Фронтовой дневник

Петров Евгений Петрович

• Готовил ли Сталин нападение на Германию? В Лиепае, находившейся менее чем в 100 километрах от границы, были сосредоточены (а затем потеряны) три четверти запасов топлива Балтийского флота. По свидетельству, как советских адмиралов, так и германских трофейных документов, Лиепая была забита советскими подводными лодками, «как бочка селедкой» (по официальным данным, в Лиепае стояли 15 подлодок). Никакой обороны базы с суши предусмотрено не было. Официальная история советского Военно-морского флота, изданная Академией наук СССР, открыто признает, что Лиепая готовилась как передовая база советского флота для ведения наступательной войны на море. Из официальной истории Великой Отечественной войны мы знаем, что художник Ираклий Тоидзе нарисовал свой знаменитый плакат «Родина-мать зовет!» в первые дни войны, потрясенный известием о нападении Германии. Однако Виктор Суворов в своей книге «День-М» приводит многочисленные свидетельства советских граждан о том, что этот плакат появился: на улицах Ярославля — к вечеру 22 июня, в Саратове — во второй половине дня 22 июня, в Куйбышеве — днем 22 июня, в Новосибирске и Хабаровске — 2223 июня. Даже если представить, что типографии проявили немыслимую оперативность и отпечатали тираж за час, что плакаты за 5 минут были доставлены на аэродромы

и немедленно отправлены в тот же Новосибирск, куда самолеты летали с несколькими пересадками и не менее суток, то все равно получается, что Тоидзе создал свой плакат до 22 июня. По свидетельству работавшего на призывном пункте в Минске старшего лейтенанта Николая Кадыгрова, к вечеру 22 июня они получили приказ чистить сейфы с секретными документами: пакеты под такими-то номерами следовало уничтожать, а пакеты с такими-то номерами — вскрыть. Они выполнили приказ. В одном из огромных пакетов с 5 сургучными печатями, который надлежало вскрыть, была пачка плакатов «Родина-мать зовет!». Этот пакет поступил в военкомат в декабре 1940 года. По многочисленным воспоминаниям советских военачальников очень большое количество частей Красной армии находилось в пути. «В момент начала войны половина эшелонов 64-й стрелковой дивизии находились в пути»; «Война застала 63-й стрелковый корпус в пути. Только первые эшелоны успели прибыть 21 июня на станции Добруш и Ново-Белица к месту разгрузки. Последующие подходили чрезвычайно разрозненно, до первых чисел июля на разные участки вблизи Гомеля. А ряд частей корпуса, например, все полки 53-й стрелковой дивизии. еще не доезжая Гомеля, были повернуты на север»; «Война застала большую часть соединений 21-й армии в эшелонах, растянувшихся по железным дорогам на огромном пространстве от Волги до Днепра»; «В самый последний момент нас включили в состав 20-го механизированного корпуса. Левее нас действовала 137-я стрелковая дивизия. Она прибыла из Горького. Правый наш сосед был брошен в бой, как и мы, прямо из вагонов, когда еще не все эшелоны прибыли к месту выгрузки.» и так далее. На приграничных станциях и перегонах стояло и ждало разгрузки колоссальное количество эшелонов с горючим (8500 железнодорожных цистерн), боеприпасами, автомашинами (1320 поездов). В первые недели войны только один Западный фронт потерял 4216 вагонов с боеприпасами. В Киевском особом военном округе только на небольшой станции Калиновка стояли 1500 вагонов с боеприпасами. Генерал-полковник А. С. Клемин говорил о начале июля: «На дорогах находилось 47 000 вагонов с воинскими грузами». Не нужно думать, что все это было погружено после 22 июня и отправлено на фронты. После 22 июня фронты требовали только пустые вагоны, чтобы вывезти и спасти воинские грузы. Генерал-лейтенант Константин Телегин писал прямо: «Поскольку предполагалось, что война будет вестись на территории противника, находившиеся в предвоенное время в пределах округа склады с мобилизационными запасами вооружения, имущества и боеприпасов были передислоцированы в приграничные военные округа». Виктор Суворов собрал многочисленные свидетельства того, что, начиная с мая, на западные границы начали прибывать эшелоны с миллионами пар новеньких кожаных сапог. Их выгружали иногда на расстеленный брезент, иногда просто на землю. Люди хорошо запомнили этот факт, потому что кожаная обувь тогда была в страшном дефиците, солдаты ходили в кирзе, и вдруг на станциях выросли горы такой роскоши. В первые недели войны, как вспоминали потом все военачальники, в войсках катастрофически не хватало топографических карт. Например, в 10-й армии генерал-лейтенанта Филиппа Голикова на всех — начиная от командующего и кончая командиром взвода — было всего 2 карты. Не нужно объяснять, что войну вести без карт невозможно. Между тем в СССР при Генштабе было создано одно из лучших картографических управлений в мире, которое к весне 1941 года изготовило колоссальное количество карт. Генерал-лейтенант А. И. Лосев так объяснял причину нехватки карт: «Склады топографических карт, неоправданно расположенные вплотную к границе, были либо захвачены противником, либо уничтожены противником во время первых бомбежек. В итоге войска лишились 100 миллионов карт». Приказ погрузить в вагоны и вывезти вплотную к границе (!) 100 миллионов (!) карт мог отдать только начальник Генштаба, непосредственный руководитель Топографического управления. Поскольку внятного объяснения, почему же карты оказались «неоправданно расположенными вплотную к границе», наша историография не предложила, обратимся к мнению Виктора Суворова. После издания «Ледокола» на немецком языке он получил массу писем от бывших немецких солдат, участвовавших в наступлении первых дней войны. Многие упоминали и о картах: как находили целые вагоны с наполовину сгоревшими картами в Бресте, Сувалках, Лиепае, Тирасполе и так далее. Причем писали очевидцы, с подробностями, восхищаясь прекрасной бумагой и качеством исполнения карт («рисунок — лучше, чем на немецких деньгах»). Виктор Суворов делает логичный вывод: то были карты советских приграничных районов, совмещенных с картами Германии и Румынии, на которые готовилось нападение.

23 июня 1941 года

2-й день войны

• 00.10 — в Ленинграде прозвучал первый сигнал воздушной тревоги. Батарея старшего лейтенанта А. Т. Пимченкова сбила первый немецкий самолет. Ни один самолет противника не прорвался к городу.

• В районе Луцка, Броды, Ровно развернулось крупнейшее в начальном периоде войны танковое сражение. Оно закончится 29 июня поражением советских войск, несмотря на серьезное сопротивление, ввиду выучки противника в танковых боях и превосходства его сил в 4 раза. Но на этом участке фронта немцы ко 2 июля смогут продвинуться лишь на 100–150 километров.

• 99-я стрелковая дивизия полковника Н. И. Дементьева вместе с пограничниками выбила из Перемышля гитлеровцев и удерживала город до 27 июня.

• Советские войска оставили Гродно и отступили на 15 километров к востоку. В этот день немцы заняли Гродно и Беловеж.

• Авиация Черноморского флота дважды совершила массированные налеты на базы румынского флота в Констанце и Сулине.

• В деревне Аблинга Клайпедского района Литвы немецко-фашистские оккупанты сожгли все дома, а ее жителей — 42 человека — расстреляли.

• Для руководства всей боевой деятельностью Вооруженных сил СССР создана Ставка Главного Командования в следующем составе: нарком обороны СССР, Маршал Советского Союза Семен Тимошенко (председатель), заместитель Председателя Совнаркома СССР, Маршал Советского Союза Климент Ворошилов, заместитель Председателя

СНК СССР Вячеслав Молотов, секретарь ЦК ВКП(б) и председатель СНК СССР Иосиф Сталин, начальник Генерального штаба, генерал армии Георгий Жуков, первый заместитель наркома обороны СССР, Маршал Советского Союза Семен Буденный, нарком ВМФ СССР, адмирал Николай Кузнецов.

• Из тетради записи лиц, принятых Иосифом Сталиным, следует, что первый утренний визитер — Вячеслав Молотов вошел к нему в 03.20, последние вышли в 6.25. Вечерний прием начался в 18.45, закончился в 01.25 24 июня.

• Морские и авиационные части и подразделения погранвойск со всем личным составом и вооружением переданы в состав ВМФ и ВВС РККА (за исключением частей Дальнего Востока, где они продолжали охранять границу).

• Бюро ЦК Компартии Белоруссии, проанализировав обстановку, пришло к выводу о необходимости развернуть эвакуацию. Как вспоминал потом 1-й секретарь ЦК КП(б)Белоруссии Пантелеймон Пономаренко, принять это решение было нелегко, а еще труднее — сообщить об этом в Москву. Сталин удивился и спросил: «Не рано ли?» Пономаренко ответил, что в половине западных областей Белоруссии широкая эвакуация уже невозможна. Сталин, подумав, дал добро: «Кроме населения и особенно детей, родители которых ушли на фронт, вывозите наиболее важную часть государственных и партийных архивов и государственные ценности». 24 июня из Минска, который бомбили уже непрерывно, началась эвакуация.

• Словакия объявила войну СССР.

• Венгрия разорвала дипломатические отношения с СССР.

• Президент США Франклин Рузвельт заявил: «Гитлеровские армии представляют сегодня главную опасность для Америки».

• Москва стала готовиться к налетам. Все окна перекрестили бумажные полосы, чтобы при бомбежке меньше летело осколков, что, правда, не мешало стеклам вылетать целиком. У магазинов на центральных улицах сваливали мешки с песком, с землей, чтобы закрыть витрины. На крыши высоких домов поднимали ящики с елками и кустами, разбивали там «скверы», чтобы дезориентировать немецких летчиков. Большой театр, Мавзолей, правительственные учреждения задекорировали размалеванными холстами, раскрасили стены. На бульварах разбили палатки, где жили девушки-бойцы ПВО, вырубали столетние деревья, чтобы разместить гигантские аэростаты воздушного заграждения, которые поднимались в небо с наступлением темноты.

• Газета «Правда» поместила на первой полосе текст Заявления Советского Правительства, который прочел Вячеслав Молотов по радио, рядом с большим портретом Сталина. Опубликована сводка Главного командования Красной армии за 22 июня 1941 года: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Со второй половины дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец, первые два в 15 километрах и последнее в 10 километрах от границы. Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населенных пунктов, но всюду встречала решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолетов противника». Опубликована большая статья Емельяна Ярославского «Великая Отечественная война советского народа». Название не оригинальное: уже в 1914 году войну России с Германией начали называть «Второй отечественной», «Великой всемирной отечественной», «Великой отечественной». Под названием «Великая отечественная война» с 30 августа 1914 года выходило приложение к петербургскому журналу «Театр и жизнь». Из многочисленных статей, опубликованных в этот день, видно, как мгновенно на 180 градусов поменялась внешнеполитическая ориентация СССР. «Англо-американские империалисты», «поджигатели войны» стали друзьями, а Германия, вчерашний друг и союзник, стала смертельным врагом. О внезапности нападения в те дни не говорили; в многочисленных откликах общественности звучало:

«Война не застала нас врасплох. Мы зорко следили за тем, что делается по ту сторону границы». «Мы ждали этого дня, он не был внезапен».

24 июня 1941 года

3-й день войны

• Войска Северо-Западного фронта начали отступление от Каунаса в направлении Даугавпилса. Оставлены города Вильнюс и Укмерге. К вечеру противник вышел в районе восточнее Лиепаи. Между Северо-Западным и Западным фронтами образовался разрыв в 120 километров, через который противник начал наступление на Западную Двину и в обход Западного фронта на Минск. На Западном фронте: войска противника захватили рубеж реки Щара и двинулись на Слуцк. На Юго-Западном фронте: 11-я танковая дивизия противника подошла к Дубно. На стыке 5-й и 6-й армий фронта образовался разрыв в 50 километров. Самолеты дальнебомбардировочной авиации и Балтийского флота бомбили военные объекты противника в Кенигсберге, Данциге, Варшаве и Люблине, уничтожив до 30 июня на земле и в воздухе 130 самолетов противника.

• Словакия, объявившая днем ранее войну СССР, ввела свои войска на советскую территорию.

• Йозеф Геббельс записал в дневнике: «Вчера: военные операции развиваются на Востоке замечательно, сверх всяких ожиданий. Наше новое оружие действует уничтожающе. Русские, дрожа, вылезают из бункеров, и целый день их невозможно допрашивать. Мы продвигаемся двумя крупными фронтами. До сих пор уничтожено 1800 русских самолетов. Они падают, как мухи. У их истребителей меньше скорость, чем у наших Ю-88. Все идет по плану и даже сверх него».

• Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) создан Совет по эвакуации при Совнаркоме под председательством первого секретаря ВЦСПС Николая Шверника. Задачи Совета — эвакуация населения, учреждений, военных грузов, промышленных предприятий. На восток было эвакуировано по официальным данным 10 миллионов человек и многочисленные предприятия — только за первые 6 месяцев войны, полностью или частично — более 2500 предприятий.

• Постановлением СНК СССР созданы истребительные батальоны — военизированные добровольческие формирования граждан СССР при НКВД, руководимые из Центрального штаба. Численность батальона колебалась от 30 до 500 человек; в среднем была 100–200 человек. Дислоцировались на территории района, области, где набирался батальон (принцип формирования — по месту жительства). В батальоны принимали оперуполномоченных, милиционеров, сотрудников НКВД, которые выступали в роли командиров, в качестве бойцов — активистов НКВД, бригадмильцев, комсомольских активистов. Было создано около 2 тысяч истребительных батальонов общей численностью 320 тысяч человек.