Фронтовик. Убить «оборотня»
Шрифт:
Уголовники, напуганные массовыми обысками, попритихли, убийства пошли на убыль.
Блатным миром правили авторитеты – воры в законе, коронованные в лагерях и тюрьмах. Им массовые облавы и обыски тоже были ни к чему. Со своей стороны, они провели работу, отправляя на «правеж» – своего рода воровские разборки – отмороженных, не желавших прислушаться к авторитетам. Особо упрямых резали сами, и называлось это – «поставить на нож». Воровской мир был жесток, но преступлений бессмысленных, ожесточавших силовые ведомства и население, тут тоже не понимали и не одобряли.
За ежедневной
Сейф, еще довоенных времен, аккуратно вскрыли, явно поработав отмычкой. Причем воры орудовали в перчатках, не оставив следов. Оперативники и эксперт, прибывшие на место преступления, осмотрели замок и сам сейф.
– Работа опытного медвежатника, – сразу заявил эксперт. – Следов применения силы нет, на внутренности замка – свежие царапины. Открывали не ключом, а отмычкой.
Подозреваемый был – оперативники сразу подумали о Федьке. Отирался он, судя по сведениям агентуры, в их районе, сидел за кражи из сейфов. Вот только где его искать? Ориентировки направили во все городские отделения милиции. Продавцам и кассирам в магазинах передали номера и серии украденных купюр, поскольку кроватная фабрика получала деньги в банке, новыми купюрами и в пачках «Гознака».
След был зыбкий, но он дал результат. Одна из кассиров обратила внимание на новую хрустящую двадцатипятирублевую купюру. Ей бы незаметно знак подать продавцу, а она стала открыто сверять номер купюры с номерами из списка. Несостоявшийся покупатель тут же затерялся в толпе. Кассир лишь успела заметить, что мужичонка был среднего роста и невзрачного вида, в серой кепке.
У оперативников мысль мелькнула – Полоскун, помощник и наводчик Федьки. Отсутствие каких-либо примет – тоже своего рода примета.
Прошло несколько дней, но больше купюры из украденных серий в магазины никто не приносил. Переодетые в гражданское, оперативники дежурили во всех крупных магазинах. Но опытный глаз сразу отличал их от обычных покупателей. Стрижка по-военному короткая, слоняются по торговому залу бесцельно, а главное, глаза – цепкие, оценивающие. Так только милиционеры и чекисты смотрят. Уголовники ведь люди тертые: вошел в магазин, осмотрелся, оперативника засек – и назад.
Да и с одеждой прокол вышел. Оперативникам были выданы одинаковые серые габардиновые плащи – ну не хватало у тыловиков-снабженцев ума или сообразительности запустить товар не только разного размера, но и цвета. Вот и выходило, что серый плащ и короткая стрижка – как надпись на спине: я из органов внутренних дел.
Уголовники только ухмылялись. За неделю оперативники вымотались, с утра и до закрытия магазинов они слонялись по торговым залам – и все безрезультатно. А начальство требовало задержать воров. Как же, рабочие без зарплаты остались!
Оперативники получили от агентуры сведения, что Федька с подельником собрались
Привокзальные площади велики, народу много: пассажиры, провожающие, встречающие – сутолока. Тут и десять сотрудников поставь – могут не усмотреть. Потому как разыскиваемые – тертые калачи, напрямую к вокзалу не пойдут. Билеты им могут купить другие – те же марухи-девицы, с кем они могут проживать. А преступники могут появиться в последнюю минуту перед отправлением поезда. Не исключено – со стороны пакгаузов, багажного отделения, депо.
Андрей получил инструкции наравне с другими. Весь день, отлучаясь только в туалет, он промаялся на площади у Павелецкого вокзала – это направление бегства медвежатника считалось наименее вероятным. Основные силы были брошены на площадь трех вокзалов и на Ленинградский вокзал. Преступники старались затеряться в крупных городах – Ленинграде, а по ходу транссибирской магистрали – Горьком, Казани.
Андрей всматривался в проходящих людей, и к вечеру от мельтешения лиц рябило в глазах, гудела голова.
На следующий день ему снова пришлось стоять у Павелецкого вокзала, только на этот раз – со стороны пакгаузов, как раз в этом месте к составам прицепляли паровозы. Они пускали пар, дымили, лязгали сочленениями. Андрей с тоской подумал, что после такого дежурства придется стирать мундир, везде пыль угольная.
Служба его уже шла к концу, когда через три пути от него мелькнула между вагонами высокая фигура. Андрей видел ее какое-то мгновение, но ему показалось, что мужчина был в черных очках.
Андрей бросился через пути, обегая паровоз – здесь заканчивался перрон. Паровоз заревел, давая сигнал к отправлению, и от неожиданности Андрей подскочил.
Провожающих было много, проводники уже стояли на площадках, держа в руках желтые флажки.
Андрей успел заметить, как мужчина вошел в вагон. Черт, он увидел его только со спины!
А паровоз выпустил клуб пара и с тяжелым выдохом провернул колеса. Вагоны лязгнули сцепками и медленно покатились.
Что делать? Если бежать к зданию вокзала, чтобы сообщить оперативникам, поезд уже уйдет. Да и не факт, что вошедший в вагон – именно Федька Одноглазый. Лица его Андрей так и не видел – как и то, был ли у него груз.
Издалека не было понятно, в какой вагон сел мужчина. Думать было уже некогда – мимо Андрея проплывал, постукивая колесами, пятый вагон.
Уцепившись за поручни, Андрей вскочил на площадку.
Проводница выругалась:
– Зачем же на ходу заскакивать? Вдруг под колеса угодишь? А еще милиционер!
Билет она с Андрея не спросила. Раз в форме, значит – на службе; вон, кобура на ремне висит.
Поезд убыстрял ход, мимо пронеслись стационарные постройки.
Проводница закрыла дверь и сунула флажок в сумку.