Фрида
Шрифт:
– Не слишком ценная часть, чтобы ее возвращать.
– И тем не менее. Вы ведь тоже ничем не лучше.
Он поморщился и налил себе еще этого мерзкого пойла. Да что с ним такое?
– Верно, - сказал он, замахнув стакан.
– Я все же пойду, - пробормотала я.
– Нет, стойте. Пожалуй, я уже достаточно пьян, чтобы сказать вам то, что собирался. Сядьте.
Ох. Он не в себе.
Я села на диван, на всякий случай – на краешек, чтобы если что быстро вскочить на ноги. Я ждала, а он расхаживал передо мной туда и обратно. Я думала, он уже ничего не скажет,
– Вы… не имели права жертвовать собой, чтобы меня спасти.
– Это то, что вы хотели мне сообщить? – я озадаченно хмыкнула. – Могли бы просто сказать «спасибо».
– Вы не понимаете. Моя жизнь – ничто по сравнению с вашей. То, что вы сделали, было самой большой глупостью, которую я видел в своей жизни.
Я глубоко вдохнула, стараясь не рухнуть в объятия Большой Обиды, которая уже поджидала меня где-то за углом подсознания.
– Если это все, то я пойду, - я поднялась на ноги. Снейп отвернулся.
– Это все, - холодно произнес он, и я ушла.
И я не понимала, почему всю ночь вместо сна посвятила слезам.
– Что у вас со Снейпом? Ты спасла его жизнь, а теперь пропускаешь его уроки, - Блез спрашивал как бы между прочим, запивая тыквенным соком яичницу. Я вяло ковырялась в своей тарелке.
– Не хочу его видеть.
Да, я все же обиделась. Смертельно. Я не ходила на его уроки, не смотрела на него, даже когда мы сталкивались в коридорах нос к носу, игнорировала его пристальные взгляды. Но не это тревожило меня в то утро.
Сегодня. Это случится сегодня.
Вчера я, по разрешению Дамблдора, выбралась в Лондон и нашла там Струпьяра. Он долго расспрашивал, было ли между нами что-то или нет, а потом еще столько же – пытался затащить меня в темный угол. Только хороший удар в челюсть слегка охладил его пыл. Именно ему я доверила привести с собой двух сторонников Морганы, которые станут свидетелями того, как Снейп выполнит свой нерушимый обет. На этом настаивал Дамблдор, да и у меня самой тоже имелась некоторая выгода в этой ситуации.
– Тише, - зашипела я, когда Селвин, Упивающийся Смертью, споткнулся. Все трое – Селвин, Струпьяр и Трэверс - молча шли за моей спиной по низкому тоннелю, ведущему в Хогвартс из Хогсмита. Когда мы выбрались в пустынный ночной коридор в северной части замка, я обратилась к Струпьяру. – Знаешь, где здесь Астрономическая Башня?
– Я здесь учился, сладкая, конечно, знаю.
– Ступайте туда. Я не пойду с вами.
Я вырвала у него свою руку, которую он хотел поцеловать, и они ушли. Я же глотнула зелья Неприметности (о, да, у меня еще осталось), накинула мантию-невидимку, которую мне одолжил Гарри Поттер, и двинулась следом за ними. На мгновение мне стало горько. Конечно, мои друзья свяжут эти события – смерть директора, мою просьбу мантии и последующее исчезновение из Хогвартса. Я тут же потеряю их. Возможно, навсегда.
Директор уже был здесь. Снейп – тоже. Он стоял, направив палочку в грудь старику, и держал в другой руке дамблдоровскую палочку.
– Северус Снейп, какой приятный
– Я всегда был верен только Моргане, - произнес он, и я едва не чертыхнулась, чем бы тут же выдала себя. Ну конечно, он теперь шпионил за ней. Или… на нее.
– Давай, убей его! – грубым голосом сказал Трэверс.
Снейп смотрел на директора и не двигался.
– Северус… прошу тебя, - молвил Дамблдор весьма театрально. Артист.
– Авада Кедавра!
Я чуть не задохнулась от тьмы, затопившей башню, и едва не пропустила момент, когда директор (вот же идиот – зачем было стоять так близко к перилам!) полетел вниз. Я сбросила мантию и прыгнула вслед за ним, стараясь не орать в полете. Придав себе утяжеления (старик, оказывается, весил гораздо больше меня, а на вид и не скажешь), я поравнялась с ним в воздухе, уповая, что в темноте, скрытую зельем Неприметности, меня не видно сверху, и затормозила нас у самой земли, не позволяя превратиться в две живописные лепехи.
Оказавшись внизу, я достала склеенные между собой десяток универсальных обманок от братьев Уизли (мы с Гермионой еще зимой доработали их, заставляя принимать не только внешний, но и внутренний облик – мне нужно было это на случай, если директора вдруг решат вскрыть, - и позволяющий действовать им до бесконечности). Заколдовав их на труп Дамблдора, я вытряхнула содержимое всех его карманов (артефакты подделать гораздо сложнее, чем какой-то труп), переодела все его украшения на обманку (в том числе очки) и оттащила все еще мертвого парня в кусты. Так, где у меня здесь портключ?
В замке послышались крики. Всюду загорался свет. Ох, подняли шумиху. Наверняка Струпьяр не удержался и начал дебоширить. Я обняла тело директора, последний раз взглянула на Хогвартс и активировала портключ в Мексику.
========== Глава 21 ==========
Я провела несколько дней у деда, собираясь с мыслями и еще раз взвешивая все «за» и «против». Альфаро был недоволен, что я во все это ввязываюсь, да мне и самой не нравилась эта идея. Но там был Снейп, и я не могла игнорировать этот факт. Дамблдор провалялся трупаком больше суток, мне казалось, что от него уже пошел характерный душок, и я уж было думала, что он нарушил правила Кольца Неуязвимости. В конце концов, когда всю жизнь даже сахар в чае размешиваешь магией, как-то не замечаешь, когда ей пользуешься. Но Альфаро был спокоен – и не зря. На вторые сутки директор очнулся.
– Если повезет, мы вылечим его за месяц-полтора, - сказал дед, когда я собирала вещи. – А ты до безумия похожа на свою тетку, хоть и смертельно ее не любишь.
Это было оскорбительно, но я смолчала. В конце концов, он мой дед.
– Я до последнего не могла поверить в то, что ты сделала, - Моргана принимала меня в своем элегантном кабинете. После смерти Дамблдора фронт окончательно раскололся на три части, и она, забрав с собой больше половину волдемортовских приспешников, переехала в новую резиденцию.