Фрося. Часть 7
Шрифт:
– Не переживай, главное, они тебя понимают, а, когда им продать надо, то и на пальцах поймут.
– А знаешь, я вначале боялась рот открыть, а потом решила, что будет, то будет, и вперёд...
– Фросик, а скажи мне честно, ты не скучаешь по Москве, не жалеешь, что мы решили тут остаться?
– Маричек, честное слово, нет, я ведь всю жизнь путешествую и везде чувствовала себя как дома, а тут рядом со мной ты, и мне больше ничего не надо, только очень соскучилась по
– О, а это мой третий подарок...
– Марк запрокинул голову на спинку сиденья и расхохотался.
– Марк, лучше по-хорошему говори, что ты ещё задумал, а иначе сейчас врежусь в столб от волнения.
– Ну, в столб не надо, самого распирает от желания одаривать и одаривать тебя ценными подарками...
– к лету мы с тобой возвращаемся домой, а в июле к нам на два месяца приезжает Таня с Леной и Сёмочкой, а через две недели - Алесь с Анжелкой и маленькой Анечкой.
– Марик, что ты делаешь, я уже дороги не вижу...
Фрося тыльной стороной руки быстро, на ходу, вытирала глаза.
– Марик, а почему мне Танюха ничего про это не рассказала? Всё жаловалась на нехватку времени и на страх перед самолётами... Я ведь её все годы умоляю приехать, а она вся в работе, хоть бы на мужика какого-нибудь запала, на неё и раньше засматривались, а теперь при популярности и деньгах, думаю, и подавно...
– Фросик, я несколько дней назад разговаривал с ней, после того, как задумал все эти наши вояжи. Так вот, Таня чувствует себя очень неловко перед тобой, что не согласилась эмигрировать в Штаты, хотя в своё время клятвенно обещала. Она очень любит тебя, а про благодарность можно вовсе не распространяться, просто Ниагарский водопад льётся из её уст.
– Ах, какая там к чёрту благодарность, а я вот чувствую перед ней вину за своего Сёмочку. Нет, не потому, что он предпочёл жизнь смерти, а потому, что из-за своего ослиного упрямства сломал жизнь себе и моей невестке.
А ведь посмотри, Андрей был полностью прав, когда убеждал его чем-то в жизни поступиться и не переть напролом, а искать обходные пути, а мой Сёмочка лез напролом и чего добился?
– Да, Фросик, мне нечего тут возразить, выждал бы ещё пяток лет и шапку в охапку - дёрнул бы хоть в Штаты, хоть в Израиль, хоть в Европу. Такие мозги всюду бы схватили с распростёртыми объятиями, а он - телохранитель.
Фрося завела машину в гараж, и под ручку с Марком они, обвешанные покупками, зашли в дом, в котором вовсю гудел пылесос и ревела музыка. Фрося глянула на часы:
– Марк, почему она ещё не ушла? Я ведь специально уехала, чтобы не слышать этот кошмар.
Навстречу им выбежала худенькая мексиканка и затараторила на смеси английского и испанского языков, сообщая, что она сегодня пришла чуть позже, поэтому и задержалась. Ещё пятнадцать минут, и господа её не увидят.
Фрося отмахнулась рукой и пошла на кухню раскладывать продукты, пусть Марк
Хозяйка не прислушивалась к тому, как её муж строгим голосом выговаривает девушке за непунктуальнось и шум в доме. Поглощённая мыслями о ближайшем турне, она уже была вся там, предвкушая радость и печаль от предстоящих встреч.
Марк медленно приблизился к ней и обнял сзади за плечи:
– Фросик, если хочешь, я её уволю, возьмём другую. Желающих хоть отбавляй.
– Маричек, о чём ты говоришь, пусть работает, куда она пойдёт, просто не люблю, когда при мне убирают мой дом, притом под эту сумасшедшую музыку. Прости, что вспылила...
К шести вечера они уже сидели за праздничным столом в окружении дорогих гостей. Две пожилые пары их ближайших соседей сокрушались, что в этом году им не удастся, как раньше, совершить совместный увлекательный круиз по Карибским островам. Ведь несколько прошлых лет они так здорово путешествовали в одной компании. В то же время они поддержали друзей, узнав об их новых ближайших планах, маршруте и цели скорой поездки.
Леон с удовольствием перешёл с Фросей на польский язык, предоставив своей, не в меру болтливой жене развлекать остальных гостей.
– Пани Фрося, я рад, что нам с Марком удалось организовать для вас эту поездку, билеты уже заказаны, через неделю ваш самолёт.
– Пан Леон, мне трудно передать Вам свою радость, впервые после моего приезда в Америку я почувствовала огромное желание опять побывать в родных местах, где прошли мои детство, юность и зрелые годы. Хочется встретиться с дорогими моему сердцу людьми и посидеть рядом с могилкой моей мамы Клары и несравненного друга Валеры, а в Израиле, сами понимаете, склонить голову над местом погребения милой дочурки.
– Да, мне пан Марк рассказывал про господина Карпеку. Жаль, очень импозантный и умный был человек и отличный для вас друг.
– Не то слово, не то слово, но водка и инертность сгубили его, это очень типично для русского человека - не уметь противостоять пагубной привычке и преодолевать трудности, безвольно падая в пропасть.
– Пани Фрося, но не все же?
– А я не говорю за всех, но, поверьте мне, о многих, очень о многих...
– А вот про Вас это точно не скажешь...
Фрося засмеялась:
– Пан Леон, я даже сама не разберусь, чего во мне больше - польского, белорусского, русского или еврейского...
Леон посмотрел долгим испытующим взглядом на женщину:
– Пани Фрося, я даже не знаю, как подойти к Вам с моим известием, но надеюсь на Вашу выдержку...
От последних слов Леона Фрося вся как-то подобралась, прежняя весёлость моментально слетела с неё, и она во все глаза уставилась на американского друга. Сквозь побледневшие губы прошептала: