Фронтовое небо
Шрифт:
Эти самолеты, как правило, принимались инженерно-техническим составом на авиазаводах, затем там же, на заводских аэродромах, они облетывались, приводились в полную боеспособность, и перегонщики потом небольшими группами доставляли их на фронт.
Однажды, помню, когда уже закончился нелегкий трудовой день на заводском аэродроме (я в то время находился в трехдневной командировке вместе с группой летчиков и техников нашей воздушной армии), к нам подошел генерал в авиационной форме и приветливо поздоровался. Затем он, как бы между прочим, спросил:
– Товарищи фронтовики, нравится вам новый самолет Ла-7?
Один из летчиков
– Самолет-то что... Самолет - хороший. Но вот незадача какая: всякий раз, когда приходится садиться на аэродроме, где нет однотипных машин, то к бортовому штуцеру, чтобы заправиться сжатым воздухом, ни от одного истребителя не подходит трубка. Техсоставу поневоле приходится мудрить, додумывать то, что прозевал сам конструктор...
Генерал смущенно попрощался и быстро удалился. К нашей группе тут же подошло заводское начальство и полюбопытствовало:
– О чем вас спрашивал Лавочкин?
– Какой Лавочкин? - удивились мы.
– Семен Алексеевич!
Тут мы удивились еще больше - беседовал-то с нами сам конструктор самолета!
Перед отлетом на передовую нас уже предупредили: "Генерал Лавочкин просит фронтовиков встретиться с ним на несколько минут".
Ждать Семена Алексеевича долго не пришлось.
– Дорогие фронтовики! - обратился он к нам. - Прошлый раз я специально пришел к вам, так сказать, инкогнито. Не зная меня, вы критиковали недостатки новой машины, и справедливо. Мы - воины, люди сурового долга, должны уметь признавать и недостатки, и ошибки. Свою ошибку наше конструкторское бюро исправит. Впредь будете получать боевые самолеты с универсальными штуцерами...
Специалисты соединения под руководством инженеров бесконечно много грудились над доскональным изучением конструкции, правил эксплуатации и ремонта новых истребителей. Умудрялись выкраивать время на учебу в непогоду, при мало-мальском затишье на передовой. У нас не было для этого специальных классов, не имели мы разрезных агрегатов, систем, необходимых пособий, но жило в каждом главное - кровная заинтересованность, жгучее стремление к знанию, чтобы не было сомнений в нашей работе, чтобы воевали с верой в нашу боевую технику, чтобы из боя возвращались с победой.
Запомнилась мне одна летно-тактическая конференция. В бывшей конюшне, очищенной и приведенной в полный порядок силами мотористов, оружейников и парашютоукладчиц, на досках, которые чем-то были даже удобнее стульев, обсуждались вопросы эксплуатации самолетов Як-7б и Ла-5 в весенне-летний период. Докладывал на конференции старший инженер 845-го истребительного авиаполка А. И. Сидоров, а присутствовало на ней более ста человек, в том числе все руководство нашей авиадивизии.
Доклад Алексея Игнатовича затрагивал самые волнующие нас проблемы, подкреплялся примерами из практики боевой работы, эксплуатации самолетов авиадивизии. Инженер, хотя и был на полтора десятка лет моложе меня, успел прослужить в Красной Армии многие годы. Я знал, что родом Сидоров с тюменской земли. В тридцать пятом году, по призыву комсомола, он поехал учиться в военную школу авиатехников, окончил ее по первому разряду и был направлен служить в Приморский край в качестве техника самолета Р-5. Через год он - техник звена, но продолжает учиться в средней школе при гарнизонном Доме офицеров. Войну Алексей Игнатович встретил старшим техником авиаэскадрильи истребителей И-16.
И вот он, уже инженер авиационного полка,
Расходились мы далеко за полночь. Тогда только Максим Чубич, начальник политотдела дивизии, заметил:
– Взорвись немецкий снаряд в помещении - всем бы нам крышка. Но конференция удалась. Молодец Сидоров!
– Талантливый инженер и руководитель, - согласился я и подумал, что под стать инженеру и его подчиненные...
Минули долгие годы. Давно отгремели залпы орудий, пулеметные очереди, отработали моторы моих истребителей. Но память сердца хранит имена людей, с кем шагал в боевом строю в те огненные годы.
Петр Андреевич Соломонов. Одним из первых авиамехаников получил он офицерское звание. До войны Петр с отличием окончил среднюю школу, два курса института. Не случайно не раз заменял он старшего инженера полка. А сейчас Петр Андреевич - ученый, автор многих научных трудов, заведовал кафедрой института.
Многим молодым парням, средний возраст которых был от 18 до 23 лет, вверялись дорогостоящие машины, но главное - люди, жизнь летчиков. И механики, техники самолетов, авиационные специалисты, выдерживая нечеловеческие нагрузки, стойко справлялись с любыми сложностями и невзгодами фронтовых будней.
Как-то истребитель, обслуживаемый механиком П. Войтенко, произвел посадку на своем аэродроме, но с посадочной полосы, смотрим, не сруливает: остановился воздушный винт. Специальных тягачей, конечно, не было, и машину собственными усилиями механики и мотористы прибуксировали на пятачок, где она обычно стояла, и произвели тщательнейший осмотр ее. Обнаружили немало пулевых пробоин в маслорадиаторе, через которые в процессе работы двигателя вытекало масло. Когда оно иссякло, мотор заклинило. Словом, требовалась его замена, замена маслорадиатора, ремонт пулевых пробоин в истребителе.
На помощь механику самолета пришли его товарищи И. Долженков, А. Евдокимов, А. Баранов, М. Бондаренко. Погодные условия благоприятствовали выполнению сложних работ под открытым небом, но со строжайшим соблюдением светомаскировки в ночное время. Механики это знали - закрепили самолетные чехлы и переносный фонарь на стремянках и принялись за работу.
Работа та производилась, как бы сейчас сказали, комплексно-поточным методом. Долженков и Евдокимов устанавливали и монтировали новый двигатель, Баранов с Войтенко занимались заменой маслорадиатора, а Бондаренко установкой воздушного винта. Когда при выполнении какой-либо операции тому или другому механику требовалась помощь, тут же оказывался Войтенко, как ответственный за свой самолет. При такой четкой организации истребитель Як-7б менее чем за сутки был введен в строй. Мало сказать, введен в строй он блестел, как новенький. Молодые специалисты аккуратно и бережно произвели заделку пулевых пробоин, покрасили машину так, чтобы не нарушить аэродинамических качеств ее. А новый двигатель работал на славу!