Фрося. Часть 7
Шрифт:
– Госпожа Фрося, может будут какие-нибудь распоряжения, мне приготовить вам что-нибудь особенное к обеду?
Свекровь сразу же отметила вновь появившееся в обращении слово - госпожа и холодный тон в голосе молодой женщины.
– Нет, готовь, что посчитаешь нужным, мы с мужем пообедаем в городе, когда вернёмся у нас с тобой состоится обещанный серьёзный разговор.
В машине Марк вновь пожурил жену:
– Фросик, ты же умная и благородная женщина, возьми
– Ох, Марик, Марик, всё понимаю, но ничего с собой поделать не могу, давай, как можно быстрей, подыщем им подходящее жильё, от этого выиграют обе стороны. Когда сегодня вечером, вернёмся домой, я с ней потолкую и всё доходчиво объясню. Думаю, что мы уладим этот вопрос с наименьшими потерями для нервной системы с обеих сторон.
– Фросик, я верю в твоё благоразумие. Кстати, пока ты плавала в бассейне, я обзвонил наших друзей и могу тебя заверить, что они согласны через неделю совершить вместе с нами кратковременный круиз на Карибы, я даже сделал уже предварительный заказ.
Фрося, сняв руку с руля, погладила нежно мужа по колену.
глава 34
Прогулявшись пешком по набережной, уставшие Марк с Фросей зашли в давно полюбившееся им уютное кафе, заняли столик в дальнем углу и, сделав заказ, повели неспешную беседу. Фрося, не вдаваясь в мелкие подробности, описала свою поездку в Израиль, эмоционально в красках дала характеристику людям и событиям:
– Маричек, если ты захочешь, то в следующем году мы можем вместе с тобой посетить эту удивительную красивую страну, потому что я за время своего пребывания почти ничего в ней не видела, не считая, пленительных пейзажей из окна машины.
– Фросик, до следующего года ещё надо дожить, хотя ты отлично знаешь, что я никогда особо не стремился в эту страну, еврейского самосознания никогда не испытывал, а близких корней там у меня нет.
– Как хочешь, просто я чувствовала некоторую перед тобой вину, что путешествовала в этот раз одна.
– Фросенька, но возможно ты...
– Да, оставь ты это, Анютки моей там уже нет, а могила её произвела на меня тягостное впечатление. Я и так, долгие годы жила только памятью о ней, и никто мне не помешает это делать и впредь.
– Всё, тему закрыли, длительные перелёты нам с тобой уже становятся в тягость, а всех желающих повидаться с нами, мы с радостью встретим здесь в своём доме, а при сегодняшней связи общение накоротке становится весьма комфортным.
– Маричек, ты даже представить не можешь, как я за эту поездку вымоталась морально и физически и, при этом, мало кому своим визитом доставила большой радости, но я очень довольна, что попрощалась с Ривой и познакомилась, как следует, с Майечкой. Ах, совсем забыла тебе рассказать, я ведь с внучкой ездила в Ашкелон к Ицеку, это была не передаваемая по эмоциональному накалу встреча. Он и его Клара такие милые старики, что моя Майя в них буквально влюбилась.
–
Фрося сосредоточила своё внимание на салфетке, складывая и разглаживая несколько раз, будто от ровности складок зависел её ответ.
– Фросик, почему ты молчишь, я же не могу прочитать ответ по твоим глазам?
– Маричек, мне трудно ответить на этот, казалось бы, лёгкий вопрос. Понимаешь, вроде мне всё там родное, знакомое, не смотря даже на разительные перемены, произошедшие в городе и с людьми, но я какая-то там для них чужая. Вот, Сёмочка, тот близкий и мне кажется, что я для него тоже всё же своя, может быть потому, что он во мне очень нуждается и чувствует себя тоже чужим в семье.
– Ладно, не ищи в себе и людях причины охлаждения, это время, а мы над ним не властны, я ведь тоже, если бы не ты, десять лет назад, был бы чужим в Москве.
– Марик, бог с ней Москвой и Израилем, они от нас уже далеки, а вот то, что происходит под носом, гораздо важней и меня очень беспокоит...
– Фросенька, с твоим приездом, меня тоже стало это беспокоить, хорошо и миром ваше совместное проживание с Зарой не закончится, поэтому давай сейчас расставим некоторые моменты по своим местам, чтобы потом о многом не жалеть. Подожди, пока, помолчи и выслушай меня - рано или поздно твой сын должен будет появиться в Штатах и тебе придётся посмотреть ему глаза и ответствовать за его семью...
– Маричек, не смеши, за какую семью ответствовать... за афганскую... а может быть за московскую? Если бы не я, где бы сейчас была та московская? А если бы не ты, именно ты, в первую очередь ты, где бы была сейчас Зара с детками?
– Фрося, Фросенька, ну, чего ты опять так разошлась, определённо, поездка на тебя плохо подействовала, нервы у тебя стали не к чёрту.
Последние годы мы жили с тобой, как улитки в раковинах, нам было вдвоём спокойно, уютно и всё достаточно слаженно, а тут свалилось.
– Вот, именно, свалилось.
– У нас есть ещё целая неделя до круиза и за это время надо обязательно определить мою невестушку на собственное место жительства.
– Маричек, с какой стороны не посмотри, а она мне чужая, Танюха, не смотря, на всю свою вздорность, всё же мне родная и я с собой ничего не могу поделать.
– Всё, всё, успокойся, от тебя только требуется, когда мы вернёмся домой, спокойно и вразумительно поговорить с Зарой, а мы сейчас заедем к маклерам и прощупаем рынок съёма и покупки жилья в Майами.
Домой они вернулись ближе к вечеру. Перешагнув порог, удивились стоящей в помещениях тишине, у Фроси и Марка даже дрогнуло сердце, но нет, катастрофы не произошло, в кресле сидела, поджидая ххозяев Зара.
При появлении пожилой четы, молодая женщина встрепенулась и поднялась на ноги:
– Добрый вечер! Если вы не хотите кушать и что-нибудь попить, я бы хотела незамедлительно с вами поговорить.
Марк присев в своё излюбленное кресло, поинтересовался: