А ты вообще… уверен, что я твоя дочь?
Он смотрел на меня с сочувствием и виной.
– Я не знаю.
Я покинула дом, не прощаясь. Моя жизнь была разрушена, в который раз.
– Альфаро, я всегда безоговорочно доверяла только тебе, - я стояла на пороге его дома, и по мне стекала вода – на улице был ливень.
– Заходи, - старый мексиканец, отец Фелиции и мой дед, кивнул мне, указывая на теплую освещенную гостиную и не задавая вопросов.
Я приняла душ и переоделась в сухое (вопреки моим ожиданиям, дед не выкинул мою летнюю одежду, и я теперь расхаживала в джинсах и толстовке). Он напоил меня горячим настоем трав и только потом согласился выслушать мою историю.
– Ты не сквиб, - для начала сказал он. – Твоя сила внутри тебя, и, похоже, пришло время раскрыться ей полностью. Я надеялся, что этот день так и не наступит. Что тебе не придется узнать правду.
Он раскурил трубку, а я, хоть и сидела, завернувшись в толстый плед, почувствовала, как по спине пошел холодок.
– Фелиция… Моргана, как ты знаешь, дуальный метаморф. У нее всего лишь две личины, которые она может менять по своему усмотрению.
Фелиция – рыжая женщина с зелеными глазами, россыпью веснушек и пухлыми губами. Именно на нее я походила. Моргана – темноволосая бледнокожая красавица, высокая и статная аристократка. Я всегда жалела, что мне не достался ген метаморфности, и я не могу, как она, по своему желанию обратиться в темноволосую королеву.
– Ты всегда думала, что первая, истинная ее личина – Фелиция, - продолжил дед. – Потому что именно от нее, как тебе кажется, ты взяла эти прекрасные волосы и глаза. Но это не так. Первая личина моей дочери – Моргана.
– Что это значит? – сердце забилось так быстро, что я думала, оно выскочит и упадет прямо под ноги деду.
– Моргана…
Я не могла вымолвить ни слова, вдыхая ртом воздух и забывая выдохнуть его обратно. Не может быть.
– Твоей матерью была другая моя дочь, Анхелика. Она умерла, когда ты родилась. Перед смертью она умоляла Моргану, чтобы та заботилась о тебе, как о собственном ребенке, и та не могла нарушить данного слова.
Я словно онемела. Голова закружилась. Мне все это снится.
– Девятнадцать лет назад в деревню, где мы жили, приехал иностранец. Его звали Клаус, но это было его ненастоящее имя. При его приближении выли собаки и шипели кошки, а из его глаз ползла тьма.
Мне стало дурно. Ползла тьма. Такое и я видела – у директора Карроты, мистера Дьявола, и еще у одного человека – Северуса Снейпа.
– Я сразу понял, кто он есть, но Анхелика уже была в его плену. Я вырвал ее из его лап, и прогнал его туда, откуда он пришел. Но было слишком поздно – она была беременна и не хотела убивать ребенка. Через много месяцев родилась ты. Когда я взял тебя на руки, то увидел то, чего так боялся. Твои глаза были полны этой тьмы.
Я застонала и спрятала лицо в ладонях. Я не хочу больше ничего слышать. Я не хочу знать. Верните меня обратно. Пожалуйста.
– Клаус был демоном, Фрида, - Альфаро сказал то, о чем я и так уже знала.
Сразу после моего рождения Альфаро вместе со второй его дочерью, Морганой, совершили ритуал Очищения над ребенком. Они заперли тьму, мою сущность и силу, глубоко внутри моей души. Я могла никогда ни о чем не узнать. Я прожила бы жизнь, думая, что я нормальная. Только бесившиеся при моем приближении животные были бы единственным намеком на то, кем я была.
Интересно, а что Снейп? Он был демоном? Или, как и я, дитем демона?
Впрочем, в ближайшие дни Снейп занимал меня меньше всего. Альфаро готовил меня к ритуалу Раскрытия. Пост был таким же жестким, как и тот, которого я придерживалась осенью. Вдобавок, я целыми днями только лишь медитировала, очищая сознание, а ночью спала на Камне Силы в лесу. Это было, пожалуй, самым сложным – было очень холодно, хорошо хоть утихли дожди. Но я не могла себе больше позволить быть слабой. Достаточно.
Двадцать третьего марта я, дочь демона, приняла свою настоящую сущность и растворилась во тьме.
========== Глава 20 ==========
В сущности, ничего не изменилось. Я не получила супер-силу или какие-то особые способности. Ко мне вернулась моя магия, не сильнее и не слабее той, что была ранее. Единственное, что теперь было иначе – исчезло ощущение неполноты, смутные намеки на ущербность, от которых я пыталась избавиться всю свою сознательную жизнь. Теперь я знала, кто я, я приняла это и была целостна.
Я знала, почему дед провел тот ритуал Очищения. Он хотел защитить меня и всех тех, кто будет рядом. К сожалению, все было тщетным – он признался, что понял это после того, как я сорвалась тогда весной, став на долгое время совершенно неуправляемой. Он сказал, что причина в том, что тьма, которая столько лет подавлялась, вырвалась наружу и полностью подчинила меня себе. Он хотел освободить меня от оков еще тогда, но я постепенно пришла в норму, и он решил, что это может и подождать. Я не была одержимой и безумной, не кидалась на людей и не жаждала крови. Я была почти человеком.