Фрося. Часть 5

Фрейдзон Овсей Леонидович

– Простите, вы Владимир Егорович?

– Да, а в чём дело?

– Мне Валерий Иванович Карпека велел передать вам привет, просил вас зайти к нему ближе к теплу, у него для вашей жены сможете приобрести шикарные босоножки.

– Спасибо, передавайте ответный, непременно зайду.

– Товарищ капитан, подойдите, пожалуйста, к этому прилавку, где мы торгуем по мелочам с моей подругой, я хочу

для вашей жены тоже сделать маленький подарок.

Настя, когда увидела, как Фрося приближается к ней вместе с нарядом милиционеров, чуть не обомлела, а ещё больше, когда на её глазах подруга взяла с прилавка тонкие трусики и, хрустя обёрткой, вручила их капитану.

Тот небрежно засунул их в карман милицейской тужурки и многозначительно посмотрел на женщину, кивнув в сторону своих подчинённых.

Фрося поняла, что сморозила ерунду, но деваться уже было некуда, она с улыбкой вручила ещё две пары хмурым стражам порядка.

– Ребята, думаю, что и вам будет кому сделать приятно этими маленькими подарками.

Улыбки тут же разукрасили лица милиционеров и они, поблагодарив щедрую женщину, пошли дальше ловить спекулянтов.

– Вот, теперь Настюха, я могу притаранить сюда смело финские сапожки и джинсы.

Глава 39

Уже в полдень счастливые продавцы свернули удачную торговлю и отправились домой.

Сидя в автомобиле они бурно обсуждали все перипетия произошедшего на рынке.

– Фросенька, а скажи, как удачно пошли сапожки и эти дурацкие штаны, двести двадцать рублей за это говно, с ума сойти, я бы в них на огород постеснялась выйти.

– Настюха, мы с тобой отстали от жизни, да, и время наше ушло, нам даже трудно представить, что можно одевать на свои задницы эти модняцкие штаны.

А, вот, одни такие финские сапожки я оставлю себе на следующий год, выйдет, правда, дороговато, ведь надо вам с Анькой за них процент отдать.

– Подруженька ты, что опупела, о каких моих процентах говоришь, чтобы это я слышала в последний раз, а иначе рассержусь и надолго.

Фрося улыбнулась:

– О, подруга, оказывается ты умеешь сердиться и на меня.

Ну, не хмурься, весь остаток, что останется после распределения навара по другим адресам, делим ровненько пополам и никаких вопросов, а, что самим глянется берём по

номиналу, согласна?

– Нет, не согласна, не держи меня за полную дуру, без тебя я бы торговала только своими варежками, мне пол сотни за день торговли, и я буду счастлива, ведь это, как минимум двести целковых за месяц, с институтами такие деньги не получают.

– Договорились, это твоя ставка, а премии тебе

выдавать моё дело.

– Лапочка, сердечная без тебя и я, и Анька, и Танька сидели бы гладко и только облизывались, дели по уму и не играй в благородство.

Помню, на своём самогоне редко, когда двести рубликов в месяц наторговывала, а, сколько сама тратила на сахар и дрожжи, а, сколько газа палила, сколько ночей не

доспала, а, сколько было риска, да, и ты знаешь, чем вся моя эта работа и торговля закончилась.

– Настенька, чтобы больше не возвращаться к этому разговору, твёрдо уясни для себя: какой-то мужик с чёрной бородой выдал тебе этот товар для продажи и в конце дня

платит, скажем, десятку за услуги, если я на тот момент окажусь рядом, говори, что давняя знакомая подошла поболтать.

На тебе они и споткнутся, ведь весь основной товар у меня в машине, но думаю до этого не дойдёт, но, как учил меня мой бывший любовник, лучше обезопасить тылы, что я и сделала с этими ментами.

– Фросенька, я ведь чуть в штаны не наделала, когда ты двинулась с ними ко мне.

– Настюха, теперь эти менты наши, но иногда надо будет им что-нибудь по мелочам подкидывать.

– Подкинем, подкинем, душа с них вон.

Во вторник ближе к вечеру Фрося всё же решила навестить Таню.

Она сама не могла себе объяснить почему, но в её душе жила какая-то предрасположенность к этой женщине.

Может быть потому, что по её протекции та пошла в больницу делать аборт, может какая-то ответственность перед сыном, а может быть, просто, личная симпатия, а, скорей всего, первое, второе и третье.

Квартира Тани встретила её тишиной, двери никто не открыл, и она крайне взволнованная спустилась вниз к своей машине и тут же увидела её, она вела за руку старшую дочь, а младшую держала на руках.

Фрося подскочила и чуть ли не вырвала из рук Тани малышку:

– Танюха, у тебя мозги есть, что ты делаешь, кровью хочешь изойти?

В лице у Тани и так не было ни кровинки, поэтому Фрося тут же сменила тон:

– Скажи девчушке, чтобы не плакала, я ведь тётя хорошая, твою маму люблю, сейчас придём домой, я вас покормлю, а мама полежит немножко, правда, Анжелка, ты мне

поможешь на кухне, ведь ты уже большая...

Так приговаривая и, отвлекая детей от матери, Фрося поднялась с ними на пятый этаж, и сразу же взялась хлопотать - помогла детям переодеться, разогрела еду и с ложечки покормила малышку, почитала им книжку и даже что-то попыталась спеть, чуть позже выкупала в ванной и уложила спать.

Всё это время Таня лежала на диване и молча смотрела на действия Фроси, иногда она улыбалась, а порой смахивала непрошенные слёзы.

Она не вмешивалась, не давала никаких указаний, видно было, что во всём доверяет неожиданной помощнице.